— Мой подарок тебе на Новый год.

Обычно маменька на все даты дарит мне одеколон, а я, нераскрывая упаковку, передариваю парфюм кому-нибудь из приятелей. Дело в том,что Николетта обожает тяжелые, душные, восточные, «роковые» ароматы, а мненравятся свежие, чуть горьковатые запахи. Но на этот раз она не пошла попроторенной дорожке.

Я вытащил розовый листок.

— Извини, не понимаю…

— Дурачок! Я купила годовой абонемент в фитнес-клуб.

— Куда?! — выронил я от ужаса бумажку.

— В самое дорогое и престижное место во всейМоскве, — затараторила маменька. — Знаешь, сколько стоит? Ах, нескажу! Это ведь подарок. Там такие условия! Бассейн, тренажерные залы, баня,сауна, джакузи, массаж — всего и не перечислить.

— Но я терпеть не могу заниматься спортом!

— Вава!!! Сейчас весь свет ходит в фитнес-клубы. ЗятьКоки каждый день там. Кстати, я и себе взяла абонемент, будем ездить вместе,очень удобно!

Перспектива отправляться рука об руку с маменькой в зал,набитый тренажерами, повергла меня в транс, но Николетта была настроена серьезно:

— Вот завтра…

Но ей не дал договорить звонок в дверь.

— Это кто? — изумилась Николетта.

— Понятия не имею, — пожал я плечами, —может, у соседей соль закончилась!

У Николетты исказилось лицо.

— У нас приличный дом, тут не ходят по квартирам, а посылаютприслугу в магазин! Тася!!!

Раздалось шуршание, и в комнату вплыла целая корзина алыхроз.

— Вот, — сообщила Тася, — курьер принес, тутеще и письмо лежит!

Маменька с хрустом разорвала конверт, потом швырнулапрочитанную открытку на стол и зарылась лицом в цветы.

— Какой аромат!

— Дорогущие небось, — покачала головойТася. — Кто же столько деньжищ на ветер выбросил?

Я взял послание. «Для самой красивой женщины на свете.Осмелился прислать цветы, число которых совпадает с прожитыми вами годами».Далее следовала неразборчивая подпись.

Я быстро пересчитал цветы, их оказалось двадцать девять.По-моему, это слишком. Неизвестному поклоннику следовало раскошелиться покрайней мере еще на три десятка розочек, чтобы слегка приблизиться к истине.

— Ты знаешь, кто прислал корзину? —поинтересовался я у Николетты.

Маменька повернула ко мне совершенно счастливое лицо.

— Нет, но это неважно. Ах, какие розы!

Потом она увидела, что я хочу выйти в коридор, и заявила:

— Ваня, у меня кончились деньги!

— Как? Только двадцать девятого декабря я тебе передалконверт, там было…

— Сама знаю, — отмахнулась маменька, — тебене стыдно попрекать меня жалкими копейками?

— Извини, я вовсе не хотел тебя обидеть, простоудивился, как ты ухитрилась истратить все за пару дней.

— Это совсем не трудно, — ответилаНиколетта, — ты же не даешь мне миллион долларов!

Я только вздохнул. Маменька любой сумме в два счетаприделает ноги.

Увидав мое озабоченное лицо, Николетта попыталасьоправдаться:

— Я купила тебе подарок! Поверь, абонемент вфитнес-клуб — дорогое удовольствие. Можно было, конечно, обойтись в два разаменьшей суммой, взять фиксированные два дня в неделю, но я не хотела экономитьна тебе, это гадко!

Ну что можно ответить на такое заявление?

Не успел я войти в квартиру, как на меня наехала Нора, впрямом смысле этого слова, толкнула коляской и гневно поинтересовалась:

— Где шлялся? Почему не брал трубку?

Поскольку я постоянно провожу время в обществе милых дам, тонаучился терпению и кротости.

— Извините, я вынужден был отправиться к Николетте, ейстало плохо с сердцем, а мобильный я оставил в спальне.

— Ладно, ступай в кабинет.

Я прошел к Элеоноре и сел в кресло.

— Значит, так, — заявила хозяйка, — слушайвнимательно. Теперь я уверена на все сто, что Соня не виновата. Ее подставили.Осталось выяснить, кто и зачем.

— Что натолкнуло вас на эту мысль?

Нора довольно рассмеялась:

— Всего лишь простые размышления и одно случайноеобстоятельство. Помнишь, эта девка, ну та, что торгует газетами, заявила, будтоСоня оперлась на столик рукой с красными ногтями?

— Да.

— Так вот! Соня никогда не пользовалась лаком!

— Ерунда, может, в этот раз она изменила своимпривычкам.

— Нет, невозможно.

— Почему?

— У Сони аллергия, она в молодости очень переживала, мыделали маникюр, а ей нельзя было даже посмотреть на пузырек с лаком, сразу рукипокрывались пятнами и чесались.

Я призадумался:

— Может, она купила накануне накладные ногти, решилапофорсить перед будущей невесткой.

— Ваня, — возмутилась Нора, — ты издеваешься,да? Ну-ка, вспомни Соню.

Пришлось мне согласиться с хозяйкой. Госпожа Чуева былавовсе не похожа на модную даму. С одной стороны, ей, скорей всего, было простонаплевать на то, что весь мир влез в широкие брюки, с другой — у нееэлементарно нет денег. Соня носит те вещи, которые висят в шкафу лет десять. Нерваные, и ладно. Нет, она очень аккуратна, вся ее старомодная, весьма ветхаяодежда чисто выстирана и тщательно отглажена. Вы, наверное, не раз встречали наулицах таких женщин, не слишком полных или худых, одетых в безликие юбки икофты, волосы этих дам уложены на бигуди и начесаны, а туфли они предпочитаютна толстом, практичном каблуке. Под стать костюму и сумка: нечто среднее междучемоданом, портфелем и хозяйственной торбой. В такую при случае влезут всенеобходимые вещи: телефонная книжка, тетрадь с лекциями, батон хлеба, пакетмолока, гроздь бананов и упаковка памперсов для внуков. Впрочем, с другойстороны, может быть, госпожа Чуева и хотела бы хорошо и модно одеться, я неверю, что на свете найдется хоть одна женщина, совсем лишенная этого желания,но у нее не было таких возможностей. Все деньги Соня тратила на Николашу, вотее сынок — завсегдатай элитных магазинов, на рынок парень никогда не пойдет. Нецарское это дело.