− Кноп, большой город, молодые девушки, искушения. Две из трёх были клиентками клиники, Бага сам привёл. Потому что им на родину возвращаться надо и замуж выходить, а там традиции, религия.

− Как понимаю, привёл не сиськи делать?

− Правильно понимаешь. Пошли, домой отвезу, – вытащил из кармана иммобилайзер, и рядом стоявший чёрный Мерс, моргнув фарами, ожил.

− Андрей… − ведь не дурак же он, должен понимать, почему я с базы раньше времени свалила и почему сейчас с ним ехать не хочу. Я по глазам видела, что понимал, только его это мало заботило.

− В машине поговорим, у тебя нос уже красный от холода.

− Ты всегда сбегаешь после секса? – произнес Ширяев, выезжая с парковки.

− Думаю, тебя это вполне устроило. Никакой наигранности утром и неудобных фраз. Всё просто, Андрей. Потр*хались и разбежались, – оказавшись в более-менее безопасной обстановке, мой ядовитый сарказм тут же высунулся, показав себя во всей красе. − Это же мечта любого мужчины. Видишь, какая я за*бательская фея? Пользуйся, пока есть возможность. А то замуж выйду, лавочка прикроется.

− А замужем, значит, нельзя? – усмехнулся, поведя уголком губ.

− Ты чего? Нет, конечно. Святость брака там и все дела. Да, я хоть бл*ть, но бл*ть верная.

− Что-то бл*довитостью не пахнет, – Андрей снова достал из пачки сигарету и, закурив, приоткрыл окно.

− Ты о чём?

− Ты хоть кому-то дала из всех тех, с кем зажигала в клубах?

− Тебе-то какое дело? – он рассмеялся.

− Парня, перед которым хвостом крутила, когда мы познакомились, ты точно бортанула и запрыгнула тогда ко мне в такси.

− От него несло луком и пивом, бе-е. И, вообще, Ширяев, что ты хочешь услышать? Был ли у меня случайный секс? Да, был, но гораздо реже, чем считают окружающие. Потому что мужики чаще всего мнят себя секс-гигантами, а на деле даже с собственным х*ем обращаться не умеют. Один мне как-то по пьяни втирал весь вечер, что он мастер оральных ласк. П*здец, бл*ть. До сих пор поржать хочется.

− Каков был итог?

− Похлюпал чего-то там слюнями, видимо, решив, что должна была от этого просто в нирвану впасть, но, увы, не впала. Нет, я, конечно, его поблагодарила пятисоткой за старание и смылась. Побоялась, что если он ещё и тр*хается также, то я усну под ним. К чему этот разговор? Если ты там что-то подцепил, то точно не от меня, я чистая. Так что, если у тебя «букет», ты сразу предупреждай. У меня до тебя полгода никого не было.

− Чист, не волнуйся, – улыбнувшись, произнёс Андрей, притормаживая у моего дома. − Разговор к тому, что кто-то частенько говорит мне о лицемерии и масках. Сколько их у тебя самой, Кноп?

− Ни одной. Я честна всегда и во всём. И перестань меня так называть.

− Ошибаешься, − стряхнул пепел за окно, зачем-то беря телефон с торпеды и что-то в нём набирая. − Ну да ладно, в твоём возрасте это ещё допустимо. Ты мне нравишься, очень нравишься, – сказано без тени издёвки или какого-либо подтекста. Прямо, честно, открыто… Пробирающе… − Ты сама это уже знаешь. После базы интерес лишь возрос, – он повернулся в полоборота, впиваясь в меня льдинами серых глаз. − Но я вышел из того возраста, когда бегают за девчонками, пытаясь привлечь их внимание. А любое давление ты воспринимаешь в штыки. Поэтому давить и подталкивать не буду, гоняться, как за ланью, по всему городу тоже, – отбросил свой телефон в сторону, а мой тут же издал звук о входящем сообщении. – В сообщении мой адрес. Захочешь, приезжай, номер телефона у тебя есть. Буду рад видеть. Решать тебе, – я оху*ла, ибо впервые вот так, без фантиков, осмыслено, без подтекстов и *бучего доминирования мне говорили об отношениях. Неважно, что эти отношения базировались бы на сексе по выходным. Это сейчас вообще не удивляло. Поражало то, что он открыто давал выбор. Сарказм удушено заткнулся. Понимаю, что сейчас тут нет места для вы*бона и шуток, и взгляд Андрея отчетливо мне об этом сказал.

