собой. А когда доходы как-то вдруг прекратились, и нужно было нести расходы, чтобы спасать бизнес — вот тогда партнеры по-настоящему разругались, так как каждый из троих предлагал свой план спасения общего бизнеса, и все три плана в корне различались; а их жены вообще не могли находиться в одном помещении, так как каждая из них считала, что ее муж самый умный, думает за всех и предлагает классный план, как всех спасти, а двое других — круглые дураки, что не соглашаются с ним.

По счастью, у всех троих хватило благоразумия согласиться постараться договориться о мирном разделе активов — но переговоры, конечно, получились непростыми.

И вот шел третий час таких переговоров, Белогоров держал под контролем ситуацию, наблюдая, чтобы адвокаты двух других партнеров не сговорились между собой (переговорная встреча адвокатов проходила без присутствия доверителей), поэтому отвлекаться было крайне нежелательно. Он видел, что на телефон идут звонки, но там включалась переадресация на офисный телефон, поэтому он не отвечал.

Однако настойчивость звонков стала озадачивать его, и когда один из адвокатов решительно встал и со словами «Все, ни слова больше, я иду звонить клиенту — мне нужно согласовать это с ним!» ушел из переговорной, а другой, оставшись в переговорной, стал тут же перезванивать на пропущенные им за эти часы звонки, Станислав тоже посмотрел на телефон. Оказалось, за это время он пропустил пятнадцать звонков, из них одиннадцать звонков — с одного номера. Белогоров решил тут же перезвонить на этот номер.

— Аллё, здравствуйте. Вы мне звонили.

— Здравствуйте, Станислав Владимирович! Это Виталий Павлович Докин, муж Юлии Валерьевны Коминой, — торопливо сказал он тревожным и явно огорченным голосом. — Я звонил сказать, что на Юленьку было совершено покушение, ее сбила машина.

— Юлия Валерьевна жива? — тут же спросил Белогоров — так быстро и жестко, что адвокат, присутствующий в переговорной, поднял глаза и теперь смотрел на него, не отрываясь.

— Да, жива, — сказал Виталий Павлович.

— Она в больнице?

— Да.

— К ней можно пройти?

— Пока что нет, она еще без сознания. Я сейчас здесь.

Станислав узнал, в какой она больнице, и сказал, что приедет как только сможет. По счастью, вернувшийся в переговорную адвокат сказал, что его доверитель будет обдумывать предложенный Белогоровым вариант, так что переговоры нужно отложить. Поняв, что данная встреча завершилась, Станислав сразу же стремительно поехал в больницу.

Приехал туда он в 17:05. Припарковав машину в переулке, он пошел к проходной на территорию больницы. Но тут начались сложности: на входе его сначала пытался остановить охранник, но эту преграду он преодолел предъявлением адвокатского удостоверения — внушительный вид красной книжечки снял возражения охраны.

Однако далее все оказалось сложнее. В регистратуре сидела суровая тетя-медсестра, которая непреклонно-хмуро спросила его:

— Вы к кому?

— Здравствуйте, я к Коминой Юлии Валерьевне, травматологическое отделение, пятая палата.

— Вы родственник?

— Нет, я ее адвокат.

Говоря эти слова, Белогоров положил перед нею свое удостоверение — и явно понял, что охранник уже сообщил ей (по рации? чтобы отыграться за то, что сам растерялся и пропустил его?), что идёт адвокат — так как она, даже не став смотреть это удостоверение, сказала, явно завершая беседу:

— Посещать могут только родственники.

— Но я веду ее дело, мне нужно поговорить с нею.

— Мужчина!

О, это непередаваемое стремление некоторых женщин так произнести слово так — «мущщщина!», чтобы показать свое превосходство (себе же во вред).

— Мужчина! Вы меня услышали? Посещать пациентов могут только родственники. Если Вы не родственник, то не имеете права пройти.

Станислав как-то не думал, что столкнется с такой преградой — а надо было бы подумать, ведь он шел в обычное медицинское учреждение.

Но он не растерялся:

— Я на прием у главному врачу.

Медсестра немного удивилась такому повороту, но быстро сосредоточилась и парировала:

— Главврач ведёт прием граждан по понедельникам с пятнадцати до семнадцати.

— Тогда к первому заместителю главврача.

— Мужчина! к нему нужно было записываться на прием накануне, вчера.

И она посмотрела на адвоката с видом победителя, загнавшего волка в нору безысходности.

Но она плохо знала адвоката Белогорова — он не привык сдаваться, если был хоть какой-то законный способ добиться нужного ему результата. Оглядевшись, Станислав увидел на стене как раз рядом с постом этой медсестры листок с телефонами. Он достал телефон и вновь обратился к противнице:

— Если Вы откажетесь пустить меня к главврачу или первому заму главврача, то я сейчас же позвоню напрямую в Департамент здравоохранения Москвы. Как Вы понимаете, — сделал Белогоров внушительное ударение, — я быстро дозвонюсь до руководителей Департамента — и сообщу им о том, что сотрудники этой больницы препятствуют мне — адвокату — во входе к руководству больницы при исполнении моих профессиональных обязанностей. И будьте уверены, Ваше руководство будет очень недовольно, что из-за Ваших действий им завтра прямо с утра позвонят из Департамента с очень серьезным нагоняем.

Станислав говорил так уверенно и потому так внушительно, что медсестра приуныла, наглядно представив, как будут ее завтра ругать и старшая медсестра, и замглавврача, и сам главврач за то, что она не пустила этого настырного адвоката, который всего-то шел в администрацию. Поэтому, чуть-чуть подумав, она сказала ему, открывая одновременно турникет:

— Второй этаж, кабинет двадцать три.

— Спасибо.

Белогоров прошел к лифту, поднялся на нужный этаж и прошел к нужному кабинету, на нем нашел нужный кабинет, на котором висела табличка: «Первый заместитель главного врача Столярова Регина Николаевна».

Постучав в дверь, Станислав открыл нее и зашел в приемную. Секретарша молча подняла на него уверенный взгляд, но он решил не дожидаться ее величаво-высокомерного вопроса (а то и сразу отказа в разрешении на вход) и начал беседу сам:

— Здравствуйте, я к Регине Николаевне.

А видя, что она явно собирается спросить, кто он такой, он и тут смог ее опередить:

— Адвокат Белогоров Станислав Владимирович, по профессиональному вопросу.

С этими словами он подошёл к столу секретарши и положил перед нею свою визитку, держа при этом свое адвокатское удостоверение.

Четкость и уверенность речей этого нежданного посетителя, видимо, очень сильно-впечатляюще подействовала на секретаршу — раз она не стала включать механизм «Регины Николаевны нет — приходите в приёмное время — приёмное время написано на двери кабинета — (и — так и ожидается дальше: «Закройте дверь с той стороны»)». Она нажала кнопку внутренней связи:

— Регина Николаевна, к Вам пришел адвокат, Белогоров Станислав Владимирович.

На невидимую Белогорову Регину Николаевну произвело, видимо, очень сильное впечатление то, что ее секретарша, приученная делать так, чтобы по возможности вообще никто не