– Что будет дальше? – немного помолчав, спросила я.

– Ничего. Мы приедем на следующую станцию, пересядем в машину, минут за тридцать доедем до города, там где-нибудь поужинаем, а потом я отвезу тебя домой.

– А с Эмилем что?

И тут Касим широко улыбнулся. Это произошло так неожиданно, что я застыла, не донеся стакан с чаем до рта.

– А Эмиля нужно воспитывать, но пока пускай покуражится.

– И воспитывать его будешь, конечно же, ты.

– Жизнь воспитает и без меня.

– Но ты приложишь к этому руку.

Касим склонил голову набок.

– Ты пытаешься выяснить, буду ли я делать гадости твоему брату? – Он помолчал, видимо, ожидая моего ответа, но его не последовало. – Не буду, Алсу. Хотя бы просто потому, что он делает все ради твоего счастья. Я ценю это и уважаю его поступки, хоть пока они напоминают лишь незрелые потуги подростка.

– Где он сейчас?

– Не знаю. Наверное, поехал к другу, как и планировал.

– То есть, ты его не задержал?

Таймазов широко улыбался, а мне хотелось плеснуть чай в его самодовольное лицо.

– С чего вдруг мне его задерживать? Утром сделаешь ему сюрприз, спустившись к завтраку.

Я опустила голову, рассматривая темную жидкость в стакане.

– Что будет, когда мы поженимся? Ты посадишь меня на цепь?

Касим рассмеялся, и это был первый раз, когда я слышала его смех. Чистый, грудной, очень мужской. Приятный, наверное. В тот момент, к сожалению, у меня не было возможности его оценить, поскольку все мысли были настроены на выживание.

– Я предлагаю тебе снять хиджаб, а ты расцениваешь это как ограничение свободы? Странные у тебя понятия о ней. Алсу, единственное, на чем я настаиваю, – это смена места работы. Все. Больше никаких условий и ограничений.

– Но ты хочешь ребенка.

– И не одного, а нескольких. Но давай сначала поженимся.

– Что, если я скажу тебе, что не хочу замуж? Это ведь тоже ограничение моей свободы – принудительный брак.

Касим тяжело вздохнул, как будто его стал утомлять этот разговор.

– Давай так. Сейчас мы поговорим откровенно, и больше к этому разговору возвращаться не будем. Ты должна понимать, что договоренности достигнуты. Так это работает в нашем мире. К сожалению, в данном вопросе у тебя нет права голоса, и давать его тебе я не намерен. Мы поженимся, и точка. Дети у нас будут и работу ты поменяешь. Это вопросы, в которых я не собираюсь идти на компромиссы. Тебе придется с этим смириться.

– А говорил, что требование только одно.

– Я иногда плохо считаю, – ответил он так, будто мы обсуждали цену пучка редиски на рынке.

– Получается, что самые важные сферы моей жизни мне неподвластны.

– Не будь столь драматична, Алсу. Со своей стороны я обещаю тебе компенсировать все лишения.

– Как? Обеспечишь меня всем необходимым?

– Банально, красавица. Это я бы сделал и так, без напоминаний и условностей. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива в браке со мной. Ты получишь столько свободы, сколько тебе понадобится. Конечно, в рамках нашего брака.

Я усмехнулась.

– Это как выпустить животное из клетки, но все равно держать на поводке.

– Мне кажется, ты выбрала не ту профессию. Стоило податься в творческую, у тебя обширное образное мышление.

– Я рисую, – вырвалось из меня.

– Правда? С радостью посмотрел бы на твои рисунки.

– Но не посмотришь, их могут увидеть только те, кому я хочу их показать.

Касим довольно улыбнулся.

– Ты даже сама не осознаешь, что бросаешь мне вызов. Теперь мое желание увидеть твои рисунки является чуть ли не первоочередным.

Мне хотелось надуться, как ребенку, сложить руки на груди и исподлобья хмуро смотреть на жениха. Можно было бы еще показать язык и пообещать, что он точно никогда не увидит рисунки. Но да, это было бы слишком по-детски, и Таймазов вряд ли оценил бы порыв. Его это, скорее всего, лишь позабавило бы.

Остаток пути до следующей станции мы проехали молча, каждый погруженный в свои мысли. У меня еще оставались вопросы к Касиму, но вряд ли я когда-нибудь задам их. Потому что он, несмотря на то, что требовал откровенности, сам ею не блистал. Вряд ли все было настолько просто, как он описывал. У Касима наверняка имелся скрытый мотив для женитьбы на мне, но непохоже, что он собирался делиться своими соображениями на этот счет. Когда поезд остановился, все произошло само собой: Касим подхватил мои сумки, передал мне куртку, я тут же набросила ее на плечи, и мы покинули поезд, который, ритмично стуча колесами, скрылся в ночи.

Касим

Я был, мягко говоря, раздражен, и только вышколенная сдержанность не позволила продемонстрировать Алсу все чувства, которые бурлили внутри меня. Я помог ей устроиться на заднем сиденье, обошел автомобиль и сел рядом. Как только мы тронулись с места, зазвонил мой телефон, и почти всю дорогу до города я решал рабочие вопросы.

– Ты так поздно работаешь, – тихо отозвалась Алсу, когда я наконец спрятал телефон в карман.

Теперь я посмотрел на нее уже другими глазами. Если еще минут сорок назад я был зол как черт, то сейчас лицезрел перед собой испуганную девушку, которая видела во мне своего палача. И это очень печально, потому что я наоборот планировал стать ее спасителем. Недолго думая, я протянул руку и стащил с головы Алсу палантин, заставив ее вздрогнуть. И без того большие глаза стали еще больше, а испуг в них засветился с новой силой. Заправил прядь волос ей за ухо, нежно проведя костяшками по раковине.

– Иногда приходится, но так далеко не каждый день, – ответил я.

Алсу молчала, затаив дыхание. Манящие губы были слегка приоткрыты, словно умоляли о поцелуе. И я бы сделал это, но понимал, что тем самым напугаю ее еще больше. Сейчас я бы не смог просто коснуться ее губ своими. Бурлящая во мне энергия требовала выхода, и все, что от меня получила бы моя невеста – это агрессивный поцелуй вперемешку с укусами. Карающий, жестокий, который наверняка оставил бы у нее неприятное послевкусие. Я хотел не так. Хотел, чтобы она доверяла мне, нуждалась во мне, чтобы я был первым, к кому она придет со своей проблемой. Но это доверие нам еще предстояло выстроить. И наверняка уйдет у нас на это не один день.

– Голодна? —Алсу качнула головой, но ее желудок с ней не согласился, довольно громко заурчав и заставив меня улыбнуться. – Кажется, твой организм протестует против отказа. – Я повернулся лицом к водителю. – Алексей, домой.

– В каком смысле – домой? – выдохнула Алсу. – К тебе домой? Не надо, Касим. Харам.

Я сжал челюсти и медленно повернулся к ней лицом, посмотрев на свою невесту.