− Вот так просто все карты в руки? – честно, мне мало в это верилось. Чтобы такой мужик, как Ширяев, отдал полностью ситуацию в руки бабы, да ещё и смирился с любым итогом? Что за сюр? Из какой реальности? Моя внутренняя борзая встала в стойку, чуя стойкий запах явной попытки меня на*бать. В чём подвох, Андрюша?

− О, непросто, – одна фраза, и атмосфера в салоне автомобиля изменилась, заискрила прокатившимся по коже напряжением.

Выбросил в окно остатки от давно потухшей сигареты и повернулся ко мне. От холода не осталось ни следа, полыхнуло пожаром в глазах. Я, как завороженный перед удавом кролик, смотрела на это преображение, ещё не до конца отойдя от его слов, как снова полоснуло, но уже взглядом и дурманящей близостью. Пальцами нежно по скуле, аккуратно отводя прядь волос в сторону. От неожиданного прикосновения коротнуло. Скидывая оцепенение, ударила по руке, но тут же резкий хват за волосы рывком к себе, заставляя резко выдохнуть, вцепившись в его руку.

− Желание взять тебя здесь и сейчас настолько велико, что в глазах темнеет, − сдавлено, деля со мной дыхание. Пробирало, отпечатываясь где-то внутри, травило рациональность, заставляя желать ближе, теснее, жарче. Но он не спешил, удерживал, дурманил подобием близости, опаляя горячим воздухом кожу, и подавшись немного вперед голосом самого греха. – Выравнивай дыхание, − второй рукой подтянул края шубы, прикрыв моё декольте. − Не провоцируй, – я не ответила, и тишина насытилась ещё большим напряжением разрядами, бьющими под кожу. Понимаю, что одно неверное движение, один неточный взгляд, и *банёт. Поэтому, запретив себе переводить взгляд на его губы, хотя очень хотелось, глядя только в глаза, нежно обхватила его запястье, потянула вниз. Ослабил хватку, убирая руку и позволяя мне нормально сесть.

− Предложение поражает, − произнесла, прочистив горло, отчетливо видя в глазах Андрея, что в его мыслях я уже на его коленях, и он уже во мне. Отчетливая картинка перед глазами путала и туманила разум, заставляя сжать ноги плотнее. − Есть о чём подумать, Андрей Степанович, –улыбнулся, будто уже предугадал мой ответ ещё до момента, когда только открыла рот. − Спасибо, что подвёз. Спокойной ночи! – и не оборачиваясь, как сапер, который не делает резких и лишних движений, вышла из машины. Уловила лишь тихое «Спокойной» в ответ. Щелчок подъездной двери, и шелест шин по заснеженному асфальту удаляющегося авто.

− С*-*ка! – простонала с шипением сквозь зубы, привалившись плечом к стене.

***

Бокал давно опустел, а спать не хотелось. Рабочие документы рассыпаны по журнальному столу, а я, сидя в кресле, сжимал пальцами пустой стакан. Зашторенное окно, тишина, и полумрак комнаты струйкой чёрного дыма вливался в душу. Прикрыв глаза, откинулся на спинку. Чувствовал себя, как умалишенный, в последние дни. Сжал виски пальцами, и тут же кадрами в сознание вторглись затянутые в капрон ноги, вздымающаяся грудь и губы, сладкие, манящие, без всякой помады и ботекса. Бл*ть, едва не взвыл. Сколько не пытался, не мог припомнить, чтобы меня так штормило от кого-либо, только если после армии. Ну, там понятно, гормоны и инстинкты *бали нервную систему, а я *бал всё, что движется, а иногда уже не движется из-за действия алкоголя. Но тут другое. Она не выходила из моей головы, въелась в подкорку, словно вирусная шиза. Крыша от неё протекает, и с каждым разом всё больше.