Амара остановила «Дельфина». Я обеспокоенно смотрела на безмолвный город впереди. Полуразрушенный купол защищал его от ветра, поэтому туман пока не смог туда проникнуть.

– Наоми, ты останься, а я схожу посмотрю.

– Нет, пойдем вместе.

Амара мучилась от ужасного кашля и едва передвигала ногами, поэтому я не могла отпустить ее одну. Мы шли, стараясь глубоко не вдыхать воздух. Стояла подозрительная тишина – такая, что даже звуки шагов казались громкими. Пройдя пустырь, где еще оставался пепел от костра, мы зашли в узкий переулок, рядом с которым находился наш дом. И вдруг появились мародеры с ружьями.

– Похоже, те устойчивые нас не обманули, – сказал, ухмыльнувшись, мужчина, чье лицо закрывал защитный шлем.

– Нам все про вас рассказали. Молоденьких можно продать подороже.

Амара посмотрела на меня. На мгновение я оцепенела от страха, но потом вспомнила про то, что лежало в кармане. Мы с сестрой одновременно бросили в нападавших дымовые снаряды, заряженные пылью. Прихватили их в том НИИ, где нас держали. Выкрикивая ругательства, мародеры побежали за нами. Мы неслись со всех ног – один переулок, другой. Чтобы как-то задержать их, опрокинули мусорный бак. Выбежав на площадь, мы увидели, что багряный туман приближается ко входу в купол. Мародеры замешкались. Трое из них остановились, и теперь за нами гнался только тот, что был одет в плотный защитный костюм. Амара снова бросила пыльную шашку, и он отскочил назад. Я тоже потянулась за снарядом, но обнаружила, что карман уже пуст.

Сестра дистанционным ключом открыла ховеркар. Но я обогнала ее и побежала в другую сторону.

– Наоми! Ты куда?

Мне нужно было кое в чем убедиться. За спиной я слышала крики сестры, умолявшей меня вернуться. Я добежала до дома наших новых знакомых, со всей силы толкнула дверь и обнаружила, что она на удивление легко поддалась. Зайдя внутрь, я увидела трупы женщин и все поняла. Хотелось кричать от гнева. Но нельзя, нужно было сдержаться. Я подняла с пола пальто Стэйси.

Выйдя из переулка, я вновь натолкнулась на того мародера. Неудобный защитный костюм стеснял его движения, но он все равно мог меня поймать. Когда он уже почти схватил меня, я кинула ему в лицо пальто. Он на миг замешкался, и я успела ножом порезать его обмундирование. Незнакомец вскрикнул: «Ах ты мерзавка!», неловко протянул ко мне руку, но я еще раз пырнула его ножом и покатилась по асфальту. Он начал шарить рукой в поисках своего ружья, но в следующий момент увидел порез на костюме и опешил. В воздухе витала ужасающая пыль, но в тот момент я о ней не думала. Я лишь хотела прикончить этого урода.

– Наоми! – закричала Амара.

Мародера начал душить мучительный кашель, но, падая на асфальт, он успел схватить меня одной рукой. Я попыталась освободиться, как вдруг меня пронзила чудовищная боль – будто сломалось ребро. Я пырнула в то место, где в шлеме была трещина, но нож соскользнул. Мародер разозлился и занес надо мной кулак. Я попыталась снова нанести удар, но опять не получилось. Тогда я навалилась на него сверху и наконец, пробив шлем, вонзила нож ему в глаз. Послышался истошный вопль.

– Хватит! Идем отсюда! – закричала вдалеке Амара.

Вместо того чтобы бежать, я в ярости стала раздирать ножом защитный костюм мародера. Из-за интоксикации пылью он выдыхал красный пар. Потом, задрожав, начал выплевывать кровь. Еще раз пнув его, я поднялась. Проковыляв через площадь, над которой повис багряный туман, я подошла к сестре.

Амара завела ховеркар, но я схватила ее за запястье и сказала:

– Я поведу.

– Нет, садись назад и успокойся. Прошу тебя.

– Эти уроды врут, что те женщины нас продали. Представляешь, а я чуть было не поверила в эту чушь! А они ведь единственные, кто отнесся к нам по-человечески.

– Но мародер теперь мертв.

– Нет, он еще не сдох. К тому же остались другие.

– Наоми, пожалуйста, замолчи и сядь в машину.

– Если бы ты немного подождала, я бы его прикончила.

Амара ничего не сказала, но ее леденящий взгляд заставил меня замолчать. Самообладание сестры меня поражало. Как она может быть такой спокойной?

Когда мы выбрались из руин, Амара включила автопилот и разрыдалась. Я ничего не сказала, передо мной стояли лица тех мертвых женщин, а в ушах звучали их слова: «Не привыкайте ни к какому месту, просто бегите. Как только захотите остаться, вам конец». Я бормотала их имена – Татьяна, Мао, Стэйси… И покачала головой. Когда-нибудь я забуду, как их звали.

После отъезда из Джохор-Бару состояние Амары начало ухудшаться на глазах. Приехав в новый заброшенный город, мы нашли самый непримечательный дом, заклеили все щели в стенах и легли спать. Через несколько дней нужно было снова уезжать. Останься мы надолго, нас в конце концов обнаружили бы. Но куда бежать? Я ругала себя за то, что перед сном не успела спросить у Амары, как она себя чувствует.

После побега из Лангкави мы с сестрой собирались поехать в Маллаку искать маму. Там находилось убежище, куда мы подались после начала эпохи Пыли. Но мы не нашли его следов, и у нас не было никаких зацепок. Оставалось только одно – выживать любым способом. Мы даже думали вернуться на родину, в Эфиопию, – вдруг кто-то из родственников еще жив. Но на нашем маленьком ховеркаре туда не добраться. Да и вряд ли родной город устоял во время пыльной катастрофы.

Иногда нам попадались радиоканалы городов под куполом. Но все это были лишь отголоски смерти. В одном из куполов Лаоса разразился внутренний конфликт, а скопившиеся снаружи беженцы пытались взять его штурмом… «По имеющимся данным, выживших нет, а купол не функционирует уже несколько месяцев». Целый день по радио оглашали списки уничтоженных убежищ.

Я надеялась, что Амара не обратит внимания на радиосообщения, но она, к несчастью, не спала и жадно прислушивалась к словам диктора. Услышав очередную плохую новость, мы не заплакали. Может, потому что не ждали ничего другого. Из нашего маршрута постепенно исчезали все возможные пункты назначения.

Я очень боялась, что Амара вскоре меня покинет. Как дальше жить в этом ужасном мире, если ее не станет? Амара же беспокоилась о том, что она мне в тягость. Как-то рано утром она взяла рюкзак и украдкой попыталась сбежать.

– Куда ты?

Она не ответила и лишь посмотрела на меня пустыми глазами.

– Ты бросаешь меня? Амара, ты не можешь меня предать.

Так мы и простояли какое-то время, глядя друг другу в глаза. В конце концов Амара вернулась в кровать. По ее тяжелому дыханию можно было догадаться, что она не могла уснуть до самого утра.

Со временем наш «Дельфин» тоже начал сдавать. Теперь после двух часов езды ему требовалась подзарядка