— Если найдешь, скажи, что отец умер, так и не дождавшись ее…

Наде больше нечего было здесь делать. Попрощавшись с Алиной Сергеевной, она вышла из квартиры.

Залитый солнцем просторный двор был почти безлюден. Две молодые мамаши наблюдали за своими чадами, копавшимися в песочнице, несколько старушек собрались на скамеечке посудачить. Надя пересекла двор в задумчивости. Рядом со старыми гаражами притулилась столь же древняя беседка, и она решила присесть, перекурить. Ей было, о чем подумать.

Когда собиралась в Петербург, все казалось просто. Она приедет, найдет свою сестру и, возможно, отца. Но отец умер, и она никогда не увидит человека, благодаря которому появилась на свет… А сестра — где ее теперь искать? Она действительно могла выйти замуж и сменить фамилию, она может снимать жилье… Разве найдешь человека в таком громадном городе? Надя обвела глазами двор: в этих домах не меньше тысячи квартир, пусть в каждой живет по три человека, пять таких дворов — население их городка. А в Питере — тысячи таких дворов. Нет, ей не удастся найти сестру в этом муравейнике! Да и стоит ли. Она начала сомневаться в этом после рассказа Алины Сергеевны. Нужна ли ей такая сестра? И нужна ли такой сумасбродной особе Надя?

Она докурила сигарету, но продолжала сидеть в беседке, думая о том, как поступить дальше: продолжать поиски или плюнуть на все и посвятить оставшиеся до отъезда три недели осмотру достопримечательностей.

— Кого я вижу… Явилась, не запылилась! — раздался отнюдь не приветливый мужской голос.

У входа в беседку стоял мужик в синем рабочем комбинезоне. На вид ему было около сорока. Мужчину можно было бы назвать красивым, если бы не несколько глубоких шрамов на левой стороне лица.

— Чего это, ностальгия замучила? Или узнала, что отец умер, и решила вступить в права наследства? Так и шла бы туда! Какого черта ты приперлась на наше место? Что, думала, я увижу тебя и от счастья растаю, все забуду? Вали отсюда к своему бандюгану! Хотя, пардон, теперь он вроде бы депутатом заделался…

Говоря это, мужик сделал несколько шагов к Наде. Голос его звучал угрожающе, выражение лица тоже не предвещало ничего хорошего.

Она растерялась: и этот принял ее за Веру!

— Простите, вы ошиблись, — пролепетала она, — вы приняли меня за сестру. А я не Вера, я Надя…

Мужчина, уже успевший подойти вплотную, несколько секунд пристально смотрел на нее, затем взял за подбородок. От неожиданности Надя отшатнулась, но он крепко ухватил ее за локоть, приподнял волосы и даже провел пальцами по шее, под левым ухом. Потом отпустил, отступил на шаг и еще раз внимательно посмотрел в лицо.

— И правда, родинки нет… — произнес он несколько растерянно. — Но у Верки не было никакой сестры…

— Мы двойняшки, — принялась объяснять Надя. — Когда умерла наша мама, отец забрал с собой Веру, а я осталась с бабушкой. Бабушка рассказала мне все только перед своей смертью, а до этого я не подозревала о том, что у меня есть сестра. И она до сих пор ничего не знает…

Мужчина еще раз взглянул на Надю, буркнул, отворачиваясь: «Прости, обознался» и, неловко спустившись по ступенькам, заметно прихрамывая, зашагал в сторону распахнутых ворот ближайшего гаража. Он уже скрылся в его темной глубине, когда Надя опомнилась.

— Извините, постойте! — и кинулась за ним.

После залитого солнцем двора в гараже казалось темно, несмотря на голую электрическую лампочку у дальней стены, поэтому Надя чуть не налетела на мужчину, который стоял, упершись рукой в приземистый и причудливый красный автомобиль.

— Ну, чего еще? — довольно грубо спросил он.

— Извините, — Надя поежилась под его тяжелым взглядом. — Вы хорошо знаете мою сестру? Вы не могли бы дать мне ее нынешний адрес? Видите ли, дом, в котором она была прописана, недавно снесли… А мне так надо ее найти!

Мужик смотрел на нее и молчал.

— Чтобы найти сестру, я прилетела с другого конца страны! — выдала она последний аргумент.

— С какого такого — другого?

— Из города Болотное, это под Новосибирском. Отец, оказывается, недавно умер, а вдова его не знает, где Веру искать…

Мужчина отлепился от своего необычного автомобиля и тяжело зашагал к верстаку. Из коробки под ним он достал бутылку, обернулся к Наде:

— Пиво будешь?

— Нет, спасибо, я пиво не пью, — поторопилась она ответить.

— Серьезно? — удивился он. — Верка не отказалась бы. Пойдем, на солнышке посидим.

Прихватив бутылку, он похромал обратно в беседку, Надя за ним.

Привычным движением зацепив пробку о какую-то железяку, торчащую из столба, мужчина открыл бутылку и пристроился на скамью. Толстая старая доска скрипнула под ним. Надя уселась чуть наискосок. Хлебнув пива, он некоторое время молчал, потом представился:

— Меня Станислав зовут. Друзья называют Славой, Верка звала Стасиком.

Надя кивнула и второй раз назвала свое имя.

— Я Верку еще в школе заметил, хотя она на четыре года младше. А из армии пришел — такая красавица выросла, и уже с компанией моих дружков тусовалась… Мы тогда все на автомобилях были помешаны, в картинг-клуб ходили на тот берег, лепили из подручных железяк что-то похожее на машинки. А мне так вообще повезло: на исходе советской власти у отца подошла очередь на «Жигули», а четыреста восьмой «Москвич», еще дедовский, он мне отдал. Двадцатилетнему парню иметь свой автомобиль — это было фантастикой! Уж как я свою машину обожал! Вот этими вот руками перебрал мотор, ничего толком в этом деле еще не понимая — и ведь вылечил ласточку. Ни чихнет, ни кашлянет, в мороз и в сырость с полтыка заводилась! Конечно, в глазах местных девчонок я стал крутой. У тебя в семнадцать лет был парень со своей машиной? То-то. А у Верки был — я.

Слава еще хлебнул, взглянул на Надю.

— Тебе тридцать три? А смотришься на двадцать с небольшим. Личико наивное, у Верки и в восемнадцать такого не было. И все-таки вы здорово похожи… Любовь у нас с твоей сеструхой закрутилась еще когда она школу заканчивала. Я жениться хотел, ждал, когда ей восемнадцать исполнится. Только вот ей замуж было ни к чему. «Стасик, — говорит, — ну где мы жить будем? Ты в комнате с младшим братом, я в одной квартире с мачехой, которая и меня-то еле терпит. Пока я папина дочка, он обо мне заботится, и оденет, и обует, зарплата у него не маленькая. А стану замужней — скажет: живите самостоятельно. Я его принципы знаю, именно так и будет. Ты пока студент и помощник автослесаря. Что нам, сейчас плохо?..»

Да я и не настаивал. Время и место переспать мы находили, зато ответственности никакой… К тому же я мечтал построить своими руками автомобиль — свой, особенный. И все деньги, которые зарабатывал, подхалтуривая в автоколонне, я тратил на осуществление своей мечты. Верка тоже от меня заразилась. Тоже мечтала сесть в крутую, как спортивная иномарка, машину, которую я сконструировал и построил своими руками. Подолгу торчала здесь в гараже, по моим корявым наброскам рисовала эскизы кузова, старалась помогать… Иногда исчезала на несколько дней, но я был уверен, что никуда Верка от меня не денется — ведь я был ее первым парнем.