— Еще не привязан?

— Пока не было возможности, — обтекаемо ответил Маорелий, видимо не желая уточнять, что предыдущий мой визит сюда закончился раньше, чем планировалось, а потом я несколько дней балансировала на грани жизни и смерти.

— Привязан? — Я впервые подала голос с тех пор, как мы пересекли порог конюшни.

Ответил мне Торрел:

— Грайсерские кони уникальны. Получив хозяина, они будут оберегать его даже ценой собственной жизни. Это удивительные животные: преданные, выносливые, умные.

— Умные?

Я перевела удивленный взгляд на стоящего в деннике Бердера. Темно-вишневые глаза смотрели внимательно, но вместе с тем совершенно невозможным образом в них чудилась насмешка. Казалось, если бы конь мог разговаривать, он бы непременно высказался на тему моих умственных способностей. В своих он явно не сомневался.

Я улыбнулась.

— Он все понимает. — Торрел тоже посмотрел на Бердера. — А иногда кажется, что грайсерские кони понимают даже больше, чем демоны. Есть легенда, что изначально Великий создал их для себя, но потом решил подарить одного такого жеребенка истинной паре на свадьбу. Лучшее к лучшему. Так грайсерские кони пришли к высшим.

— Дорогая, подойди. — Маорелий приоткрыл дверь денника и ступил внутрь. — Протяни ладонь.

Я сделала два шага, но остановилась, заметив в его руке кинжал.

— Не бойся, — ободряюще улыбнулся Маорелий, — это нужно для привязки.

И пусть высшие держались спокойно, включая коня, — судя по всему, тоже высшего среди своей расы, — я заметно нервничала. С трудом заставила себя подойти к Маорелию и протянуть ему ладонь. А в следующий миг не сдержала вскрика — до того внезапно и сильно демон полоснул по ней кинжалом. Но отдернуть руку мне не позволили. Крепко держа за запястье, Маорелий вынудил меня подставить залитую кровью ладонь к морде Бердера.

Конь всхрапнул, лукаво покосился на меня одним глазом. Переступил ногами, тряхнул гривой и только после этого лениво, будто делая одолжение, ткнулся бархатными губами мне в руку. Ощущения вышли щекочущими, но вместе с тем несколько противными. Я старалась не думать, что сейчас в открытую рану попала слюна этого животного. Мысленно напоминала себе о крепости собственного здоровья и о том, что после пробуждения демонической половины болезни мне не страшны.

Не знаю, сколько длилась эта странная привязка — секунд пять или дольше, — но когда конь наконец выпрямился, я вздохнула с облегчением. Дернулась, желая высвободить ладонь из хватки Маорелия, но тот не пустил. Продолжая удерживать меня одной рукой, второй залез во внутренний карман плаща и вытащил оттуда заготовленную полоску чистой ткани. Не промывая порез, плотно замотал его.

— Регенерация у тебя, если помню, тоже теперь ближе к нашей? — уточнил он, завязывая края узелком. Я кивнула. — Отлично! Значит, скоро затянется. А это, — он взглядом указал на повязку, — защитит одежду от лишних пятен. Ну что, дочка, — лицо Маорелия озарила улыбка, — поздравляю: теперь для Бердера ты навсегда останешься единственной хозяйкой.

Лишь услышав эти слова, я поняла, какую ошибку совершила. Бердер же обещан Луне!

Я злилась. На Торрела, заставившего меня ненадолго поверить, что он, как и я, против навязываемого брака. На то, что потом он встал на сторону наших отцов. На насмешку, которая, как пощечина, отбила мой доверчивый порыв найти решение вместе. На Маорелия, игнорирующего мои желания и просьбы.

Но больше всего я злилась на себя.

Как можно было настолько расслабиться под пустые разговоры о породах лошадей, чтобы так глупо подставиться? И пусть внутренний голос уверял, что выбора у меня не было — ведь отказ совершить привязку вызвал бы лишние вопросы, — но я все равно не могла перестать злиться.

— Думаю, первая поездка укрепит связь наездника с животным. — Голос Торрела прозвучал будто издалека, до того я погрузилась в мрачные мысли.

— Отличная идея, — поддержал Маорелий. — Есть пожелания по лошади для прогулки? Поспокойнее? С норовом?

— С норовом, — ухмыльнулся Торрел. — Люблю укрощать диких.

Воздух вокруг Маорелия едва ощутимо зарябил. Я знала, что означает подобная рябь — посылаемый мысленно приказ. И действительно спустя всего несколько секунд в конюшню вошел темный и с почтением поклонился.

— Оседлать Бердера и Фагроста, — распорядился хозяин замка, потом повернулся к нам. — Прошу простить, но меня ждут дела. Надеюсь, в компании друг друга вы не заскучаете.

— Ни в коем случае, — самоуверенно заверил Торрел.

— Будь умницей, дорогая.

Маорелий одарил меня улыбкой, а вместе с ней и очень выразительным взглядом, вновь напоминая о нашем утреннем соглашении. Я растянула губы в ответ, старательно заставляя их изогнуться в улыбке. Но, судя по раздраженно дернувшимся крыльям отцовского носа, в стараниях я не преуспела.

— Выйдем на улицу? — предложил Торрел, едва мы остались вдвоем.

Я кивнула и первой зашагала к выходу.

День сегодня действительно выдался прекрасный. Лучи послеобеденного солнца переливались игривыми бликами на мягком снегу, деревья искрились белыми шапками, а невдалеке темной стеной протянулся лес. Ветра почти не было.

— Я настолько противен? — раздался сбоку голос Торрела. Повернувшись, я вопросительно взглянула на демона. — Ты даже не смотришь на меня. Всегда, когда есть возможность, отводишь взгляд. Вот только не в смирении или уважении. Ты не хочешь меня видеть.

— А должна хотеть?

Демон усмехнулся:

— Нет, но… — На секунду он замолчал, точно подбирая слова. — Разве тебе этот брак выгоден не меньше, нем мне?

— Выгода — не то, ради чего стоит создавать семьи.

— Но ведь ты полукровка!

— Я помню, — отозвалась с улыбкой.

— Нет, я не об этом…

Странно, но Торрел казался по-настоящему растерянным. Словно действительно не мог понять, что кто-то мог сознательно игнорировать возможную выгоду.

— Тебе будет сложно заключить брачное соглашение даже с высшими нижестоящих родов. Разве только Ниртаны или Тарсейры могли бы принять тебя. Но они последние в нашей иерархии — одиннадцатый и двенадцатый роды! Я лучший вариант для тебя, понимаешь? Как и ты для меня, — честно добавил он.

Я снова улыбнулась и качнула головой. Не думаю, что имеет смысл пытаться объяснить, что «вариант» меня не устроит. И сама я «вариантом» быть не хочу. Но главная проблема все же заключается в другом. Единственный, с кем я по-настоящему хочу быть, — это Кеорсен. И теперь, когда появилась надежда, что брачное соглашение с Вериной — не его желание, а просто дань традициям, я не собираюсь отказываться от своих чувств.

Из конюшни вышел темный, ведя под уздцы двух коней. Приняв поводья, Торрел кивком отослал демона. И почему-то мне не понравилось то, как уверенно держался этот высший. Так, будто уже стал членом рода и имел право приказывать местным слугам.