Адриан не успел мне возразить, потому что я резко споткнулась обо что-то тёплое и мягкое. От неожиданности пискнула и убрала руку от Адриана, начиная падать. Реакция мужчины молниеносно сработала, и он поймал меня.

Я опять почти оказалась на его руках.

Хотела одновременно и поблагодарить, и возмутиться, но не решила, что сделать первым, а затем и вовсе не успела, потому что в страхе завизжала.

Передо мной в паре метров находилась огромная мышь, об которую я, похоже, и споткнулась. Она вдыхала воздух вокруг себя и внимательно смотрела на меня своими огромными глазищами.

— Мышь! Мышь! Мышь! — вопила, вспомнив свой давний детский страх.

Помнится, классе в пятом нас водили в живой уголок, где я по неосторожности сунулась к маленькому безобидному мышонку. Он укусил меня за указательный палец, тот распух и начал гноиться. Я ещё долго лечилась от своего любопытства! Зато урок на всю жизнь. И страх в придачу.

Андрей знал мой страх, когда подсунул дохлую крысу мне в рюкзак. Он искусно сыграл на моей боязни.

— Тише, успокойся, — убаюкивающий голос Адриана заставил меня замолчать. — Ты испугалась маленького шуршонка?

— Кого? — непонимающе поинтересовалась, всё ещё находясь в руках Адриана. Только в них в этом сумасшедшем мире я чувствовала себя в безопасности.

— Шу́рша, — рядом с нами возник Рамон. Он при помощи магии поймал это мелкое чудовище и пронёс его по воздуху мимо моего лица.

Возможно, он сделал это не специально, но на меня это произвело очень сильное впечатление.

— Рамон! — возмутился Адриан. — Она сейчас в обморок грохнется от таких забав!

А я не поверила своим ушам. Адриану было не плевать на меня? Или он продолжал играть на публику?

— Шуршата — это помесь ваших крыс и мышей. Милые существа. Видимо, пробрался в замок через открытую дверь, — невозмутимо ответил Рамон, выпуская мелкого сквозь окно. — На природе ему будет гораздо лучше.

— А шуршата они потому, что шуршат. До чего логичен этот мир! До чего логичны эти названия! — попыталась вырваться из цепких лап Адриана, но не тут-то было.

Мой истинный вдруг решил поцеловать меня в лоб. Не особо возражала, потому что мне нравились прикосновения его холодных губ.

Они так расслабляли…

Адриан

Как же забавляла реакция Лизы на всё происходящее в моём мире. На всё, к чему я привык. Красавица выглядела забавной маленькой девочкой, которая была готова к новым открытиям, к новым свершениям, злилась и почти ничего не боялась.

Кто бы мог подумать, что маленький шуршонок оказался её слабостью.

И как же мне нравилось целовать её везде: в щёку, в лоб… Она не сопротивлялась, думая, что это игра на публику. Но на деле я чувствовал, что и ей это нравится. Просто она не готова признаться в этом. Даже себе

До чего противоречивая натура!

Мы вместе отобедали. Заменил сегодня наше общее кресло на два отдельных, несмотря на то, что мне хотелось испытывать её тепло каждую секунду. Пусть довольствуется последними днями мнимой свободы.

Мне хотелось большего. Страсть, как огонь зажигалась во мне в ту же секунду, как Лиза оказывалась рядом. Боролся с собой до последнего, но боялся, что однажды не выдержу и окончательно сломаюсь. Главное, чтобы это случилось тогда, когда Лиза будет готова, иначе сбежит. Сбежит в свой родной мир, и я не буду властен её вернуть.

В нашем мире после свадьбы супругов всегда сажали за одно кресло за столом. Это подчёркивало их равенство во всём. У титулованных личностей и вовсе подчёркивало равенство короля и королевы. В их мире правители сидели на разных тронах, и это казалось мне дикостью. Очень многие традиции, изученные на мироустройвствах казались мне дикими.

Но, может, потому, что я привык к своему миру?

После обеда Лиза поблагодарила всех слуг и с улыбкой сказала:

— А у вас есть библиотека?

Аж завис от этого вопроса. За кого она нас держала? Это главный дворец моих родителей, истинных царей Вэстриса. Конечно же, у нас была библиотека. Да и такая огромная! Думаю, она удивится, увидев количество стеллажей, и, надеюсь, не заблудится в лабиринте.

Но красавица поняла моё замешательство совершенно иначе.

— Ну, огромный склад книг со всякой важной и полезной информацией. Историями, — начала объяснять она. Да так неуклюже!

Расхохотался, не в силах сдерживаться. Её наивность меня поражала.

— Конечно же есть. Целый огромный лабиринт. Если решишь что-то изучить самостоятельно, будь осторожна и запоминай обратную дорогу. Вдруг заблудишься, — Лиза сидела напротив, и я резко наклонился к ней, обдав её горячим дыханием.

Конечно же, я шутил. Её кольцо было способно вытащить её из любых запутанных коридорах замка. Лабиринты библиотеки не были исключением.

— Ну и шуточки у тебя, Адриан. Понятно, почему Элайза сбежала, — Лиза ничуть не смутилась, тихо прошептала подколку и наклонилась в ответ.

Такой наглости я от неё не ожидал. Боже! Её губы на расстоянии нескольких сантиметров! Мне всего-то нужно привстать, чтобы проучить нахалку!

Кашель Рамона заставил меня… нас очнуться.

— Я вам не помешал? — советник переводил взгляд с меня на мою истинную и обратно. Захотел проклясть человека, который меня воспитал. Зайди он на пару мгновений позже!

— Ни капли, — очнулась Лиза. — Я как раз закончила с обедом и собиралась заблудиться в местной библиотеке, — красавица соскочила со стула, присела в реверансе и упорхнула из трапезного зала. Поразился её прыткости.

На её место сел Рамон. Боже! Сейчас начнёт меня отчитывать!

— Адриан, ты же понимаешь, что твоя вчерашняя выходка была неуместной? — ну, вот. Как и думал! Началось!

Закатил глаза. В последний раз меня так отчитывали, когда Рамон нашёл в моей постели сразу трёх девушек. И чего ругался? Защитные чары я использовал, был осторожен и даже ничего такого не употреблял!

Рамон всё это время пытливо смотрел на меня. Очевидно ждал, когда я поддержу разговор, который мне заранее не нравился.

— Какая выходка? — наконец сказал то, что «дядюшка» мечтал услышать. Иногда он переигрывал с ролью отца.

— Как говорится, «учитесь властвовать собою». Стерв, подобных Нейле, на твоем королевском веку будет не мало. Ты на каждую будешь так реагировать? Сорвался и уехал на охоту! Негодный мальчишка, ты искал единения с природой! Учись делать это в садах, как это делал отец!

Ну вот. Чего и требовалось ожидать. Пошёл длинный монолог, который я и слышать не хотел. Мне никогда не быть таким же хорошим, как мой отец! Я это осознавал, но ничего не мог с поделать. Отец был сильным землевиком, который успокаивался, лишь дотронувшись до дерева, которое было специально выращен для этого в нашем саду.