– Что за тип?

– Понятия не имею. Какой-нибудь юркий парень,положивший глаз на ее богатства. Она называет его князем.

– Что, серьезно? – растерялась я.

– Еще как. Послушать ее, так он ведет свой род отпольских королей. Все эти глупости меня мало заботят, но, сама понимаешь, когдау старухи столько денег и так мало мозгов, от нее можно ждать чего угодно.Ясно, что этот князь попросту проходимец, а ну как моя дражайшая тетка выйдетза него замуж, и парень получит все ее деньги?

– Тебя это беспокоит?

– Еще бы… Ты знаешь, я рассчитываю на ее наследство, иконкуренты мне ни к чему. Поэтому будет здорово, если ты навестишь ее иразведаешь обстановку, тем более что она сама просто жаждет тебя видеть.

Тетка Вадима была в городе личностью известной. Лет тридцатьона заведовала областным Домом культуры, но вовсе не это принесло ей славу.Когда-то она слыла красавицей, и мужчины с ума по ней сходили. Замужем она былапять раз и из каждого замужества сумела извлечь существенную прибыль.Материальную, разумеется. В ее мужьях числились: известный адвокат, ювелир,заведующий городской свалкой и директор комиссионки. По меткому выражениюВадима, тетушка ничем не брезговала. С последним супругом они прожили в любви исогласии пятнадцать лет, он скончался у нее на руках, оставив ей триантикварных магазина, роскошную квартиру в центре города, два коллекционныхавтомобиля и кругленькую сумму в иностранной валюте. Теперь ей было засемьдесят, и она часто жаловалась на одиночество, потому что все пять браковоказались бездетными. Вадим был единственным близким родственником АделаидыВикентьевны. Отец Вадима, ее родной брат, умер три года назад, и она до сих порего оплакивает. Вадим был образцовым племянником, и я не сомневаюсь: он вел бысебя точно так же, не будь у тетки ни копейки. Навещал ее практическиежедневно, был ее личным водителем, когда это требовалось, привозил ей продуктыи каждую пятницу совершал с ней длительную прогулку в парке, рядом с которымнаходился ее дом. Аделаида в племяннике души не чаяла, в детстве шесть летВадим жил в ее семье, когда его родители уезжали на север. Но, несмотря на вседостоинства тетки, Вадим ее не особо жаловал и заботился о ней не по большойлюбви, а из чувства долга. Свою неприязнь к Аделаиде он объяснял ее вздорнымхарактером, неуживчивостью, абсолютным нежеланием считаться с другими истрастью к злым сплетням. Все это в Аделаиде, безусловно, присутствовало, и визбытке, хотя первое впечатление было всегда самым отрадным: милая старушка,общительная и веселая, которой есть что вспомнить. Когда мы только начинали сВадимом совместное дело, он меня с ней познакомил. Мы тогда отправились наважную встречу и по дороге заехали к ней, чтобы оставить продукты. Тетушка менябуквально очаровала. Она стала мне звонить время от времени, и между намивозникло нечто вроде дружбы. Я на все лады восторгалась Аделаидой, пока Вадимоднажды не заявил:

– Старуха считает, что мы любовники. Мало того,прозрачно намекает всем, кому ни попадя, что к ней мы наведываемся, желаяостаться наедине друг с другом. Она дает нам приют, потому что сердце ее разрываетсяна части при виде наших страданий.

– Она что, спятила? – на мгновение лишившись дараречи, спросила я.

– Нет. Она терпеть не может Людмилу и каждый вечер,болтая с ней по телефону, не отказывает себе в удовольствии намекнуть, что ятерплю ее только из жалости.

– Вот мерзкая старуха, – не выдержала я и заявила,что ноги моей больше не будет в ее доме, но Вадим лишь усмехнулся:

– Это ничего не изменит. У меня просьба: веди себя так,точно ни о чем не догадываешься. Не то она придумает что-нибудь похуже.

Я обещала, но визиты к Аделаиде сократила до минимума.

Постепенно моя злость на нее прошла, я поняла, что нанелепые поступки ее толкают одиночество и неудовлетворенность. Несмотря на всеее богатство, ей в жизни не хватает главного: обычного человеческого тепла.Теперь мы виделись примерно раз в три месяца и иногда болтали по телефону. СЮлькой я их познакомила год назад, случайно, когда мы встретились с Аделаидой вторговом центре. Мне показалось, что Юлька ей не понравилась, и вдруг это приглашение.Хорошо изучив старуху, я была уверена: за ним что-то стоит, некий хитрыйумысел. Вот только чем вдруг ее заинтересовала Юлька?

– Откуда взялся этот князь? – задала я вопрос,продолжая размышлять об Аделаиде.

– Понятия не имею. Она непривычно скрытничает.По-моему, с ней что-то происходит. Глаза горят, шерсть лоснится, –засмеялся Вадим. – При этом старуха загадочно улыбается. Вот я и решил: невлюбилась ли она, чего доброго.

– Сколько ей? Семьдесят?

– Семьдесят шесть. Но для истинной любви это не помеха.Одна надежда, что с тобой она будет откровеннее.

– Сомневаюсь. Хотя попробовать стоит.

После этого разговор перешел на работу, и более к прежнейтеме мы не возвращались. В маленьком зале мы все еще были одни, и я и Вадимзабыли, что обеденный перерыв давно кончился, уходить из ресторана не хотелось.Мои недавние мысли, навеянные словами Юльки, испарились, зато осталасьнеловкость оттого, что я вообразила, будто мой компаньон питает ко мне чувства,далекие от дружеских, и я, лишний раз убедившись в его непоколебимой дружбе,принялась демонстрировать свою. В общем, тот день можно было назвать вполнеудачным. Правда, ближе к вечеру я так уже не думала.

Мы пробыли в ресторане до пяти, потом отправились в офис.Где-то часа через два я вспомнила про Юльку и позвонила ей на мобильный.

– Ты где? – спросила она.

– Все еще на работе.

– Встретимся у тебя дома.

– Есть новости? – нерешительно спросила я.

– Поговорим позднее, – туманно ответила она.

Конечно, после этих слов я заторопилась домой и всю дорогугадала, что опять произошло. Неизвестный прислал эсэмэску? Что на этот раз? Отмоего недавнего стремления жить так, точно ничего не происходит, и следа неосталось. В тот момент я осознала, что хочу я того или нет, но уже вовлечена внекую игру, смысла которой не понимаю. И вся моя жизнь зависит от этих дурацкихпосланий. Это было тем более невероятно, что я всегда считала себяздравомыслящей особой.

Я заехала в супермаркет, стараясь думать лишь о том, чтоприготовлю сегодня на ужин, но проклятые мысли не ушли, они просто притаились,а беспокойство и чувство беспомощности все усиливалось. Так что в конце концовосталось лишь одно желание: поскорее увидеться с Юлькой и узнать, что у нее зановости.