− Кноп…– с рваным дыханием оторвавшись от моего рта, прошептал рядом с ухом, − твой ответ… сейчас… − горячим дыханием множа острые импульсы в моём теле, пульсирующие в каждой клетке. – Промолчишь, сочту за согласие.

− Не-на-ви-жу те-бя, с*ка, − сглотнув, процедила с шипением сквозь зубы, пьянея от близости его тела. Вцепившись в его волосы, сама набросилась на его губы. Но инициатива была отобрана мгновенно, с *бучим напором, подавляя, подчиняя и вызывая зависимость. Языком по губам и новый толчок, заставляющий жар, бурлящий в венах, перерасти в жажду дозы героинового наркомана с десятилетним стажем. Захват на шее, не давая отстраниться, и, перехватив удобней, к дверям спальни.

− Нет… третья… − шаг к следующей двери, и темнота спальни накрыла, выпуская демонов наружу, спуская с цепи и давая полную свободу действий. Треск ткани срываемого платья, ибо факт наличия застежки был проигнорирован. От нетерпения рванула его рубашку через голову, тут же прижимаясь губами к пылающей коже, впиваясь в неё зубами. Оттянул от себя рывком за волосы, резко впечатывая меня в кровать своим телом, набрасываясь жадными губами на мой рот, всасывая, облизывая, смакуя. Пальцы сильных рук вдавил в мою пытающую кожу, срывая моё дыхание. Заставлял жадно хватать воздух, когда отстранялся на доли секунды, дабы стянуть с меня остатки белья и вытащить презерватив из кармана брюк.

− Пионер, бл*ть, − со злым стоном сорвалось с моих губ.

− Я знал, зачем еду.

− Тварь, – рванула его за ремень, вытаскивая тот из шлевок.

− С*ка, − парировал тут же, и нежно губами по соску, очерчивая языком ореол. Обхватила руками его голову, с рваным выдохом выгибая спину. Я так подохну, бл*ять, прямо под ним, ибо било изнутри нереально сильно, заставляя тело неконтролируемо дрожать. Так не бывает, не должно быть… Шелест упаковки, и его пальцы к самой чувствительной в теле точке, массируя с мягким нажимом. Снова диссонансом в разум и разносящимися ударами тока под кожей. Что ж ты такой нереальный-то, бл*ть. Пальцами внутрь, аккуратно растягивая и согнув их к передней стенке, заставляя взвыть от острой волны удовольствия и впиться зубами в ребро собственной ладони. Оторвал мою руку от губ, прижимая к постели, давая понять, что хочет слышать каждый вздох и стон. Снова движением пальцев, толкая к краю. Слишком быстро к грани, к срыву, вниз. Он, словно чувствуя это, отнимает руку и, нависнув надо мной, подается вперед, поражая медлительностью и растягиванием момента. Взвыла, максимально раскрываясь и вжимаясь в его тело, не разрывая контакт. Кожа к коже. Попытался обездвижить, чтобы продлить, оттянуть, разбавить… Не дала, врезаясь ногтями в спину, поддаваясь бедрами вперёд навстречу, вгрызаясь зубами в его плечо. Дикость, взрывающая мозг и вены. Разнесло в момент. Слишком быстро и сильно, прошивая каждую клетку тела насквозь, накрывая волной. Выгнуло под ним, тряхануло, сводя мышцы сладкими спазмами, туманя остатки разума и подводя к безумству, в котором совсем нет контроля. Даже его лёгкий прикус кожи на моей шее, переросший в болевой, воспринимается телом, как острое удовольствие. Сквозь пелену оргазма слышу его порванный выдох со сдавленным рыком. Рваное дыхание двоих, остаточное подрагивание тел, и учащённый ритм сердца почти в унисон. Не чувствуя тяжести, уткнулась в его плечо и, не открывая глаз, дышала. Сбито, часто, но впервые так полно.

