– А через тебя, значит, и я?! Так. Мне пора!

Нечаева встала и направилась в прихожую одеваться.

– Доешь там мою котлету! – крикнула она уже в дверях.

– Спасибо, что разрешила, обязательно доем, – пообещала я, заворачивая остатки Алининого обеда в салфетку. Зачем доедать самой, когда по соседству живет замечательный кот по кличке Проглот, всегда готовый избавить нас от ненужных остатков пищи?

* * *

Без десяти минут три я сидела в машине возле дома, в котором Андрей снимал комнату, «прослушка» была включена, а я сама обратилась в слух. Теперь этого молодого человека я буду пасти до тех пор, пока не выведу на чистую воду. А то, что это любитель поплескаться в мутной водичке, я уже поняла.

Без пяти три в его подъезд прошла девушка в короткой легкой курточке, юбке чуть ниже пояса и высоченных лакированных сапогах цвета «черный шоколад». Вскоре в «прослушке» раздались невнятные голоса, сначала они были отдаленными, потом приблизились, и можно было уже различать слова:

– ...Да никто ничего не нароет, я тебе говорю! – бубнил мужской голос.

Я тут же нажала кнопку «запись». На «прослушке» загорелся зеленый огонек. С этого момента все, что говорилось в комнате Андрея, записывалось.

– А вдруг? Андрюшечка, давай уже быстрее найдем этот чертов перстень! – хныкал женский.

– Что значит «Давай»?! Сам ищу. Такие деньги! И куда только она его заныкала?

– Кто «она»?

– Ярослава, кто же еще! Всегда держала в своей шкатулке, а когда ее увезли на «Скорой», я хватился, а его там уже нет.

– Может, перепрятала? Андрюш, ты хорошо искал?

– Может, и перепрятала. Я не просто искал – весь дом перевернул! Веришь, даже за унитазом смотрел, даже в сливном бачке – нету!

– Андрюш, а может, она его продала?

– Продала? А хрен его знает! Может, и продала... Только вот когда она успела? Мне ничего об этом не говорила... Линуль, пойди поставь чайку, а то обедать-то я обедал, а пить не стал. Там эта Лампочка Ильича по кухне галошами шмыгала, я не хотел его рожу видеть, решил попозже чай попить, когда ты придешь...

– Сейчас, лапуля, поставлю...

– Линуль! Ты опять?! Я сколько раз просил тебя не называть меня лапулей! Ты что, нарочно?

– Ой, прости, прости, не буду... А жаль, что тебе это не нравится. Так здорово: я – Линуля, ты – лапуля... А, котик?

– Иди уже!.. Ставь чайник. Хм... «котик»!

На несколько минут в «прослушке» все стихло. Я сидела и прикидывала, что это за имя такое женское – Линуля. Кто это на самом деле? Лена? Лина? А если Лина, то уменьшительное от какого имени? Алина? Полина? Ангелина? В скором времени диалог возобновился:

– Чайник готов. Куда ставить? Не обожгись! Сахар-то есть?

– Есть. И конфеты вот... Садись. Да хватит хлопотать, садись, говорят! Лин, так что с перстнем делать-то будем?

– Ложечки достань... Андрюш, а мог его взять этот... как его? Ну, маг-целитель, который с твоей маман шашни крутил?..

– Заворожный, что ли?

– Да. Он мог перстень прихватить?

– Кто его знает! У него не спросишь, он сам пропал.

– Иди ты! Когда?

– Тогда! После смерти Ярославы я его не видел. Я еще хотел на похороны его позвать, звонил ему, а он как будто испарился. Мобильник постоянно недоступен... Вот где его искать? Конечно, его надо потрясти. Они с маманей все время шушукались... Колдуны-заговорщики, блин!

– Адрес его знаешь?

– Знаю. Я ходил пару раз, его дома нет. Соседка сказала, что давно его не видела.

– Андрюша! Точняк, это он перстень стянул. Убил твою маманю, перстень тиснул – и в бега!

– Да уж... С такими деньгами... Слушай, а может, он куда-нибудь в теплые края подался?

Собеседники еще какое-то время рассуждали, куда мог подеваться перстень. Я заметила, что Андрей не называет свою приемную мать мамой. То Ярослава, то небрежное «маманя». А у меня дома как плакался: я, мол, так сильно люблю маму, помогите покарать ее убийцу! А то не выдержу, сам его пришью и загублю свою жизнь молодую на корню. Что-то здесь совсем не пахнет сыновней любовью. Похоже, парень гораздо сильнее огорчен потерей перстня. Что ж, оно и понятно: вещица таких денег стоит, найди ее – и будешь обеспечен на всю оставшуюся жизнь. Маманя его так не обеспечила бы при всем желании. Между тем разговор продолжался:

– Я нанял тут одну... даже не знаю, как назвать. Мисс Робин Гуд! Ха-ха! Дурочка-Снегурочка! Я ей наплакался, что маманю мою грохнули, а я, мол, хочу отомстить. Она сначала – ни в какую: «Буду все проверять!.. Докажите, что это сделал ваш дядя!» Щасс! Вот прямо все брошу и пойду доказывать! Делать мне больше нечего. И так поможет, никуда не денется! Я ей навешаю лапши, что влюбился в нее. Вы, бабы, для любимого все сделаете.

– Ух, ты какой, оказывается, коварный мужчина! А может, ты и со мной... Тоже ради выгоды?

– Не, Линуль, я тебя действительно люблю. Ты такая... необыкновенная! Таких женщин...

– Ну-ну, продолжай. Каких «таких»?

– Суперских. Таких поискать!

– Да? А что же во мне такого суперского?

– Все! Фигура – супер! Характер – тоже. Мне такие всегда нравились. Ты любишь приключения, риск, с тобой интересно! Ну-ка, иди ко мне, Линуля, ягодка ты моя сладкая...

Дальше послышались вздохи, звук поцелуев, потом ахи и охи. Я выключила запись. Такие сведения мне были без надобности. Я сидела и думала, а что, если прокрутить эту пленку дяде нашего лапули? Может, он знает, кто такая Линуля? Все-таки подруга племянника. Я достала свой мобильник.

– Николай? Это Полина.

Мне показалось, он очень обрадовался моему звонку:

– Полина! Вы? А я ждал, когда вы позвоните.

– Вообще-то у меня срочное дело. Николай, вы знаете, кто такая Лина?

– Вообще-то знаю.

– Это девушка вашего пле... Андрея?

– Нет, это моя дама сердца, как вы в прошлый раз выразились.

– Хм, странно... Тогда здесь какая-то ошибка. Николай, я у вас дома не заметила компьютера.

– Верно, у меня его нет. Зачем он мне? Я зарабатываю руками.

– В данном случае он нам просто необходим. А вы можете подойти к интернет-кафе, расположенному на вашей улице, совсем недалеко от вас?

– Могу, конечно, а зачем?

– Я дам вам прослушать запись. Один голос на ней – вашего племянника. А кому принадлежит второй – предстоит определить вам.

– Мне прямо сейчас подъехать?

– А вы что, заняты?

– Конечно, нет. Я пошел собираться.