— Вы же еще не пробовали, — кокетничая, усмехнулась Липочка.

— Вижу, что вкуснотища!

Он взял ложку и хотел окунуть ее в кашу, но Липочкавскрикнула:

— Слышите?

Роман, как овчарка, повел крупным ухом:

— Нет.

— Шорох какой-то. Может это с балкона?

— Перестаньте, — рассердился Роман. — Балкон отсюда далекода и шума я никакого не слышу. Нам нечего бояться. Ночью оттащим бандита напомойку, там ему место. И баста.

— А если узнают, что я убила его? — поеживаясь, спросилаЛипочка.

— Как узнают? Даже я этого не видел.

Она успокоилась:

— Ну, кушайте, кушайте.

Роман снова с наслаждением потянул над кашей носом:

— Уфф, вкуснотища!

Но едва он занес над тарелкой ложку, как Липочка,содрогаясь, закричала:

— Прячьтесь! Мой Ваня пришел!

На этот раз она не ошиблась: из прихожей явственнодоносились звуки ковыряния ключа в замке.

— А-аа, черт возьми! — Роман с досадой хватил о стол ложкойи помчался под кровать.

По причине недостатка мужских сил Иван Семенович отменил“командировку”. Он вернулся домой усталый и злой, как черт на третий день концасвета. За несколько часов Ниночка так его умотала, что бедняга еле держался наногах.

“Эдак никакая каша не поможет, — горько размышлял он,зверски ковыряя ключом в замке. — Что за ненасытные бабы? Если сейчас и Липказакричит “я твоя, я твоя”, точно наложу на себя руки”.

Замок поддался наконец, дверь открылась. Липочка, какобычно, уже встречала мужа в прихожей.

— Ванечка! Ты приехал! — радостно бросилась ему на шею она.

— Точнее, никуда не уехал, — проворчал Иван Семенович,опасливо отстраняя жену и на всякий случай сообщая: — Устал, как собака. Всеплохо, все плохо, — посетовал он, вспоминая фиаско с секретаршей, совсем невысший пилотаж с Ниночкой и стоящую в очереди Глафиру.

— Ты голоден, дорогой? — сочувственно поинтересоваласьЛипочка.

Желтухин вздрогнул. Не от вопроса, скорее от мрачных мыслей:

— А? Что? Голоден? Нет. Чаю, может, попью.

— Чаю? Да, конечно, сейчас заварю, — захлопотала Липочка.

Пока муж мыл в ванной руки, она успела и чайник включить исмотаться в спальню к Роману.

— Муж пришел, — прошипела она ему под кровать. — Сидитетихо.

— Будто здесь можно сидеть. Вы же сказали, что муж вкомандировке.

— Командировку отменили. Говорю вам, Ваня вернулся.

— Надеюсь, на этот раз не в одних трусах, — ядовито заметилРоман, но Липочка его уже не слушала.

Она поспешила на кухню. И очень вовремя, Иван Семенович, невыходя из глубокой задумчивости, покинул ванную и чинно проследовал пить свойчай.

Присев за стол, он неожиданно увидел тарелку с манной кашей,подумал: “Очень кстати”, — и, крякнув, быстро слопал все под чистую.

Липочка не поверила своим глазам.

— Ванечка, ты же говорил, что не голоден, — напомнила она.

Иван Семенович вдруг рассердился и спросил, кивая на пустуютарелку:

— А кому, тогда, ты это навалила?

— Тебе, мое сокровище, тебе, — смущенно заверила Липочка,изумляясь с чего вдруг так изменился Ванечкин вкус.

— Мне? Ну так тогда и не спрашивай.

Он вытер губы и, зевая на ходу, пошел в спальню. Липочка,гадая как быть с супружеским долгом, торопливо посеменила за своим сердитымВаней. Теперь, после дружеского сближения с Романом, ей меньше всего хотелосьвступать в отношения с мужем едва ли не на его глазах. Теперь ей (почему-то)вообще этих отношений не захотелось. Ей и раньше не слишком хотелось, но раньшеона была покорная жена, обремененная супружескими обязательствами. ПоэтомуЛипочка, чтобы угодить своему ненаглядному Ване, прилежно изображала в постелирвение…

Теперь же у нее появились обязательства и перед Романом.Первое из них: соблюдать образ идеальной женщины. А разве станет идеальнаяженщина исполнять свой супружеский долг при свидетелях? Нет, не станет.

Ответив на этот простой вопрос, Липочка окончательно решиланарушить семейную традицию.

— Ванечка, — останавливая мужа на пороге спальни, смущеннопрошептала она, — ты не обидишься, если я скажу, что у меня критические дни?

— Что-о? — взревел Желтухин.

Он не верил своим ушам. Вот так удача! Повезло так повезло!

— Солнышко мое, — вмиг обретая хорошее настроение,воскликнул он, — конечно же не обижусь. Здоровье твое превыше всего. Лечись наблаго нашей семьи, а я подожду.

На этой пафосной ноте супруги в постель и легли. Липочка,вымотанная предыдущей ночью, мгновенно заснула, а вот Иван Семеновичбезрадостно обнаружил, что сна у него ни в одном глазу.

“Да что же со мной происходит? — удручился он. — Раньшеспал, как убитый, а теперь все расстроилось. Придется верблюдов считать”. Натысяча первом верблюде Желтухин не выдержал и разбудил жену:

— Солнышко, со мной трагедия приключилась.

— Какая?

— Заснуть не могу.

Липочка, не просыпаясь, встала с кровати, вышла в прихожую,раскрыла сумочку, достала пилюлю, проследовала в кухню, прихватила стакан водыи вернулась к мужу. Положив на тумбочку таблетку и поставив рядом стакан, онасказала:

— Вот, Ваня, прими лекарство. Сон сразу восстановится.

И, рухнув в кровать, отключилась.

Иван Семенович, вздыхая, горько задумался: “Неужели этоимпотенция? Говорят, времена наступили такие, что уже и молодых она не щадит.Так и есть, иначе с какой такой надобности гомосексуализм в моду вошел? Потомуи вошел, что практически в женщин превратились молодые мужчины через импотенциюэту, мать ее так…”

Под эту грустную сурдинку он выпил воды и откинулся наподушку. Но сон не шел. Не шел и не шел. Пришлось снова считать верблюдов. Напятисотом верблюде Желтухин не выдержал и разбудил жену:

— Солнышко, не помогает.

— Ничего, сейчас мы тебя отключим, — пообещала Липочка.

Не просыпаясь, она встала с кровати, на автопилоте прошла вприхожую, раскрыла сумочку, достала пилюлю, проследовала в кухню, прихватиластакан воды и вернулась к мужу. Положив на тумбочку таблетку и поставив рядомстакан, она сказала: