безумной, просто невероятно чудовищной мощи, стоял старик в простых, поношенных одеждах.

Ляо Фен выглядел воплощением спокойствия. Безмятежный, словно гладь небольшого пруда. Однако под этой безмятежной внешностью скрывалась сила, необъятная и глубокая, как небо. О ней не знали обитатели Седьмого Неба, но мгновением прежде генерал стал её свидетелем.

Каждым движением ладони мудрец воплощал бесплотные облака. Но то были не совсем обычные облака. Они пульсировали жизнью и энергией, напоминая собой самые крепкие и прочные из щитов, что только доводилось видеть генералу, прожившему эпохи среди бесконечных битв и сражений.

Они стояли несколько мгновений, а может часов или даже дней, пока, наконец, генерал первым не сорвался в атаке.

Земля и камни едва заметно дрожали, когда Черный Генерал размазался среди теней, каждый очерк его бронированной фигуры сворачивался и разжимался в хищном выпаде. Его клинок, темнее безлунного неба, со свистом пронесся по воздуху, жадно рассекая саму ткань мира. Когда меч сек реальность, то от него исходила леденящая аура, заметно искажавшая воздух и создававшая пульсации энергии, грозившие обратить в лед все, до чего смогли бы дотянуться.

Земля под его стальными ботинками словно протестовала против самого факта существования пса богов. Яркие пятна скудной горной травы оборачивались серыми и безжизненными, мгновенно сморщиваясь. Мелкие кустарники вяли, словно под воздействием невидимого холодного дыхания, а их жизненная сила мгновенно иссякала. Валуны и галька потеряли свою форму, превратившись лишь в кляксы мрачной пыли, которая впитывалась в постоянно растущую бездну под ногами Черного Генерала. Даже щебет далеких птиц и легкий шелест деревьев становились глуше, впитываясь в Черный Клинок, оставляя после себя жуткую тишину.

С каждым шагом аура генерала усиливалась. Это был не просто воин с мечом — это была неустанно растущая сила, ширившаяся тенью гибели. Клинок, казалось, удлинялся, протягиваясь все дальше и дальше, а его края жаждали пожрать и добавить еще больше власти к грозной мощи генерала. Меч перестал быть просто оружием; он стал словно продолжением его души, темной, ненасытной, вечно жаждущей бури.

Однако Ляо Фен не дрогнул перед лицом неумолимой угрозы. С плавностью, резко контрастирующей с агрессивным натиском генерала, он изящно провел ладонью вверх. Воздух перед стариком сгустился, задрожал, и в мгновение ока обернулся плотным барьером из облаков.

Это были не мягкие, пушистые облака, на которые можно прилечь и поглазеть, а плотные, почти осязаемые, переливающиеся мириадами серебристо-голубых оттенков, отражающие свет в виде причудливых узоров.

Подобно разумным существам, те двигались едва ли не осознанно, сливаясь фигурами стен и щитов. Облака стремительно смещались и перестраивались, сплетая вокруг Ляо Фэна защитный гобелен. И каждый раз, когда меч в своей неутолимой жажде стремился поглотить Ляо Фэна, облака объединялись, образуя оплот, пусть и с дрожью, но останавливающий клинок.

Всякий раз, когда темное оружие сталкивалось с этой преградой, то от их противостояния разлетались яркие искры, словно звезды рождались и умирали в одно единственное мгновение.

Бой между двумя богами превратился в симфонию контрастов: агрессивные, пожирающие окружающий мир, удары Черного генерала и изящные, плавные, как вода, движения Ляо Феня.

На каждый агрессивный выпад Черного Генерала Ляо Фень отвечал спокойным и плавным ударом, призывая облака, которые смягчали, отражали и парировали меч. Когда же Черный Генерал обрушивал на Ляо Феня шквал ударов, стремясь одолеть противника, то небо вокруг них заволакивало бурей, столь же яростной, сколь и грозной.

Плато обернулось в захватывающее дух полотно света и тени. Тьма меча генерала с ее неутолимым голодом в неразличимой мешанине отсветом боролась со светящимися, постоянно меняющимися облаками, создаваемыми Ляо Фенем. Словно в балладах поэтов — прожорливая пустота против бесплотных объятий неба.

В какой-то момент Черный Генерал с оглушительным ревом нанес мощный удар сверху, надеясь одним махом поглотить Ляо Феня. В ответ мудрец лишь плавно поднял ладонь, и над ним образовалось сияющее и пульсирующее облако. Меч врезался в него, и на мгновение мир затаил дыхание. Облако мерцало, колебалось, но устояло, приняв на себя весь удар.

