Андрей почувствовал себя участником какого-то гротескного представления, в котором все, кроме него, двигались замедленно и ничего не предпринимали для того, чтобы предотвратить трагедию. Грубо оттолкнув зазевавшегося толстяка с пакетами, он схватился за дверцу «Смарта». Открывать ее и вытаскивать оттуда женщину было некогда. Вместо этого Андрей всем телом налег на автомобильчик, помогая ему откатиться назад.

К счастью, боковое стекло было опущено. Это здорово облегчило задачу, как и то, что владелица «Смарта» как раз давала задний ход.

Ощутив кожей упавшую на него тень, Андрей сделал последнее усилие и понял, что успел. Оглушительно дребезжа, трамвай проплыл мимо. Красный гладкий бок едва не задел Андрея, обдав его теплым ветерком. Он выпрямился, продолжая на всякий случай придерживать малолитражку за оконную раму. Но женщина догадалась включить тормоз и теперь безвольно сидела в кабине, уронив руки на колени. Позади нервно сигналили машины, которым она преграждала путь.

Андрей обогнул «Смарт» спереди, открыл дверцу, попросил:

— Будьте любезны пересесть. Я сяду за руль.

Она повернула к нему лицо, белое и невыразительное, как у японской гейши.

— Двигайтесь, — коротко сказал Андрей и показал жестом, что нужно делать.

Неловко перебирая ногами, женщина освободила водительское сиденье. Пока Андрей занимал место за рулем, загорелся красный свет, но сигналить позади не прекратили. От этого создавалось ощущение, что нужно срочно куда-то спешить, что-то делать. Андрей оглянулся и положил руки на рулевое колесо.

— Как игрушечная, — заметил он, оглядывая приборную доску.

— Я думала, мне конец, — сказала женщина.

— Ну, скорость была уже небольшая. Проволокло бы по рельсам, помяло, не более того.

— Я не про трамвай. Про вагоновожатую. Думала, она выскочит и набросится на меня.

Они одновременно посмотрели в сторону трамвая, остановившегося метрах в тридцати от перекрестка.

— Не захотела увеличивать пробку, — предположил Андрей. — Или просто решила не связываться. Полиция, разбирательства… Кому это надо?

Он снова посмотрел на спасенную незнакомку и чуть не прозевал переключение светофора. Она была довольно хороша собой. Полновата, но зато и аппетитна, как сдобная булочка. Маленькая, под стать своей машине. Гладкие светлые волосы плавно обтекали круглое лицо, падая на плечи и куда-то на спину. Серые, густо накрашенные глаза, чуть крупноватый нос и розовые лаковые губки. Не красавица, но женщина, мимо которых мужчины просто так не проходят.

Андрей обнаружил, что смотрит уже не на лицо спутницы, а на ее круглые, кремовые колени. Он поспешно поднял глаза и притормозил, чтобы не въехать в зад микроавтобуса.

— Если уж вы взялись меня везти, — сказала она, — то остановитесь напротив того здания.

Она показала рукой.

— Это прокуратура, — предупредил Андрей. — Стоянка только для служебных машин. Знак видите?

— У меня пропуск. Кстати, меня зовут Людмилой, если вам интересно.

— Интересно. — Он ловко загнал оранжевый «Смарт» в зазор между двумя автомобилями и остановился. — Я Андрей.

Они одновременно выбрались из тесного салона, в котором почти соприкасались плечами. Людмила была одета в обтягивающее платье такого покроя, который делал ее похожей на осу. Талия, несмотря на пышность форм, и впрямь была осиная. Светлая макушка девушки доходила Андрею примерно до подбородка. А еще они были ровесниками, что он тоже успел про себя отметить.

Людмила прихватила сумочку, и они зашагали к ступеням, ведущим под колоннаду прокуратуры.

— Вы журналистка? — спросил Андрей.

Ему хотелось под каким-то предлогом задержать новую знакомую. Он не задумывался о своем поведении и не очень понимал, что с ним происходит. За всю свою супружескую жизнь он всего один раз позволил себе некоторую вольность, за что потом ему было стыдно. Даже измены жены не заставили его сойти с пути истинного. Но присутствие Людмилы вскружило ему голову. Он как бы слегка опьянел, утратив обычный самоконтроль. Кроме того, он был сейчас так далеко от дома и, вероятно, поэтому не чувствовал никаких обязательств перед неверной женой. Даже наоборот.

— Почему вы так решили? — спросила Людмила.

Похоже, она не торопилась с ответом по той же причине, которая побудила Андрея обратиться к ней с расспросами.

— Вы не сказали: я здесь работаю, — пояснил он, предупредительно распахивая перед ней дверь. — У вас пропуск.

Она отступила, давая понять, что не против поболтать минуту-другую. Из двери, удерживаемой Андреем, важно выплыла толстуха в блузе с зеленым жабо и цыганскими серьгами. Она наградила его снисходительным кивком, и они, переглянувшись с Людмилой, едва не прыснули со смеху. На какое-то мгновение они почувствовали себя детьми, объединенными общей тайной. Это сблизило их значительно сильнее, чем недавнее приключение на дороге.

— Я адвокат, — сказала Людмила, все еще улыбаясь. — Приходится часто бывать здесь. Чаще, чем хотелось бы. — Она быстро протянула визитную карточку. — Вот, обращайтесь если что.

Ему показалось, что в ее жесте проскользнула излишняя торопливость и нервозность. Как будто она использовала визитку в качестве повода оставить ему координаты в надежде на продолжение знакомства.

— Людмила Виткова, — прочитал Андрей. — Адвокат.

— Ага, — подтвердила она.

— А мне как раз нужен адвокат.

— Неужели? — усомнилась Людмила. — Здесь? — Она взглянула на золоченую вывеску на стене.

— Сначала я должен поговорить с прокурором, — пояснил Андрей. — Соболев, знаете такого?

— Ого! К Анатолию Борисовичу не так-то легко попасть на прием. Он вас ждет?

— Нет. Но я думаю, он все-таки меня примет.

Андрею самому понравилось, как просто и вместе с тем загадочно это у него получилось. Заинтригованная Людмила приподняла вверх тонкую изогнутую бровь.

— Интересный человек мне попался! Женщин спасает, в областной прокуратуре котируется. Вы здешний?

— Нет. Приехал, чтобы похлопотать за отца. Он… В общем, неприятности у него.

Людмила опустила взгляд, чтобы посмотреть, носит ли ее собеседник обручальное кольцо. Он сделал то же самое.

Потом их глаза встретились.

— Может… — Андрей был вынужден откашляться, чтобы прочистить охрипшее горло. — Может, выпьем кофе?

— Если только недолго. — Она деловито взглянула на часы. — Внутри неплохой буфет. Можем заглянуть.

Они вошли в высокий затемненный вестибюль с лепниной на потолке и блестящими мраморными колоннами, где сразу захотелось втянуть голову в плечи и перейти на шепот. Помещение чем-то походило на храм, где идет заупокойная служба. Лица всех присутствующих были полны скорбной торжественности. Здесь вершились человеческие судьбы. В том смысле, что судьбы эти зачастую беспощадно ломались о колено закона. Улыбки в этом учреждении были столь же неуместны, как на похоронах.