— Ладно-ладно, — сказала Джони.

— Не скажу, что он безнадежен. Если я правильно оцениваю ситуацию, когда-то он был очень добрым, но потом в его семье что-то произошло, и он сломался. Он старается выглядеть неприступным, обороняясь, потому что не хочет снова страдать. Поэтому я очень надеюсь, что он полюбит Беллу.

Джони наклонила голову:

— Разумное решение. — Она поймала взгляд Клэр. — Но только до тех пор, пока ты работаешь, помогая ему с ребенком, и не хочешь, чтобы между вами что-то произошло.

— Я уже сказала, что не хочу с ним никаких отношений.

— Потому что его нужно учить не только тому, как любить ребенка, но и тому, как по-настоящему любить женщину.

— Знаю.

— Если ты им увлечешься, можешь пострадать.

— Я в курсе.

— Я просто предупредила.

Джони сменила тему, и они стали заниматься делами. Но когда Клэр вышла из агентства, слова начальницы крутились в ее мозгу.

Возможно, ей удастся обучить Мэтта ухаживать за Беллой за день или два. Не нужно оставаться в его доме до конца недели. Кто знает, вероятно, она подсознательно пытается исправить Мэтта для себя и стать женщиной его мечты.

Вернувшись, Клэр нашла Мэтта на кухне. Он готовил обед, а Белла сидела на высоком стульчике и колотила погремушкой по подносу. Мэтт стоял у плиты с грилем.

— По-моему, пахнет жареными сэндвичами с сыром, — сказала Клэр.

— Да.

Она сняла пальто.

— Неужели?

Мэтт посмотрел на Клэр, потом снова занялся сэндвичами. Когда он заговорил, его голос был холоден, как воды зимнего океана.

— Я умею готовить. Богачом я был не всегда.

— Понятно.

— Мой отчим был богат. Да, я вырос в роскоши, но мне пришлось пройти определенную школу жизни. Я устроился на работу, жил в квартире, похожей на крысиную нору, и платил за свое обучение.

Не сдержавшись, Клэр рассмеялась:

— Зачем вы жили в крысиной норе, если ваша семья богата?

— Я поссорился с отчимом. — Его голос слегка дрогнул.

Клэр повесила пальто на спинку стула. Помня разговор с Джони, она знала — надо действовать осторожно. Она провоцировала Мэтта на добрые поступки ради Беллы, и наконец до нее дошло, как ему может быть трудно. Этот парень привык поступать по-своему — он предпочел сам оплачивать учебу и жить в крысиной норе, а не мириться с отчимом.

Она неторопливо подошла к грилю и указала на сэндвичи:

— Вам наверняка не захочется ими делиться.

— Помимо прочего, мать научила меня тому, что нужно делиться. Я гостеприимный хозяин.

— Тогда я накрою на стол.

— Договорились.

Клэр поставила на стол тарелки и чашки и приготовила кофе. Мэтт подогрел суп. Они уселись за стол, а довольная Белла сидела рядом с ними на высоком стульчике, лепеча.

— Как же вы выжили в крысиной норе?

Его рука с ложкой остановилась на полпути ко рту. Он слегка улыбнулся:

— Было нелегко.

— Могу представить!

— Сомневаюсь. Я никогда не думал, что в доме могут водиться жуки, поэтому тараканы пугали меня до чертиков.

Клэр расхохоталась:

— Боже мой!

— Стены моей квартиры были тонкими, как бумага. Я замерзал зимой и изнемогал от жары летом. Но я многому научился. — Он поймал ее взгляд. — Я узнал, какова реальная жизнь, а не тепличные условия, в которых я существовал, будучи сыном Седрика Паттерсона.

— С этим даже спорить не буду. — Клэр наклонила голову. — На самом деле, моя жизнь была похожей на вашу.

Мэтт нахмурился:

— В самом деле? Вы отказались от роскоши ради крысиной норы?

— Пусть не от роскоши, но от очень удобного дома. Я разозлилась на отца за то, что он не уделял мне внимания, и отказалась взять его деньги за свое обучение. — Она покачала головой. — На самом деле, не совсем так. Я никогда не просила у него денег за обучение, потому что хотела узнать, вспомнит ли он, нужны ли мне эти деньги. Он не вспомнил. Когда прошли все сроки уплаты, я получила уведомление, что должна выплатить за учебу двадцать тысяч долларов. Я ужасно сердилась на отца, поэтому не стала напоминать ему, что у него есть дочь.

Лицо Мэтта смягчилось.

— Что же вы сделали?

— Я пошла в банк, сняла все свои сбережения и оплатила чек.

— О…

— По крайней мере, у меня были сбережения. Отец никогда не интересовался, нужны ли мне деньги. Я получала деньги на карманные расходы, но их не хватало на оплату обучения, проживание в общежитии и покупку книг. Их хватало только на покупку еды и шампуня. И я поняла, что ему на меня наплевать. — Она сглотнула ком, подступивший к горлу от эмоций. — Поэтому я послала его к черту и пошла работать.

— Вот тогда вы стали няней.

— Да. Я перевелась на вечернее отделение и жила в тех семьях, в которых ухаживала за детьми. Я стала самостоятельной.

Мэтт насупился:

— Мы в чем-то похожи.

— Немного, но моя история не закончилась так счастливо, как ваша.

Он посмотрел на нее выжидающе.

— Мой отец умер, когда я училась на третьем курсе университета. Ему не помогли заработанные деньги, из-за которых он сторонился меня. У него случился сердечный приступ, когда он остался один. Помочь ему и даже вызвать скорую помощь было некому.

Мэтт потянулся через стол и накрыл ладонью ее руку:

— Сочувствую.

— Если бы он уделял мне хоть немного внимания, я была бы рядом с ним, и он бы выжил. Но он относился ко мне так, будто меня не существовало. — Голос Клэр дрожал, в глазах стояли слезы. — Но изюминка этой истории в том, что я унаследовала все его деньги. Те самые деньги, зарабатывая которые он не обращал на меня внимания. — Она вздохнула. — Я не хотела их брать. Но я не настолько глупа, чтобы спустить их в унитаз. Я купила новую машину и квартиру, а остальное отдала на благотворительность.

Он вглядывался в ее лицо:

— Вы отдали наследство на благотворительность?

— Оно было мне не нужно. Я взяла себе немного денег для достойного существования, а остальное отдала. Я не желала брать деньги, которые украли у меня отца.

— И именно поэтому деньги вас не прельщают.

Клэр опустила глаза, не в состоянии говорить. Теперь она вспоминала не только время учебы в университете, но и детские годы, полные одиночества. К горлу подступил ком. Она скучала по своему отцу. Не только сейчас. Она скучала по нему всегда.