Он перекатился на спину, снимая резинку. Прикрыла глаза. Мне бы потянуть за край покрывало, чтобы прикрыться, только сил не было. Перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Смотреть в наглые глаза Ширяева не хотелось. Он получил то, что хотел. С праздником, бл*ть! Видимо, хорошо себя вёл целый год мальчик Андрюша. Вот ему и привалил подарочек. Пусть п*здует теперь, счастливый, на все четыре стороны. Я на самом деле думала, что он свалит, но эта скотина, очередной раз, рвала выстроенные шаблоны в моей голове. Ласковое касание горячей ладони по спине и дорожка коротких поцелуев вдоль позвоночника снова сбила дыхание и заставляла мутиться разум, будто читая мои мысли, вкрадчиво, с долей насмешки…

− Можешь не ждать, по съ*бам не дам, – я едва в голос не застонала: и от того, что творили его руки, и от смеси разочарования с облегчением, и от понимания, что я снова допустила ошибку в просчётах выдаваемых этим мужчиной реакций. Этакий дикий коктейль противоречивых эмоций, взрывающий сознание.

Совместный душ в полумраке, так как верхний свет выключила, оставив только подсветку, дабы не разрывать момент, прекрасно понимая, что поутру вся эта милота рассеется, оставляя горькое послевкусие. Но сейчас я эгоистично использовала то, что он мне давал. А давал он много. Он умел тр*хаться, и делал это качественно, с душой. От этого плавило внутренности, словно мороженое в жаркий день.

Я могла предположить, что начнется какая-нибудь дичь с доминантскими наклонностями. Но тут их вообще не было, и снова разрыв в картине вариантов. Что ты за фрукт, Ширяев? С чем тебя едят? У меня тут пробел в знаниях. Просвети, бл*ть. В какой-то момент, видимо, из-за своих тараканов, мне показалось, что он хотел меня перевернуть на живот. Может, и не показалось. Просто эта умная скотина правильно себя повела, увидев реакцию, и я взбрыкнула. Андрей среагировал моментально, резко прижав к себе.

− Успокойся. Итак, понятно, что минет, скарфинг, колено-локтевая и, вообще, всё, где есть подчинение, это не про тебя. Не давлю и не настаиваю, – склонившись ниже, провёл носом по скуле. − Контроль − наше всё. Да, Кноп? – отстранился, разворачивая к себе лицом. Несмотря на то, что свет от уличного фонаря, пробивающийся сквозь окно, был единственным освещением в комнате, его забавляющийся взгляд было хорошо видно.

− Я не буду объяснять, – прорычала, уже готовая к обороне. Но снова разрыв, в виде его улыбки и легкого прикосновения пальцев по ключице, воспринимаемое моей нервной системой, как небольшие разряды тока.

− Я и не жду. Рули, я не жадный, − перекатившись на спину, забросил меня на себя. И это *баное его понимание испугало ещё больше, чем остальные загоны. Потому что он *бал уже не только моё тело, но и мой мозг, вызывая нехорошее и неприятное чувство, словно он залез в мою голову, рассматривая всех тараканов по очереди. Даже тех, которые спрятаны глубоко, в самых тёмных углах, и держались на цепи и в клетках, как особо опасные.

− С тобой, п*здец, как сложно, – качнула бедрами, беря упор на его грудь. Впился пальцами в мои бедра, и ударом хлыста изнутри от вида его рук с забитыми рукавами, вздутыми венами и умерено развитыми мышцами.

− С тобой тоже нелегко, – подтолкнул мои ягодицы, не давая сбиться с ритма. − Но настолько пьяняще, что отказаться невозможно, − поддался вперёд, обжигая кожу поцелуями. Снова взрыв, стирающий реальность, сводя её в одну точку, ограничивая одним человеком.

После, выпнув Ширяева на кухню за водой, я сидела на постели, поджав колени, уперевшись в них лбом. Долбило изнутри тем, что ширилось и взрывало, то, что начинало петь в крови, наполняя вены и заставляя коротить мозг. Андрей лёг позади меня, положив на постель пару бутылок воды и проведя ладонью по моей спине, языком и обжигающими прикосновениями губ по позвонкам, прикусывая кожу на лопатках.