Но бой был далеко не односторонним. Ляо Фень не только оборонялся, но и наступал, создавая из облаков самое разнообразное оружие. Он направил его на Черного Генерала, пытаясь окутать и обездвижить противника. Но меч генерала, стоило тому перейти в защиту, словно становился лишь быстрее и сильнее, как если бы азарт вожделенный битвы с достойным противником с каждым проведенным в ней мгновением делал пса богов могущественнее. И все новые лоскуты тьмы срывались с грани его клинка, протягиваясь крыльями мрака до самого горизонта, рассекая все на своем пути.

По мере того, как продолжалась битва, менялся и сам ландшафт вокруг. Некогда бесплодное плато превратилось в сюрреалистический сказочный пейзаж, рожденный из темных, всполохов и светящихся, клубящихся туманов. Два бога, сошедшиеся в противостоянии, казалось, вышли за пределы реальности и того, что мог бы понять и принять даже самый просветленный разум.

Но, как и любая битва, эта тоже встретила свой финал. Очередной взмах меча Черного Генерала призвал вихрь тьмы, поднявшийся к самим звездам и, неясным силуэтом птицы, он клювом вонзился, пробив облака, в грудь мудреца и пригвоздил того к камням.

Глава 1874

Черный Генерал, держа меч на вытянутой руке, развеял свои мрачные доспехи и взглянул на лицо Ляо Феня. По уголкам губ бога мудрости текли струйки серебристой крови.

В свитках и книгах богов генерал читал, что у смертных кровь красная, у духов голубая, а у демонов — черная. Когда пал в битве Король Зимы, залитый голубым и, когда раненным, сбежал с поля брани трусливый Хельмер, оставляя за собой черные разводы.

— Не зря ты сильнейший из мечников, мой добрый друг, — несмотря на рану, голос мудреца не дрогнул, а его взгляд был все так же тверд и глубок. — Не думаю, что даже Император смог бы пробиться сквозь мою защиту. Поэтому он и отправил именно тебя.

Генерал смотрел перед собой и никак не мог понять, в чем смысл.

— Если ты так силен, Ляо Фень, то почему всегда позволял окружающим смотреть на себя свысока? Почему никогда не демонстрировал свои умения.

Ляо Фень расслабился и опустился спиной на камни, подставив лицо лучам солнца. Он смотрел на смертное небо с таким восхищением, словно видел цветение Звездного Сада богов — прекраснейшее из зрелищ.

— Когда-то давно, добрый друг, когда мы лишь начали высаживать цвету в саду звезд, то я, вдруг, понял, что мудрость, без силы это не более, чем демагогия, а сила, без мудрости лишь синоним жестокости. Кто мудр, должен быть силен, а кто силен — мудр.

— Но тогда…

— А когда ты мудр, — продолжил Ляо Фень. — то вскоре понимаешь, что не так уж и много причин, чтобы пользоваться силой. И до сегодняшнего самого дня, за сотни эпох, я так и не встретил ничего, чтобы стало бы этой самой причиной.

— В битве у Врат Грани твоя сила сберегла бы сотни жизней! — не сдержался Черный Генерал. — Если ты так силен, то мог бы помочь нам, старик!

Ляо Фень продолжил созерцать облака с прежним спокойствием, словно его грудь не была пронзена мечом, а жизнь не находилась в полной власти пса богов.

— Ты ведь был там, — произнес Ляо Фень. — ты побывал по ту сторону Врат. Ты знаешь правду. Помоги я вам или нет, сколько бы жизней я не сберег, результат останется неизменным.

Генерал промолчал. Он не знал, что сказать. Более того — он даже не знал, что думать.

— Именно поэтому ты и провел столько времени, добрый друг, среди свитков и книг. Ты пытался найти среди них ответ на мучивший тебя вопрос. Так скажи мне, верный слуга Императора, нашел ли ты его?

— Нет, — прошептал генерал.

— Нет, — повторил старик. — и не найдешь. Есть вещи, добрый друг, которые нельзя прочесть в книгах или услышать из уст мудрецов. Их можно только прожить. Самому. И только когда ты износишь свою душу до дыр и стопы сотрешь до кровавых мозолей, только тогда, если повезет, найдешь ответ.

— К чему теперь все эти разговоры, Ляо Фень. К чему…

— Это мой тебе последний совет, добрый друг, до тех