от мужа денег. Он пробовал объяснять ей, что он не миллиардер и денег не печатает. Завершался каждый новый скандал попрёками и женскими слезами.

Михаил Авдеев стал часто уезжать из дома. Если кто-то из соседей интересовался, где он пропадает, не грубил, просто отвечал:

– В командировках. Бизнес требует поездок в разные уголки страны. – Ему верили, собственно, никто особо и не вникал в его ответы.

Что делала Нина, оставаясь дома одна? Приглашала к себе подруг. Или сама уходила из дома и возвращалась не раньше полуночи. На вопрос Мирославы, приводила ли Авдеева в отсутствие мужа в дом мужчин, все соседи отрицательно мотали головой. Никто никаких мужчин, приходящих к Нине, не видел.

Соседка из третьей квартиры, Ирина Константиновна Захарьина, сначала сделала Мирославе выговор за неслаженную работу полиции:

– Правая рука не знает, что делает левая, а я должна каждому вновь приходящему полицейскому рассказывать одно и то же.

Мирослава не спешила указывать невнимательной женщине на то, что она не из полиции. И в конце концов получила от рассерженной Захарьиной телефон Раисы Левченко. Мирославу, по причине пока непонятной ей самой, он не очень заинтересовал, но всё-таки она с благодарностью приняла его.

Больше ей повезло на площадке, на которой жили Авдеевы. Соседи из квартиры напротив не были опрошены полицией, так как только вчера поздно ночью вернулись домой из Сочи.

– Берёзкина Клавдия Ивановна, – представилась женщина в ответ на представление Мирославы. По её бледному лицу и губам, вздрагивающим во время разговора, Мирослава поняла, что женщина на самом деле сильно огорчена гибелью соседки.

– Вы дружили с Авдеевой? – спросила Волгина.

– Нет, что вы, – поспешно ответила женщина, – с чего вы взяли?

– Заметно, что вы расстроены.

– Да как же мне не быть расстроенной, – всплеснула обеими руками Берёзкина. – Приезжаем вчера с дочкой с курорта и не успели ещё багаж распаковать, как к нам позвонила Татьяна Михайловна и всё рассказала!

– Вы имеете в виду соседку из квартиры рядом с Авдеевыми?

– Да, Серёгину. Я сразу же начала валерьянку пить!

– Так вам стало жаль Нину?

– Так человек же живой! Был.

– Вы правы, какой-никакой, а человек, имеющий право на жизнь.

– Я не знаю, каким Нина была человеком. Мы близко не соприкасались.

– Но я думаю, что и до вас доносились звуки скандала.

– Доносились. Но разве можно что-то разобрать в чужой семье. Я никого из них не осуждала. Их семья, пусть сами и разбираются.

– Благоразумная позиция, – кивнула Мирослава.

– Вы думаете, что нам надо было вмешаться?

– Ну что вы! Нет, конечно.

После этих слов детектива Берёзкина заметно успокоилась. А Мирослава спросила:

– Вы видели подруг Авдеевой, которые приходили к ней в гости?

– Случалось, – осторожно ответила женщина.

– Вам кто-нибудь из них был знаком?

– Что вы! – Взмах рукой. – Откуда?! Нет, я никого из них не знаю. Хотя…

– Что хотя? – быстро спросила Мирослава.

– Моя дочь как-то пришла из магазина и сказала, что встретила свою одноклассницу. Она шла к Авдеевой.

– Как зовут одноклассницу вашей дочери?

– Не знаю, вот дочь придёт, вы у неё и спросите.

Мирослава немного удивилась тому, что мать не знала одноклассниц своей дочери. Например, её бабушка с дедушкой и обе тётки знали всех её одноклассников и одноклассниц не только в лицо, но и по именам и фамилиям. «Ну да ладно, – подумала Мирослава, – все люди разные». Поэтому высказывать своего недоумения она не стала. Просто спросила:

– Клавдия Ивановна, где и когда я могу поговорить с вашей дочерью?

