Маорелий молчал долго. Даже слишком. Нервы натянулись, точно струны виолончели, казалось, коснись их, и в воздухе низкой вибрацией разойдется звук.

— Нет, — наконец выдохнул демон.

Я грустно дернула уголком губ и кивнула, без слов принимая ответ и благодаря за честность. Маорелий тоже кивнул. Еще секунды две или три вглядывался в мое лицо, потом открыл портал и, не прощаясь, исчез.

Три дня показались вечностью. Очень однообразной, скучной вечностью. Я изводила себя мыслями, искала ответы на одни и те же вопросы, бесцельно выматывала себя движением. Книги мне не передавали. Кроме Грамедеи, приносившей еду и забиравшей потом полные подносы, никто не навещал меня. Не знаю, ради чего я устроила эту глупую голодовку. Возможно, из пустого упрямства я желала доказать и демонам, и самой себе, что от меня еще что-то зависит. Что я все еще могу принимать решения. Хоть какие-нибудь.

Лишь на исходе третьего дня в гостиной моих покоев вновь появился Маорелий. Привычно опустился на диван и вперил в меня хмурый взгляд. Я молчала. С ногами забралась в кресло и глядела не менее угрюмо. Заговаривать не спешила. Маорелий тоже молчал.

Тишина затягивалась. Воздух между нами, казалось, уплотнился и стал похожим на желе. Даже мелькнула мысль ткнуть в него пальцем, убедиться в его липковатой упругости. Но я не пошевелилась.

— Отказываться от еды глупо, — наконец заговорил Маорелий. — Мое решение от этого не изменится. Ты лишь ослабляешь себя.

Я не ответила. Перебирала один из сотни вопросов, успевших родиться в моей голове за время заточения.

— Скажи, — произнесла спустя какое-то время, — ты ведь специально не стал вдаваться в детали и особенности ваших брачных соглашений?

— Это ни на что не повлияло бы. Мы с Лерденом решили, что для обеих наших семей выгоден именно окончательный договор.

Я хмыкнула и качнула головой:

— Я не об этом. Ты специально сказал тогда о помолвке Кеорсена. Знал, что я пойму неверно и оттолкну того единственного, кто был на моей стороне.

— Это пустое увлечение, Сати, — вздохнул Маорелий. — Я понимаю, что ты привязалась. И отчасти ты права: покровительство Кеорсена хорошо помогало тебе поначалу. Но останься ты с ним, и число желающих тебе смерти стремительно возросло бы. Слишком многие главы семей основных и побочных ветвей надеются увлечь Кеорсена своими дочерями. Он слишком крупная фигура, и мы действительно ему не ровня. Как долго длилась бы его увлеченность? А что потом? Где гарантия, что за это время Лерден бы не передумал заключать столь выгодный для нашего рода брак?

— А вдруг все было бы по-настоящему? — произнесла я, не сумев скрыть надежды в голосе.

Маорелий грустно улыбнулся:

— Ты выросла среди книг, дорогая. Но жизнь — не написанная история. В ней нельзя заглянуть на последнюю страницу и узнать, ждет ли нас всех счастливый финал. В жизни не всегда все идет так, как бы нам того хотелось. И чтобы потом не было горько, лучше не возлагать больших надежд на чудо.

— Но разве это не трусость? Прятаться от собственных чувств и желаний, опасаясь того, что может и не случиться. Я не хочу так… — качнула головой. — Не хочу тлеть, зная, что могу гореть пожаром. Не хочу, понимаешь?

Я с надеждой заглянула в синие глаза Маорелия. Сможет ли он понять меня? Хоть немного, самую малость. Сможет ли ощутить то же, что и я?

— Чувства слишком переменчивы, чтобы цепляться за них так самозабвенно. Когда живешь сотни лет, учишься смотреть на происходящее незамутненным взглядом. Теперь ты одна из нас, Сатрея, и тебе лучше выбросить из головы человеческие глупости. Только верный расчет может гарантировать тебе стабильность.

Я отвернулась. Не смог, не понял.

— Стабильность вас и губит, — произнесла тихо. — Убивает ваши эмоции, а с ними и желание жить.

Маорелий не ответил, я тоже больше не заговаривала.

Спустя минут десять тягучего молчания он поднялся с дивана.

— Мы пробудем в замке Вирсейров три дня. Празднование вашей помолвки состоится на второй. Твои вещи соберет Грамедея. А ты… просто постарайся вести себя хоть немного сдержанно. Не позорь себя и наш род.

Сказав это, Маорелий шагнул в портал.

Я осталась одна. Обвела взглядом пустую гостиную, задержалась на ненавистных решетках, потом еще сильнее сжалась, уткнулась лбом в колени и дала волю слезам.

Ощущение захлопнувшейся ловушки душило. Воздуха не хватало, приходилось делать частые неглубокие вдохи в попытке урвать хоть немного. Отчаяние навалилось, словно перьевое одеяло. Слишком тяжелое, чтобы его скинуть.

Неужели это конец? Неужели все мои решения, весь пройденный путь должен закончиться так? Безвольная, преданная, проданная… Столько вложенных сил и ради чего? Стать разменной монетой? Вещью?

Нет!

Я сжала губы и задержала дыхание до заплясавших мушек перед глазами. Потом жадно, глубоко вдохнула. Ворвавшийся в тело воздух пронесся ураганом и смел пораженческие мысли.

Пока соглашение не подписано, ничего еще не кончено. И до тех пор я не сдамся.

— Ну же, мышка, не смей трусить, — прошептали мои губы. — Ты же так рвалась доказать этим высшим, что они заблуждаются насчет полукровок. Так мечтала хотя бы попытаться изменить устоявшиеся порядки. Разве можно опускать руки? Место, которое ты хочешь занимать… где оно? — С каждым предложением мой голос все больше звучал интонациями Кеорсена.

Закрыв глаза, я представляла, что это он говорит мне. Стоит рядом, дразнит в своей привычной манере и не дает отступить. Рейшар утверждал, что Кеорсен — моя слабость. Вот только он ошибался. На самом деле Кеорсен — моя сила.

— Оно рядом с тобой, — произнесла я, глядя на темный силуэт леса за окном. — Теперь я знаю это точно.

Сомнения покинули меня. Вместе с ними исчез и страх.

Утром следующего дня я проснулась рано. Неспешно приняла ванну, привела себя в порядок, оделась, причесалась. Действовала размеренно и спокойно. Даже от завтрака решила не отказываться. Когда в дверном замке с шумом заворочался ключ, я отставила чашку с мятным чаем и встала. Безразлично скользнула взглядом по вошедшей и склонившейся в поклоне Грамедее. Потом медленно зашагала за ней.

Спешить не хотелось. Говорить тоже.

Демоница искоса поглядывала на меня, но завести разговор не осмелилась. Только в портальном зале тихо позвала и с поклоном передала подбитый мехом синий плащ. Я все так же молча приняла его и накинула на плечи. Вопросов задавать не стала, хотя в душе шевельнулось любопытство. Интересно, куда же мы должны перенестись, если приходится надевать верхнюю одежду?

Звук шагов отвлек меня от размышлений. Повернувшись к входу, я увидела Маорелия и Хемильдеора. Глава рода на ходу сухо оставлял последние указания, его верный пес изредка кивал. Поравнявшись со мной, демоны остановились. Маорелий одарил меня внимательным взглядом, нахмурился, потом отвернулся и принялся открывать портал.