одобрял её поведения и самостоятельности. А вот второй был по безумной любви, но продлился очень недолго. Оказалось, что счастливые браки нуждаются не только в любви, но и в уважении. Как Лола сумела влюбиться в того мужчину, который ни во что не ставил женщин и считал их существами, созданными для подчинения, оставалось загадкой. Может, большую роль сыграло, что он единственный, кто с первых шагов не рухнул под весом сокрушительного очарования молодой графини, а в ней проснулся охотничий азарт? У Аля не было ответа.

Как и не было ответа, какие аргументы она приводила, когда добивалась развода. Тем не менее, она смогла развестись. Её брак признал недействительным сам король, и это зафиксировали в храме.

Теперь Лола снова невеста.

– Аль, может, расскажешь мне, почему ты с позавчерашнего вечера ходишь как набухшая грозовая туча? – подруга вопросительно посмотрела на него. – Что-то случилось? – и, не давая ему времени, чтобы увильнуть от сути вопроса, сразу добавила:

– Я разговаривала с Греном. Он сказал, что это твои секреты, в которые посвящать меня не собирается. Что мне лучше спросить у тебя напрямую. Вот, спрашиваю.

Она прищурилась и задумчиво, рассеянным взглядом посмотрела на принца.

Аль чуть поморщился. Он знал этот сканирующий, якобы отсутствующий, взгляд. От молодой графини не спрячешься. Она сильный эмпат. Даже сквозь экранирующие амулеты способна считать его эмоции. В отличие от пассивных, воспринимающих, эмпатов, эта сильная магиня ещё и сама может воздействовать на эмоции людей.

– Да нормально всё. Мы просто проводили важный поисковый ритуал. Он не получился. Вот я и расстраиваюсь.

– Знаешь, Аль, – шевельнулась в кресле Лола, – в чём проблема эмпатов, когда они пытаются что-то объяснить?

– В чём?

– В том, что очень трудно перевести в слова те эмоции, которые приходят к нам от другого. Одновременно человек чувствует не одну какую-то эмоцию, а их плотно сплетённый колыхающийся клубок. Мне тяжело выразить словами, что точно ты сейчас чувствуешь, раздражение или усталость, потому что кроме этого в тебе много всего сейчас клубится, включая симпатию ко мне. Мне легче общаться образами или символами. Я ведь специально подобрала точные слова для вопроса. Спросила, не «как твои дела», а почему ты себя чувствуешь «как набухшая грозовая туча».

Принц усмехнулся и отвёл глаза. Да, подходящие слова нашла, именно так он себя и чувствует: тяжело, сумрачно, туманно, куда-то ветер судьбы его несёт, однако непонятно куда, и в какой ливень этот груз, лежащий на его душе, выльется.

– Интересно, как Притен выносит то, что он настолько сильно открыт для своей невесты, – подумал он. Вслед прилетела мысль: – Надо бы зайти в лабораторию к артефакторам и взять другой защитный ментальный артефакт, этот не справляется.

Женщина легко поднялась с места:

– Можешь ничего не говорить, если не хочешь. Слова и формулировки больше нужны не мне, а тебе самому для понимания ситуации и себя самого.

Я, как проверенная годами подруга, была готова принять на себе часть ливня из этой грозовой тучи. Но если ты против, я ухожу.

– Не сердись, Лола. Не убегай, сядь, пожалуйста. Мне просто нечего особо сказать. Рассказываю тебе как на духу: мне нужно найти одну девушку, тот ритуал на это и был направлен. Он не получился. Пока я не знаю, что буду делать дальше.

– Она преступница?

– Нет, но может ею стать.

– Она уже что-то натворила?

– Не знаю. Вряд ли успела.

– Ты знаешь её имя?

– Нет.

– Знаешь, где она живёт?

– Нет, точно не знаю. Только графство.

– Замечательно! – фыркнула магиня. – Зачем она тебе нужна, ты, конечно, не скажешь.

– Нет, не скажу.

– Хоть что-то конкретное про неё известно?

– Да. Что ей около девятнадцати лет, и она живёт в графстве Притена.

– Что, и это всё?

– Ну… ещё похоже, что волосы светлые.

– Ты сам-то веришь, что с такими исходными данными можно найти человека?

– У меня в запасе есть ещё одно поисковое заклинание, которое, я надеюсь, приведёт нас к ней. Опять же я рассчитываю на вашу помощь. Твою, как эмпата, в частности. Не сомневайся, эта девушка особенная. Я верю, что её необычность проявится.

Неожиданно Лола засмеялась.

– А я боялась, что умру от скуки за эти две недели визита к родственникам. Однако, чувствую, нам будет чем заняться в графстве у Притена. Кстати, его сестре Люжене через две недели исполняется девятнадцать лет и у неё светлые волосы как у брата.

– Я знаю. С ней мы точно познакомимся в первую очередь.

Глава 10

Барон Грендер Доплейль шёл от короля по длинным роскошным коридорам дворца и обдумывал сложившуюся ситуацию.

Да, его немного покоробило нежелание принца видеть его женой девушку, носящую магическую силу принцессы Альмиреллы.

Нельзя сказать, чтобы барон оскорбился или затаил на друга злобу. Скорее удивился и озадачился, а потом понял, что в отличие от принца он, Грендер Доплейль, видит ситуацию лучше и яснее. Чувство вины и боль потери мешает другу правильно оценивать происходящее. Принц бессознательно пытается вернуть себе сестру, не желая замечать, что на этот раз Мири уже не будет принцессой и правила жизни для неё будут совсем другие.

Грен уже даже немного жалел эту несчастную девчонку, носящую в себе магическую сущность и память Альмиреллы.

Зря принц затеял этот ритуал возвращения памяти, зря пытался вернуть замену Мири в благородное общество. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Сам барон Грендер Доплейль был сыном лавочника и выбрался из низших слоёв благодаря целеустремлённости и своему редкому по силе магическому дару. Теперь он был вхож в узкий круг магов, приближённых к королю, и ему не требовалось особого разрешения находиться во дворце в любое время суток. Но косые завистливые взгляды придворных преследовали его до сих пор. Так что барон прекрасно мог представить, что ждёт во дворце эту простолюдинку. Да даже если она окажется дочерью баронета, её сочтут выскочкой и будут травить и травить, пока не уничтожат её.

Сын лавочника прочувствовал это всей своей шкурой, даже обладая таким преимуществом, как сильный магический дар. Такой судьбы этой неизвестной девочке не желал, даже, если она сама по наивности мечтала попасть в королевский дворец.

Баронство ему было пожаловано только через пару лет после того, как король приблизил его к себе. Грен полной ложкой нахлебался презрения от высокородного окружения его величества. Даже королева его не жаловала, что уж говорить о её фрейлинах.

Ситуацию не изменила даже женитьба барона на девушке из одного почти разорившегося старого рода по совету короля. Наоборот, с течением времени стало понятно, что после женитьбы презрение перешагнуло порог