До окончания ужина они разговаривали о его сделках. Клэр узнала, что Мэтт получил прозвище Ледяная глыба за решительность, с какой уволил руководящий менеджмент одной компании.

На десерт они ели готовый пудинг.

После ужина Клэр машинально встала, чтобы убрать со стола.

— Идите и занимайтесь делами.

Мэтт покачал головой:

— Я не оставлю вас одну. Вы мне очень помогали.

По телу Клэр разлилось тепло. Она всегда знала, что он ценит ее помощь, но комплимент никогда не повредит. Собрав посуду, она подошла к раковине и подняла брови:

— У вас нет посудомоечной машины?

— У нас немного посуды. Мы помоем ее за считаные минуты. Посудомоечная машина будет отмывать ее минут сорок.

Клэр наполнила раковину водой, а Мэтт, перекинув через плечо кухонное полотенце, закончил убирать со стола.

Когда раковина заполнилась грязной посудой и игристыми мыльными пузырьками, Клэр принялась за дело. Ставя чистую посуду в сушилку, она сказала:

— Кто-то здесь все-таки моет посуду. Иначе зачем здесь сушилка?

— Я думаю, моя повариха моет здесь свои кастрюли.

Клэр покосилась на него:

— Правда?

— Она носится с ними как курица с яйцом.

— Я редко готовлю. — Она снова взглянула на него. — Нет причин много готовить, когда живешь одна.

— Если только вы не голодны.

— Я плотно обедаю в кафе.

— То есть, когда вы выйдете замуж и для вас будет готовить повар, вы округлитесь, как Белла?

Клэр удивленно на него уставилась:

— Вы считаете, что Белла толстая?

— Не толстая, а пухлая.

Она подняла брови:

— Значит, я пухлая?

Он покачал головой:

— Я этого не говорил!

Зачерпнув пригоршню мыльных пузырей, Клэр бросила их в сторону Мэтта. Она собиралась испачкать его футболку, но пузыри попали ему в нос.

Выражение шока на его лице быстро сменилось задором.

— Вы на меня нападаете?

— Вы первый на меня напали, сказав, что я пухлая.

— Значит, по-вашему, я назвал Беллу толстой, а вас пухлой? — Он швырнул ей в лицо пригоршню мыльной пены.

Ахнув, Клэр ответила ему тем же.

— Вы и правда так сказали.

— Вы меня неправильно поняли. — Схватив огромную пригоршню мыльной пены, он резко бросил ее в сторону Клэр. Пена приземлилась на ее волосы.

— Эй! — Она прищурилась. — Не портьте мне прическу!

— Но вы испачкали мой нос.

— Ладно. Хотите войны? Будет вам война.

— Ха! Как вы собираетесь у меня выиграть, если я знаю каждый уголок этой кухни? Мы с Шарлоттой прятались тут от своих сестер. — Наполнив чашку водой, Мэтт проворно спрятался за стулом. — Начинаем!

— Вы что, будете поливать меня водой?

— Догадайтесь с трех раз.

— А кто будет все убирать?

Мэтт пожал плечами:

— Мы. Когда объявим перемирие.

Клэр скривилась:

— Зачем разливать воду, если потом придется ее вытирать?

— Для развлечения. — Он вышел из-за стула. — Похоже, у вас было скучное детство.

Клэр пожала плечами:

— Похоже, да.

— Отлично. — Мэтт налил ей воды на голову.

Ожидая его сочувствия и не предвидя «душ», она отскочила в сторону, тряся головой:

— Что вы делаете?

— Мы воюем, забыли? На вашем месте я набрал бы воды в чашку.

Клэр прищурилась, а он только ухмыльнулся. Зная, что он не будет долго ждать, она подскочила к раковине, набрала чашку воды и замерла.

— Что за глупость! — Она наблюдала, как разочарованный Мэтт идет к раковине, думая, что ему не удастся втянуть ее в игру.

Когда он подошел к ней почти вплотную, Клэр выплеснула воду из чашки ему на рубашку.

Ойкнув, он отскочил:

— Так не честно!

Наполнив чашку водой, она кинулась за ним:

— В любви и на войне все средства хороши.

— Ну ладно!

Клэр спряталась за кухонным столом, над которым висели кастрюли.

— Когда-нибудь вы оттуда выйдете, — сказал он.

— Не дождетесь. Я благополучно отсижусь здесь до конца войны.

Стремительно выскочив из укрытия, Клэр облила Мэтта водой, а потом снова спряталась.

Он уклонился от брызг:

— Вы меня одурачили.

— Получите от меня еще.

— Но у вас нет воды. — Он огляделся. — Давайте подумаем. У меня целая чашка воды, и я стою между вами и раковиной. — Он злобно улыбнулся. — Кто выиграет?

Воинственно вскрикнув, она отклонилась вправо.

Когда Клэр добралась до открытого пространства, Мэтт вылил на нее воду, намочив ее футболку.

Она изумленно посмотрела на себя, потом на Мэтта, а затем расхохоталась:

— Ладно. Кто-то должен объявить перемирие.

Подойдя к раковине, Мэтт наполнил чашку и показал ее Клэр:

— Или кто-то из нас должен сдаться.

— Ну что за ребячество!

— А разве не ребячество поливать друг друга водой? Мы просто развлекаемся, а вы, как мне кажется, пытаетесь запудрить мне мозги, чтобы не проиграть войну.

— Я пытаюсь вернуть вас во взрослую жизнь.

— Зачем? — Он огляделся. — Нас никто не видит.

Дело в том, что, когда Мэтт вел себя как глупый и веселый мальчишка, ей становилось легко и радостно. И в ее голове кружились странные фантазии. Клэр всегда хотела, чтобы у нее была счастливая семья с довольным мужем, который станет прекрасным отцом их детям. Мэтт сейчас вел себя так, будто мог стать таким отцом.

Но нет. Какой из него отец? Он же Ледяная глыба с Уолл-стрит. У него, наверное, помрачился ум, раз он стал плескать в нее водой.

Она подняла руки:

— Ладно. Я сдаюсь.

На лице Мэтта читалось разочарование, однако чашку из рук он не выпустил.

— Отнесите свою чашку в раковину.

Клэр рассмеялась:

— Что за ерунда?

— Никакая это не ерунда. Умный человек только так заканчивает войну, особенно если его противник жуликоват.

Она хихикнула:

— Да? Серьезно? Я должна отнести чашку в раковину?

— И вылить остатки.