– Она сейчас во дворе гуляет с Андреем.

– Это парень вашей дочери?

– Ну что вы, – невольно улыбнулась Берёзкина, – это наш пудель.

– Понятно. А как зовут вашу дочь?

– Ева.

– Какого цвета пудель?

– Они оба рыжие!

– Ваша дочь и собака?

Женщина утвердительно кивнула.

Мирослава невольно посмотрела на волосы Берёзкиной.

Перехватив её взгляд, Клавдия Ивановна пояснила:

– Ева в отца пошла.

– Спасибо большое. Вы мне очень помогли.

– Хорошо, если так, – тихо вздохнула женщина и закрыла дверь.

Мирослава спустилась вниз, вышла из подъезда и стала оглядывать территорию двора в поисках двоих рыжих. Она увидела их недалеко от детской площадки и сразу направилась в их сторону. Девушка бросала голубой мяч, а собака с весёлым визгом догоняла его и приносила к ногам хозяйки. Было видно, что эта незатейливая игра доставляет большое удовольствие не только пуделю, но и девушке.

Подойдя поближе, Мирослава сказала:

– Здравствуйте. Вы Ева Берёзкина? Извините, не знаю вашего отчества.

– Здравствуйте. Анатольевна, – ответила девушка, с удивлением рассматривая Мирославу, – но я вас не знаю.

– Я детектив. Расследую дело по убийству вашей соседки Нины Авдеевой. Разговаривала с вашей мамой, и она объяснила мне, что вы гуляете во дворе с Андреем.

Девушка улыбнулась:

– Мама всегда вводит в заблуждение людей Андрюшиным именем.

– Да, я тоже подумала, что Андреем зовут вашего парня.

– Моего парня зовут Васей, – ответила девушка и улыбнулась: – Но он не кот.

Мирослава кивнула, давая понять, что оценила шутку.

– Но навряд ли вы хотите поговорить со мной о нём, – сказала Ева. И, не дожидаясь ответа Мирославы, воскликнула: – Бедная Нина!

– Вы хорошо знали Авдееву?

– Нет, – девушка покачала головой точь-в-точь как её мать. – Кто же сейчас хорошо знает своих соседей? – резонно заметила она. – Только здоровались. Иногда обменивались парой-тройкой словечек.

– О чём говорили?

– Можно сказать, ни о чём. О погоде, о ценах в магазинах, о планах на лето.

– У Нины были планы на лето?

– Да, ей хотелось поехать в Италию.

– И что же?

– Муж её, Миша, сказал, что она и поездки в деревню не заслужила.

– Крут муженёк!

– Да нет, Мишка вообще-то неплохой мужик. Просто Нинка расточительница и сильно его доставала.

– Откуда вы знаете, что она расточительница?

– Вечно у неё были какие-то новые вещи. Приезжала домой всегда на такси. В руках многочисленные пакеты с обновками.

– Может, то были макароны и картошка?

– Скажете тоже, – усмехнулась Ева. – Пакеты фирменные из дорогих магазинов и бутиков. Да и драгоценностями она была так увешена, что кремлёвская ёлка обзавидовалась бы, столкнувшись с Ниной лицом к лицу.

– Что-то не видела я лица у ёлки, – пошутила Мирослава.

– Так это я так образно выразилась.

– Понятно.

– Иногда было слышно на площадке сквозь их дверь, как Мишка кричит ей: «Надоело мне быть глиняным хряком, которого постоянно разбивают».

– Хряком?

– Он имел в виду копилку. Помните, такие были?

– Помню, – ответила Мирослава, хотя у неё лично никогда никакой копилки не было. Если в детстве ей на что-то требовались деньги, то она шла к дедушке с бабушкой и говорила, что и зачем ей необходимо купить. Обычно все её просьбы удовлетворялись.

– Ева