К женщинам на острове прислушивались, но тон все-таки задавали мужчины. Поэтому алькальд решил созвать общее собрание взрослых мужчин деревни. Рыбаки собрались на площадке у дома старосты. Площадка освещалась факелами, прикрепленными к торчащим из земли шестам. Мужчины сидели полукругом. Габриэль, как и полагалось алькальду, стоял почти в центре.

– Вы все знаете, случилось страшное, – со скорбью в голосе проговорил старик. – Нашу мирную жизнь нарушили какие-то разбойники. Их нападение на деревню вызывает возмущение. Это злодейство должно быть наказано. Судя по тому, что была похищена моя внучка Есения, можно догадаться, чьих рук это дело. Некто, чье имя мы поклялись не произносить здесь, наконец, решился отомстить за свой давний позор. Но дело не только в желании мстить мне или всей деревне сразу. В противном случае эти подонки не стали бы похищать еще и русского дипломата. А раз они это сделали, значит, их интересует не только наша деревня, но и пассажиры разбившегося русского самолета. И мы не знаем, что для них сейчас главнее. К тому же неясно, ограничатся ли злодеи только этим похищением или им понадобятся еще пленники.

Рыбаки внимательно слушали старосту, пытаясь придумать свой собственный выход из ситуации. И лишь Адальберто Андраде все решил для себя еще в начале собрания. Как только Габриэль сделал паузу, мачо мстительно выпалил в ответ на все сказанное:

– Я скажу одно – не надо было помогать русским с того самолета. Если бы им не помогали, то никаких неприятностей сейчас бы не было. Бандиты налетели на деревню после того, как пронюхали, что у нас находится этот русский. А что будет, если они узнают о том, что мы таскаем в лагерь к русским еду, воду, лекарства? Не пригонят ли они сюда военный корабль, чтобы расстрелять нашу деревню?

– Какой ты быстрый на выводы! – воскликнул староста, понимая истинные причины выпадов со стороны молодого рыбака. – Пока мы никак не можем связать нашу помощь русским и налет бандитов на деревню. Да и договорились мы с русским послом о помощи потерпевшим тогда, когда нападение уже произошло. Это одно. А второе заключается в том, что ведешь ты себя как-то странно. Где сочувствие к терпящим бедствие? Разве не умению сочувствовать страждущим и твоя мать, и вся наша община учили тебя с раннего детства?! Если бы в похожем положении – да не допустят такого великие духи! – оказался ты сам или твои близкие? А? Неужели бы ты не рассчитывал на помощь?!

– Я на самолетах не летаю! И думать о том, что было бы, если бы я летал и упал вместе с этой махиной, мне не хочется, – все в том же тоне отреагировал Адальберто. – Что до сочувствия, то все это пустой звук. Там, на материке, в армии, меня научили такому слову, как «целесообразность». Вот что должно двигать нами всеми, когда речь заходит о взаимодействии с чужаками. Эти русские не могут дать ничего, что могло бы быть выгодным для нас. Но нет же – мы тащим им все необходимое, будто сами утопаем в роскоши! Раз уж они грохнулись здесь, то пусть выкручиваются как хотят. В конце концов, это духи захотели, чтобы катастрофа случилась.

Последнюю фразу мачо произнес с едва заметной язвительной ухмылкой.

– Ты неисправим, – вздохнул Корсега. – Почти все мужчины нашей деревни служили в армии. Но почему-то именно ты нахватался там такого, к чему должен был быть с самого начала равнодушным. Неужто там сейчас так мозги промывают? Хотя почему я сомневаюсь? Современная армия нашей республики в большей своей части служит не народу, а зажравшемуся диктатору! И вообще удивительно, что среди военных нашлись здравомыслящие люди, поднявшие восстание против диктатуры! Но раз они нашлись, значит, сумели подумать о чем-то большем, нежели о какой-то там целесообразности.

– Он не диктатор! Он президент с широкими полномочиями! Он гарант Конституции и стабильности нашей республики! – стал Андраде выдавать фразы, явно заученные во время армейской службы.

Спор все больше уходил от первоначальной темы и грозил перерасти в политическую перепалку. Ведь мачо симпатизировал действующей власти, а старик поддерживал повстанцев и всегда был противником президента. Видя, что страсти накаляются, в разговор вмешались старейшины. Они напомнили, по какому поводу было созвано собрание мужчин.

– Положение на острове и вокруг него сложное как никогда, – признал алькальд. – Даже семь лет назад все было гораздо проще. Сейчас же и разбившийся самолет с выжившими пассажирами, и бандиты известного всем нам бесславного крючконосого ублюдка, и странные люди, представившиеся заблудившимися бизнесменами из Украины. Последние вообще большая загадка для всех нас. Кажется, что они не те, за кого себя выдают. Оказалось, что они хорошо вооружены и стрелять умеют мастерски. О их перестрелке с бандитами уже все наслышаны. Но что будет дальше, сказать трудно…

Мачо вновь пытался что-то возразить, но старейшины, согласно местным обычаям, не позволили ему это сделать. Рыбаки совместно обсуждали варианты дальнейших действий. Вариантов было не так много, да и отличались они друг от друга лишь нюансами. Поэтому бурных дебатов не наблюдалось. Попытки Андраде подлить масла в огонь своевременно пресекались. В результате, собрание мужчин пришло к окончательному решению. Оно было вполне предсказуемым. Зная, что бандиты в открытое море уйти не сумели, рыбаки решили искать Есению и русского дипломата на острове. Остров ведь не такой и большой, спрятаться здесь особо было негде. Что касается бандитов и их вооруженности, то мужчины рассудили так: громил все равно меньше, чем всех рыбаков, вместе взятых. Да и в перестрелке с «украинскими бизнесменами» гангстеры понесли некоторые потери. Если так, то чего бояться? Зачем поддаваться паническому настроению женщин? Приняв решение, мужчины разбрелись по хижинам. Начать поиски наметили на утро следующего дня. Несколько человек выставили в качестве ночного дозора.

Корсега после сумасшедшего дня устал. Однако спать не хотелось. Думал он о похищенной внучке, о том, зачем верзилам дона Гарсии понадобился русский дипломат. Мысли изнуряли его, но желания заснуть не прибавляли. Староста вышел из хижины. На острове царила ночь. Россыпи звезд и почти полная луна были едва ли не единственными источниками света. Габриэль решил податься в пальмовую рощицу, где обычно вывешивались для просушки рыболовные сети. События уходящего дня просто не позволили вовремя снять их. Сейчас же можно было совместить приятное с полезным – и прогуляться перед сном, и забрать сети, которые успели пересохнуть.

Понимая небезопасность прогулки, алькальд прихватил с собой револьвер. Он неспешно прошелся между рядами хижин и оказался на окраине деревни. Там он встретился с дозорными. Перебросился с ними несколькими фразами и продолжил свой путь. Дорогу даже в темноте он находил безошибочно. А уж при лунном свете – тем более. К пальмовой роще вела едва заметная узкая тропинка среди густых зарослей. Сотни раз рыбаки предлагали проделать широкую просеку. Однако алькальд возражал, ссылаясь на давнюю традицию.

Продвигаясь между зарослями, Корсега не сразу заметил отблески костра, горевшего на краю рощи ближе к морю. Даже запах дыма он учуял с досадным для себя опозданием. У старосты ведь всегда был отменный нюх. И что-что, а дым он улавливал за версту. Габриэль быстро понял, что действовал профессионал.