Так что же мы видим? Просто заморские диковинки? Или тонкую и вдумчивую аллегорию семьи богатых голландцев? Шесть раковин разного размера и формы – шесть человек – шесть оболочек для бессмертной души.

Лежат они на каменном столе, напоминающем древний алтарь. Трещина в камне говорит о том, что ничто в нашем мире не вечно, все подвержено влиянию неумолимого хода времени.

Эта небольшая работа писалась, безусловно, на заказ и предназначалась, скорее всего, для кабинета богатого и богобоязненного предпринимателя, каковых немало появилось в XVII веке в свободной от Габсбургов Голландии, перехватившей у порабощенной Фландрии торговое влияние в Северной Европе.

Если у Адриана Корте натюрморт является аллегорическим портретом семьи, то у испанца Луиса Мелендеса [86] почти век спустя натюрморт стал портретом государства, вернее, нескольких государств.

Луис Эгидио Мелендес. Натюрморт с арбузами и яблоками в пейзаже. 1771, Прадо, Мадрид

В самом деле, при взгляде на его «Натюрморт с арбузами и яблоками» трудно смириться с мыслью, что перед нами просто арбузы и просто яблоки, на фоне которых почему-то беспокойный грозовой пейзаж. Речь здесь, скорее всего, идет о чем-то более сложном и глубоком.

Заказчиком этого натюрморта был наследник испанского престола, в будущем ставший королем, Карл IV. Этот безвольный и бездарный правитель в 1808 году сдаст Испанию французам и отречется от престола. Но этот факт в данном случае нам не особо интересен.

А что действительно интересно и важно для понимания замысла Мелендеса, так это то, что Карл был прямым потомком Филиппа Бурбонского, внука короля Франции и Наварры Людовика XIV. За 57 лет до написания Мелендесом «Натюрморта с арбузами и яблоками» Людовик XIV выиграл войну за испанское наследство и посадил своего внука Филиппа на испанский престол. Посадил настолько крепко, что французские Бурбоны, потомки Филиппа, до сих пор являются монархами Испании. Таким образом, три страны – Франция, Наварра (с 1589 года – часть Франции) и Испания – оказались под властью Бурбонов.

Три католические страны, пройдя через бурю войн, составили мощное политическое ядро, утвердив влияние одной королевской семьи и став серьезной опорой католической церкви в Европе.

А теперь, после маленькой исторической справки, самое время обратиться к тому, что изображено на натюрморте Мелендеса.

Арбуз (наряду с гранатом) является символом христианской церкви: косточки, объединенные под одной кожурой, означают соборность и единение христиан. Таким образом, перед нами разрезанный на три части христианский мир, где большая часть справа символизирует Францию, маленький кусочек снизу – Наварру, а кусок слева – Испанию. Куски разрезанного арбуза плотно прижаты друг к другу: они отныне вместе навсегда. Им не страшна гроза, бушующая на заднем плане: они уже прошли ее. Теперь на них льется яркий свет сверху, с Небес. Да и в грозовом небе мы видим прояснение – светлая полоска на горизонте, сразу за горой.

Несмотря на темный фон и беспокойный пейзаж, картина не выглядит тревожной. При взгляде на нее возникает уверенность, что все будет хорошо. Во всяком случае, до тех пор, пока три страны вместе и служат поддержкой христианскому миропорядку в Европе.

Однако стоит одной из них отделиться и пойти своим путем, как крепкий миропорядок посыплется, подобно яблокам, разбросанным вокруг. Так и случится в 1789 году, когда Францию охватит пожар Революции и она, колыбель нового мира, противопоставит себя остальным христианским странам. Последствия этого события будут настолько грандиозными, что этого не могла предсказать даже талантливая кисть Мелендеса.

Впрочем…

Кто сказал, что буря на заднем плане отступает? Ведь облака движутся на нас, что не предвещает ничего хорошего. Быть может, совсем скоро черная туча совершенно уничтожит яркий свет. И прежде чем три страны обретут тот новый расцвет, что обещает полоска на горизонте, им предстоит пройти немало испытаний.

Талантливый автор пророческого произведения умрет в нищете за девять лет до начала Великой французской революции, призванной перевернуть все мировое устройство, и не увидит ни казни французских монархов, ни пленения испанских.

А в истории мировой живописи он останется автором серии из 44 натюрмортов, написанных для наследника испанского престола, среди которых прекрасный «Натюрморт с арбузами и яблоками», который мы только что «расшифровали».

Взгляд на мир двумя глазами у Сезанна, Пикассо и Петрова-Водкина

Поль Сезанн. Яблоки и апельсины. 1900, Орсэ, Париж

Дамы и господа, перед вами – революционер! Из тех, кто ломает старый мир и старые порядки, кто крушит до основания прочно возведенные здания, чтобы затем построить новую конструкцию по новому проекту и из новых материалов. Перед вами разрушитель и созидатель, великий и смелый новатор живописи – Поль Сезанн [87]! Все, что я только что выразила довольно многословно, можно было бы сказать короче и яснее: перед вами создатель живописи XX века – ее формы, содержания, наполнения. Сезанн «отменил» импрессионизм и заложил основы кубизма. Отказавшись от света и воздушности импрессионизма, он вернул в живопись цвет и форму. Но главное заявление Сезанна, перевернувшее все привычное представление об изображении предмета на холсте, звучало следующим образом: «Мы смотрим на мир двумя глазами, а не одним». А коли так, продолжал он, живописец в своем стремлении приблизиться к природе должен принимать во внимание наличие у человека двух глаз, и изображать предметы с двух разных ракурсов одновременно (например, сбоку и сверху). Ведь именно так их увидел бы на самом деле зритель, окажись он не перед двумерным полотном, где художник диктует угол зрения, а перед реальным предметом. Так в живописи рождается такое понятие, как бинокулярное зрение. А вместе с ним появляется новый способ видеть и изображать предметы на холсте. Без преувеличения можно сказать: мы ничего не поймем в живописи XX века, если не уделим внимание Полю Сезанну.

Давайте же повнимательнее приглядимся к работам французского революционера в искусстве и рассмотрим самый знаменитый из сотен созданных им натюрмортов, получивший условное название «Яблоки и апельсины» и хранящийся в музее Орсэ в Париже.

Эта картина наряду со многими другими впервые достигла широкого зрителя на посмертной ретроспективной [88] выставке Сезанна в 1907 году. Тогда общество замерло от восторга и от недоумения при виде новаторства и смелости картин Сезанна. А молодые художники Пабло Пикассо и Жорж Брак, также посетившие выставку, вернулись с нее и создали кубизм [89], поблагодарив Сезанна за идею и назвав его своим учителем. Действительно, натюрморт «Яблоки и апельсины» можно