Здесь с ней впервые случилась истерика. Лариса подскочила на месте, завизжала что-то оскорбительное в его адрес и в адрес всей ментовской братии. Молниеносным движением схватила с его стола какие-то бумаги и принялась рвать их на мелкие куски, продолжая ласкать его слух бранными словами. Двое охранников, вбежавшие на шум, еле с ней справились.

Этот нервный срыв стоил ей суток карцера.

Вы когда-нибудь пробовали просидеть двадцать четыре часа на бетонном полу вонючей холодной камеры в полнейшей темноте и слушать шуршание крыс в углах? Нет?! Тогда вы не поймете того, что с ней происходило. Описанию это не поддается, потому как, балансируя на грани между отключением сознания и явными признаками сумасшествия, очень трудно дать определение тому, что тебя окружает и что ты собой являешь в данный момент…

Когда за ней пришли, она не сразу поняла, чего от нее хотят. Как не сразу поняла и слова седовласого майора, перед которым ее поставил озадаченный ее состоянием охранник.

— Что вы сказали? — непонимающе уставилась на него Лариса, дрожа всем телом от смены температуры.

— Вы свободны. Более трех суток держать вас не имеем права. В подписке о невыезде не вижу необходимости. Можете быть свободны. — Он немного подумал и добавил: — Извините, если что не так…

Вот и все! Опять тот же шаблонный набор ничего не значащих слов. Пустые, бездушные фразы. Протокольные суки!!! Старательно подавляя в себе омерзительное чувство тошноты от общения с работниками органов правопорядка, Лариса молча кивнула, взяла протянутый пропуск и вскоре покинула стены этого гостеприимного учреждения.

Двое пожилых таксистов отказались ее везти, сопроводив отказ оскорбительными репликами по поводу ее внешнего вида. Третий, помоложе, сжалившись, все же ее повез.

— Откуда же ты такая растрепанная? — поинтересовался он, когда она оплачивала дорогу.

— Оттуда…

— Досталось, поди? — он пощелкал языком. — Менты, они, конечно, суки. Ну а как им не крыситься? Их тоже понять можно. За последние три дня в городе такое…

— Что? — Лариса мгновенно напряглась и, открыв уже было дверь, решила немного задержаться.

— Местных авторитетов кто-то отстреливает. Одного вместе с семьей положили. Недалеко от меня жил. Виталием звали. Неплохой с виду мужик, хоть и сидел. Спокойный всегда такой. Всех постреляли: его, жену, ребенка… ОМОНа понагнали. Город шмонают. Особенно нас, таксистов. Я им говорю: «Кто будет на такси на убийства ездить?» Да разве что докажешь…

— Кого еще убили? — прервала словоохотливого водителя Лариса.

— Так в спорткомплексе бойню устроили. Там и девки попались. Шалавы малолетние… Голышом, говорят, прямо…

— Все, спасибо…

Она хлопнула дверью и пошла к своему подъезду, старательно разглядывая дорогу. Шуршание любопытствующих старушек оставила без внимания. Поднялась в лифте на свой этаж и замерла перед дверью собственной квартиры. Ключа, конечно же, в сумке не оказалось, а услужливые милиционеры дверь заперли. Лариса растерянно повертела головой и, прислонившись к стене, устало сползла вниз. И почти тут же отворилась дверь соседней квартиры, и на площадку выплыла дебелая Ольга Ивановна. Расставив в стороны ручки-батончики с пальцами удивительной формы и красоты, она запричитала:

— Кто посмел обидеть мою Ларисоньку? Какому извергу понадобилось ломать ей жизнь?! Иди ко мне, конфетка моя, иди ко мне…

Медленно поднявшись, Лариса несколько мгновений недоуменно разглядывала непонятно когда вернувшуюся с гастролей соседку и наконец упала головой на ее пухлую грудь и зарыдала…

Ольга Ивановна въехала в свою квартиру намного раньше Ларисы. Женщиной она была одинокой, но имела массу молодых и не очень поклонников и не меньшее количество бездарных абитуриентов, желающих заполучить ее в качестве протеже. Ольга Ивановна снисходительно посматривала на всю эту братию. Единственным существом, по мнению Ларисы, пользовавшимся пламенной любовью ее уважаемой соседки, был кот Альбатрос. Огромных размеров перс, ленивый, как все представители его породы, большую часть времени он ел и спал. Хотя было у него еще одно занятие — он гастролировал со своей хозяйкой.

— Зачем вы мучаете бедное животное? — поинтересовалась как-то Лариса, чем мгновенно снискала уважение и признательность соседки. — Оставьте его у меня…

Оставить кота пианистка, конечно же, поостереглась, но с тех пор между соседками завязались вполне дружеские и искренние отношения. Не то чтобы Лариса была с Ольгой Ивановной предельно откровенна, но та тем не менее мало чего не знала о жизни настрадавшейся девушки…

— Скоты!!! — гремел под сводчатым потолком квартиры голос Ольги Ивановны несколько минут спустя. — Грубые скоты!!! Что они себе позволяют?! Я до них доберусь!!!

Лариса жалобно всхлипывала и пила предложенный соседкой чай с заваренными цветами гибискуса. Напряжение ее понемногу отпускало, и, снискав в лице соседки искреннее понимание и поддержку, она смогла наконец посмотреть на случившееся трезвым взглядом. Анализ ситуации, в которой она оказалась, ее буквально потряс.

Все! Буквально все летело чертям под хвост! Заслуженное уважение и авторитет, стабильное положение молодой преуспевающей женщины — все было в одночасье уничтожено грубыми ручищами бандитов, а уж милиция всячески поспособствовала тому, чтобы довести их начинание до разрушительного конца.

— Как я теперь появлюсь на работе?! Как я смогу жить после случившегося в этой квартире?! — причитала она под сочувственным взором Ольги Ивановны. — Это пятно на всю жизнь! Что мне делать?!

— Бедное дитя… — выдохнула соседка и погладила спутанные волосы Ларисы. — Давай мы приведем тебя в порядок, а там что-нибудь придумаем…

Долго раздумывать пианистка не стала, а спустя час, уперев руки в пухлые бока, безапелляционно заявила:

— Будешь жить пока у меня. Мне скоро опять на гастроли, заодно и за квартирой присмотришь. Каждый раз, уезжая, переживаю. Да и Альбатросик стар стал для длительных переездов.

— А дальше что? — шмыгнула Лариса покрасневшим носиком. — А с работой что делать? Ой, Ольга Ивановна, мне кажется, что этим горю не поможешь. Уехать мне нужно. Далеко уехать, чтобы забыть…

— И что?! Так и будешь всю жизнь скитаться по миру?! Чуть где что не заладилось, так сразу бежать?! Проблемы, они везде проблемы.

— Но мне все равно здесь оставаться нельзя, — замялась Лариса, решая, стоит ей пускаться в дальнейшие откровения или нет.

— Почему?! — вцепилась мгновенно в нее соседка, уловив ее замешательство. — Было что-то, о чем я не знаю?

— Да. — Девушка печально качнула головой и тяжело вздохнула. — Случилось такое, от чего я до сих пор не могу отойти. И это убийство… Оно не случайно… Просто на месте этого несчастного Володи должна была быть я…

— Рассказывай! — Соседка рухнула в высокое кресло в гостиной, отчего то жалобно застонало, и, указав царственным жестом на кресло напротив, почти приказным тоном повелела: — Все! Слышишь?! Все, без утаек! Иначе я не смогу тебе ничем помочь!..