Мисс Марпл нахмурилась и замолчала.

— Конечно, Луиза вполне могла разбиться насмерть припадении, — медленно продолжила она. — Но не тем человеком был ГарриЛекстон, чтобы оставлять что-то на волю случая. Иначе зачем бы ему тратить своевремя на миссис Эдж? Сильно подозреваю, что при ближайшей ревизии ее мужнедосчитался какого-нибудь сильнодействующего наркотика или яда. Думаю, ГарриЛекстон ввел его Луизе перед вашим приходом, совершенно уверенный, что падениес лошади покажется вам вполне убедительной причиной столь скорой смерти.

Доктор Хейдок кивнул.

— А почему вы его заподозрили? — поинтересоваласьмисс Марпл.

— Честно говоря, мне бы это и в голову не пришло. Помогслучай. Вы же знаете: убийца, совершенно уверенный в безупречности своегоплана, впадает в нечто вроде эйфории и становится удивительно беспечен. Вобщем, я как раз подошел к нему, чтобы выразить свои соболезнования… Как сейчаспомню, мне было чертовски жаль парня… Ну, а ему вздумалось полезть в карман заплатком. Я так понимаю, слезы вытереть. И у него из кармана выпал шприц дляподкожных инъекций! Он его, конечно, сразу же спрятал, но с таким видом, чтотут уж любой на моем месте задумался бы. Здоровью Гарри Лекстона позавидовал быи буйвол, наркоманом он тоже не был, так на кой черт, спрашивается, ему шприц?

В общем, когда я делал вскрытие, то уже предполагалвозможность отравления. И действительно обнаружил строфантин[7].Вот, собственно, и все. Остатки строфантина были найдены в доме Лекстона приобыске, Белла Эдж призналась на допросе, что это она передала его Гарри, и,наконец, старая Маргетройд подтвердила, что он заплатил ей за спектакль спроклятиями.

— А как ваша племянница? Долго переживала?

— Ну что вы! Она, конечно, успела им сильно увлечься,но не настолько же, чтобы закрыть глаза на убийство! В общем, не очень долго.

Доктор сложил свою рукопись.

— Ну что же, мисс Марпл, ставлю вам «отлично». И себе,кстати сказать, тоже. Лекарство явно пошло вам на пользу. Я вижу перед собойпрежнюю мисс Марпл!

— Не хотелось бы вам мешать, мэм…

У мисс Марпл, которая никогда за словом в карман не лезла,много чего нашлось бы сказать о людях, которые никому не хотят мешать и,однако, тем только и занимаются, но для этого она слишком любила свою маленькуюслужанку.

— Конечно, Эдна, — только и сказала она. —Входи и прикрой дверь. Так что там у тебя стряслось?

Войдя в комнату, Эдна послушно закрыла дверь и остановиласьнапротив мисс Марпл. При этом она упорно смотрела в ковер, а ее пальцы нервнотеребили край передника.

— Что такое, Эдна? — ласково спросила мисс Марпл.

— Ах, мэм, моя кузина Глэдди… Она потеряла место!

— Бог мой! Какая жалость! Она ведь, если не ошибаюсь,служила в Олд-Холле? У сестер Скиннер?

— Да, мэм, совершенно верно. И она ужасно переживает,ну просто ужасно.

— Мне казалось, она давно уже привыкла к перемене мест,разве нет?

— Но, мэм, она ведь в поисках. Ну, чтобы душа лежала.Но до сих пор она каждый раз уходила сама.

— А на этот раз дело обстоит иначе? — удивиласьмисс Марпл.

— Да, мэм… И она страшно переживает.

Мисс Марпл не переставала удивляться. Сколько она помнилаГлэдис, которая иногда заходила к ним в свой выходной поболтать с Эдной накухне, это была на редкость жизнелюбивая, неунывающая и уравновешенная особа.

— Все дело в том, мэм, — продолжала Эдна, —как именно это произошло. И особенно как при этом на нее смотрела мисс Скиннер.

— И как же она на нее смотрела? — заинтересоваласьмисс Марпл и тут же получила самый подробный отчет о всех обстоятельствах этого«гнусного дела».

— Ох, мэм, вы просто не поверите, как Глэддипереживает! Понимаете, у мисс Эмили пропала брошка и поднялся страшный шум.Нет, это-то как раз понятно: кому понравится, когда у него что-то пропадает?Это всегда неприятно, так ведь? А уж как Глэдди старалась.., ну просто всеперерыла — брошка словно сквозь землю провалилась! Мисс Лавиния уже собираласьидти в полицию, а тут она как раз и нашлась. Лежала себе в туалетном столике, всамой глубине ящика. Глэдис еще так обрадовалась… А на следующий день из-закакой-то несчастной разбитой тарелки мисс Лавиния пришла в ярость и сказала,что увольняет Глэдди и чтоб через месяц духу ее в доме не было. Только каждомуясно, что дело-то вовсе не в тарелке, а что мисс Лавиния просто искала, к чемубы придраться. На самом-то деле все из-за этой броши. Представляете, онидумают, будто Глэдди ее взяла, а потом — когда заговорили про полицию —испугалась и положила на место. А Глэдди на такое не способна, уж я-то ее знаю.Никогда она такого не сделает, мэм, вот… А теперь точно пойдут всякиеразговоры, а она как раз в поисках…

Мисс Марпл понимающе кивнула. Особой симпатии к хвастливой иизлишне самоуверенной Глэдис она не испытывала, но в ее честности была твердоубеждена и прекрасно понимала, как все это должно было ее расстроить.

— Так вот, мэм… Может, вы могли бы ей как-топомочь? — с надеждой спросила Эдна.

— Просто скажи ей, чтоб перестала глупить, —отрезала мисс Марпл. — Раз она не брала брошь — а я знаю, что небрала, — нечего и расстраиваться.

— Но разговоры-то все равно пойдут, — унылопротянула Эдна.

— Ну хорошо, — вздохнула мисс Марпл. — Ясегодня как раз буду в тех местах и.., э-э-э.., поговорю с сестрами.

— Ой, огромное вам спасибо, мэм! — обрадованновскричала Эдна.

Олд-Холл представлял из себя древнее викторианскоесооружение, затерянное в лесу и окруженное на редкость не ухоженным парком.Когда — немедленно по окончании строительства — выяснилось, что целиком дом нипродать, ни хотя бы сдать внаем не удастся, владелец поставил перегородки,разделив его на четыре квартиры, провел центральное отопление и разбил в паркечто-то вроде участка для общего пользования. Эксперимент удался. В одну изквартир въехала богатая и эксцентричная пожилая дама с личной горничной, обожающаяптиц и днями напролет задающая им в саду роскошные обеды. В другой поселилсясудья, удалившийся на пенсию после долгих лет службы в Индии, и его жена.Третью квартиру заняла чета молодоженов. Четвертую удалось сдать всего парумесяцев назад двум сестрам — убежденным старым девам. Соседи вследствиеотсутствия общих интересов решительно не желали друг с другом знаться, что, помнению хозяина, было только к лучшему. Весь его опыт говорил о том, что стоитмежду соседями возникнуть дружбе, как немедленно начинаются и ссоры,разрешением которых все почему-то считают его обязанным заниматься.