потом качнулся вперёд и упал, не подгибая коленей. Земля вздрогнула.

— Зазря, — только и успел произнести он, и душа его покинула тело.

Участь киевского князя была не менее печальной. Он был взят в плен, и его привели к Субудаю как есть, в разорванной и запятнанной кровью рубахе. Монгольский полководец сдержал данное Мстиславу слово, он решил удавить его, не пролив при этом крови князя. Киевского властителя и его приближённых бросили на землю, а сверху положили на них настил из досок, на котором Субудай со своими воинами уселся пировать. Этим кровавым пиром завершилось первое противостояние Руси и монголов, тогда ещё никто не мог бы предположить, что растянется оно на века.

Битва на Калке навечно осталась в памяти народа, а вот имя славного богатыря, растратившего в ней свою жизнь, постепенно выпало из неё и навечно перекочевало в сказки, где и осталось до сих пор.

Некоторые выдержки об Александре Поповиче из летописей и трудов известных историков

«В лѣто 725 бысть бои князю Юрью Всеволодичю со княземъ Коньстянтиномъ Ростовьским на рѣцѣ на Гдѣ, и поможе Богъ князю Коньстянтину Всеволодичю, брату старѣйшему, и правда его же пришла. А было со княземъ Коньстянтиномъ два храбра: Добрыня Златой Поясъ, да Александръ Поповичь со своим слугою с Торопомъ» (Русский хронограф, ПСРЛ, т. XXII).

«…И бысть имъ бой за Юрiевымъ на рѣцѣ Гзѣ, и тамо побѣди Костантинъ, молитвами Пречистыа, своею правдою и тѣми же храбрыми Александромъ со слугою Торопомъ; ту же бѣ и Тимоня Золотой пояс»

(Летописный сборник, именуемый Тверской летописью, ПСРЛ, т. XV).

«…Князь Коньстянтинъ Всеволодичь Ростовскiй ста не рѣцѣ на Липицѣ со всею силою; сънимъ же бѣ и два храбра, Добрыня златый поясъ да Александръ Поповичъ съ своимъ слугою съ Торопомъ, славныа богатыри <…> боарин Андрѣй Станиславичъ <…> отвѣща, глаголя: <…> есть у него мужи храбри зѣло и велици богатыри, яко лвы и яко медвѣди, не слышат бо на себѣ ранъ <…> еше же и храбрыхъ нынѣ не вѣси у него Александра Поповича и слугу его Тортопа, и Добрыню Рязанича златаго пояса, и Нефедья Дикуна <…> убиша же на томъ бою: и Александра Поповичя, и слугу его Торопа, и Добрыню Рязаничя Златаго пояса, и семдесять великихъ и храбрыхъ богатырей…»

(Никоновская летопись, ПСРЛ, т. X).

Князь великий Юрий стоаше подъ Ростовомъ, въ Пужбалѣ, а войско стояше за двѣ версты отъ Ростова, по рѣцѣ Ишнѣ, биахутъ бо ся вмѣсто острога объ рѣку Ишню. Александръ же выходя многы люди великого князя Юриа избиваше. Их же костей накладены могыли великы и донынѣ на рѣцѣ Ишнѣ, а инии по ону страну рѣки Усии: много бо людей бяше съ великымъ княземь Юриемь. А инии побиени отъ Александра же подъ Угодичами, на Узѣ, тѣ бо храбрии выскочивше на кою либо страну обороняху градъ Ростовъ молитвами пречистыа. Многажды бо князь великий Юрий на братне достоание прихождаше, но съ срамомъ възвращашеся

(Лаврентьевская летопись).

Единою выйде на него изъ Ростова Костантинь, и бысть имъ бой за Юриевымъ на рѣцѣ Гзѣ, и тамо побѣди Костантинь, молитвами пречистыа, своею правдою и тѣми же храбрыми Александромъ съ слугою Торопомъ; ту же бѣ и Тимоня Золотой поясъ. И ту убиша у великого князя храбраго Юряту, о семъ велми опечалися князь великий Юрий; побѣждень же смирися съ братомъ

(Лаврентьевская летопись).

«Александр же, выходя, многы люди великого князя Юриа избиваше, ихже костей накладены могыли великы и доныне на реце Ишне, а инии по ону страну реки Усни. много Со людей бяше с великым княземь Юриемь; а инии побиени от Александра же под Угодичами, на Узе, те бо храбрии выскочивше на кою либо страну обороняху град Ростов молитвами пречистыа»

(Лаврентьевская летопись).

«И пріиде на него Александръ Поповичь, имѣя мечь нагъ, хотя разсѣщи его; бѣ бо силенъ и славенъ богатырь. Онъ же возопи глаголя: азъ есмь Князь Мстиславъ!.. И рече ему Поповичь: то ты не дерзай, но стой и смотри. Егда убо ты глава убіенъ будеши, камо (другимъ) дѣти?»

(Никоновская летопись).

«В лѣто 725 (1217). Бысть бои князю Юрью Всеволодичю съ княземъ Костянтиномъ с Ростовскым на рѣце на Где, и поможе богъ князю Костянтиноу Всеволодичю, брату старѣишюму, и правда его же пришла. А были с ним два храбра: Добрыня Золотыи Поясъ, да Александро Поповичь съ своим слугою с Торопом»

(Сокращенный летописный свод 1493, ПСРЛ, т. XXVII).

«…Князь Коньстянтинъ Всеволодичь Ростовскiй ста не рѣцѣ на Липицѣ со всею силою; сънимъ же бѣ и два храбра, Добрыня златый поясъ да Александръ Поповичъ съ своимъ слугою съ Торопомъ, славныа богатыри <…> боарин Андрѣй Станиславичъ <…> отвѣща, глаголя: <…> есть у него мужи храбри зѣло и велици богатыри, яко лвы и яко медвѣди, не слышат бо на себѣ ранъ <…> еше же и храбрыхъ нынѣ не вѣси у него Александра Поповича и слугу его Тортопа, и Добрыню Рязанича златаго пояса, и Нефедья Дикуна <…> убиша же на томъ бою: и Александра Поповичя, и слугу его Торопа, и Добрыню Рязаничя Златаго пояса, и семдесять великихъ и храбрыхъ богатырей…»

(Никоновская летопись, ПСРЛ, т. X).

«Храбрые» били челом киевскому князю. Поступившими к нему на службу русскими «храбрами» Мстислав Романович «велми гордяшеся и хваляшеся».

И внегда бысть брань князю Костянтину Всеволодовичю ростовскому с меншим братом своим Юрьем Всеволодовичем владимерском о княжении и мнози бои быша межи ими, той же Александр храбръствуя выезжая из Ростова князь юрьевых вой побиваше, их же побитых от него около Ростова на реце Ишне и под Угодичами на лугу многи ямы костей накладены. С ним же храбръствуя и Тиманя Златый Пояс. На иных же боех той же Александр с теми храбрыми и Юряту храброго уби и Ратибора храброго, иже хотяше седлы войско Костянтиново (войско) наметати хваляся, уби. Князю Юрью ж Владимерскому о брате и о рати зело печально бысть сердце храбрости их ради. Вскоре же князя Костяптина ростовского бог отдели века сего, отиде к богу, и ростовское княжение достася князю Юрью ко граду Владимеру. Той же Александр совет сотвори с прежреченными своими храбрыми, бояся служити князю Юрью — аще мщение сотворит, еже на боех ему сопротивни быша; аще разъедемся по разным княжениям, то сами