— В таком случае, я бы съел манной каши, — признался Роман.

Она удивилась:

— Вы любите манную кашу?

— Обожаю! А чему вы удивляетесь? Кашами питались все русскиебогатыри: и Илья Муромец, и Добрыня Никитич. Кстати, кашей не брезговали ицари. Ах, бабуля моя, царство ей небесное, манную кашу великолепно готовила. Еекаши я мог уплести хоть ведро.

— Ну-у, ведра у меня нет металлического, все пластиковые, акастрюлю побольше я вам обещаю, — рассмеялась Липочка, радуясь, что не придетсянапрягаться с ужином.

“И в самом деле, — подумала она, — что это я Ваню своегомясом закормила. Пора бы ему каши поесть, раз ею питались даже богатыри”.Липочка глянула на часы и ужаснулась:

— Уже шесть! Бог ты мой, как быстро летит время! Скоро Ваняпридет!

Она наспех прибрала в спальне, прошлась с пылесосом погостиной и помчалась в кухню.

Роман по-прежнему сидел за столом, напряженно манипулировалсотовым и пейджером, что-то настукивал в ноутбук. Липочка вспомнила, что задень всего один раз его кормила и испугалась: “Голодом мужика заморю!”

— Вы уверены, что успеете убежать, если придет мой Ваня? —спросила она, вскрывая пакеты с молоком и выливая их в кастрюлю. — Может вамлучше перейти в спальню?

— И где я там буду работать? — удивился Роман. — На полу?Там же нет стола.

Липочка подумала, что так рано Ваня обычно домой не приходити махнула рукой:

— Ладно, оставайтесь. Сейчас и каша будет готова. Голодны?

— Если честно, то да: как собака!

— Ждать недолго осталось, — подбодрила его она.

Вскоре каша была готова, и на кухне воцарилась идиллия.Липочка выбрала тарелку побольше, наполнила ее до краев и торжественнопоставила перед Романом:

— Вот.

— Ух ты! — как ребенок обрадовался он и с наслаждениемпотянул носом. — Аромат какой!

Каша действительно выглядела аппетитно. Она мигом покрыласьматовой корочкой, в центре же, в янтарной лужице, тая, плавал огромный кусоксливочного масла.

— Даже слюнки потекли, — сообщил Роман, вооружаясь столовойложкой.

Липочка, благостно сложив на груди руки, с улыбкой наблюдалаза огромным мужчиной, собирающимся, словно младенец, лопать манную кашу.

— Знаете, Олимпиада, — признался Роман, все никак не решаясьвоткнуть ложку в янтарную лужицу, — сто лет, кажется, я манной каши не ел.Должно быть забыл и вкус. Жена моя в ресторанах питается, почти не готовит, даи стыдно ее об этом просить. Засмеет, если узнает, что я обожаю манную кашу.Скажет, что не мужчина. А вы меня не осуждаете? — вдруг встревожился он.

— Завидую вашей жене, — искренне призналась Липочка. —Совсем вы не привередливы, нет с вами хлопот. Ну, кушайте, кушайте на здоровье,вы же голодный, — забеспокоилась она.

— Спасибо.

Роман в предвкушении крякнул, занес над тарелкой ложку и…

И Липочка услышала звук проворачиваемого в замке ключа.

— Ваня пришел! Прячьтесь! — испуганно крикнула она, и Романасловно ветром сдуло.

Впервые в жизни Липочка не успела выбежать навстречу мужу.Иван Семенович, измотанный сложными отношениями с недоумевающей секретаршей-Галочкой,был страшно зол. Не увидев в прихожей жены, он сразу прошел в кухню и изумленноуставился на тарелку:

— Каша? Манная? Солнышко, ты же на диете.

— Ванечка, это тебе, — пропела Липочка.

— Мне? — на лице Ивана Семеновича отразилось разочарованиевсего прошедшего дня, будь он неладен, начиная с ночи. — Каша? Солнышко, апосерьезней разве нет ничего?

— Что может быть серьезней каши? — удивилась Липочка иназидательно сообщила: — Знай, Ваня, кашами питались все русские богатыри: ИльяМуромец и Добрыня Никитич.

— А Алеша Попович?

— И он тоже. Откуда еще им было брать свою силу? Небрезговали кашами и наши цари.

— Цари?

“Все, как один, кобелями были”, — мгновенно припомнил ИванСеменович.

Почесав в затылке, он уже с интересом воззрился на тарелку,а, заметив в ней щедрый кусок сливочного масла, решил: “Надо есть, коль цари небрезговали. Может хоть манка мне мужской силы придаст”. И Желтухин уселся кстолу и бодро застучал ложкой по тарелке. В два счета расправившись с кашей, онвытер губы и поспешил в спальню. Липочка настороженно посеменила за ним,испуганно приговаривая:

— Ты куда, Ваня? Ты куда?

— На деловую встречу, — важно ответствовал Желтухин. —Потому сегодня рано и пришел, что хочу переодеться. Ты должна помочь мневыбрать подходящий костюм.

Супруги остановились у платяного шкафа.

— А где будет встреча? — полюбопытствовала жена, перебираяза плечики пиджаки.

— В ресторане, — ответил муж, раздвигая рубашки.

— В ресторане? — удивилась Липочка. — Так зачем же, Ваня, тыкашу ел?

— По-привычке. Впрочем, до ужина еще далеко. Сначала будутпереговоры. Голубая рубашка пойдет?

— Нет, мой котик, надень кремовую. Я выбрала тебетемно-лиловый костюм.

“Какая умница, — изумился Желтухин. — Будто знает, чтосегодня у Ниночки пастельно-лиловое платье. Теперь мы с ней в одних тонах, какНинок и просила, и будем великолепно смотреться. Она останется довольна”.

Благодаря жене, на “деловую” встречу Иван Семенович отбыл вчудесном настроении. Каша приятно переваривалась в желудке. Желтухин дажепочувствовал некоторый прилив мужских сил и подумал: “Восстанавливаюсь прямо наглазах. Теперь буду питаться одной манкой. Если так дело и дальше пойдет,возможно, сегодня уеду-таки в командировку. Если что, солнышку своему потелефону сообщу”.

Провожая его, уже у двери Липочка спросила:

— Когда ты вернешь?

— Часа через два, — ответил Желтухин, но, подумав, добавил:— Или даже через четыре. В общем, скоро.

Закрыв за Иваном Семеновичем дверь, Липочка тотчас порхнулав спальню, заглянула под кровать и огорчилась: Роман лежал на матрасе и сладкоспал — сказалась вторая бессонная ночь.

— А как же каша? — прошептала Липочка и решила его небудить, но очень расстроилась: “Муж ушел, гость спит, а мне что делать? Вотона, справедливость: два мужика в доме, а я снова осталась одна. Вечером. Чтож, пойду смотреть телевизор, мне не привыкать”.