Валентина никого и никогда так не желала, как Ахилла. Подобное казалось ей просто невозможным.

– У меня совсем нет опыта, – прошептала она, обняв его за шею, чтобы удержать равновесие. – Мне не хотелось бы вас разочаровывать.

– Зато у меня огромный опыт, сладкая моя. Надеюсь, ты позволишь мне продемонстри ровать всю широту и глубину моих знаний, – скорее утверждая, чем спрашивая, самодовольно заявил Ахилл.

Услышав эти слова, Валентина непроизвольно вздрогнула, а Ахилл рассмеялся.

Ахилл пронес ее на руках на верхний этаж, целиком занятый его спальней. По всему периметру пространства располагалось довольно широкое патио, к которому вела отдельная спиралевидная лестница снизу. Несмотря на огромный размер, спальня выглядела уютно и располагала к уединению. Здесь и там по дубовому полу были расположены небольшие яркие ковры ручной работы. На кирпичных стенах в стиле лофт висели картины современных художников. Свет, льющийся из огромных окон, делал пространство еще более воздушным.

Ахилл не включил дополнительное освещение. Он бережно уложил Валентину на королевского размера кровать, как самую большую драгоценность. Ее сердце ёкнуло.

Затем он встал рядом с кроватью, уперев руки в узкие бедра и не спуская с Валентины пристального взгляда.

Девушка приподнялась на локтях. Она прерывисто дышала. Ее груди набухли и отяжелели, а руки и ноги перестали ей повиноваться.

– Тебе есть еще в чем признаться? – спросил Ахилл, и Валентине показалось, что она уловила в вопросе какую-то подозрительную подоплеку.

Но сейчас это не имело никакого значения. Валентина никого так отчаянно не хотела, как Ахилла.

Она призналась бы в чем угодно, лишь бы заполучить его.

Валентина поняла, что непроизвольно высказала эту крамольную мысль вслух, и увидела, как его глаза блеснули расплавленным золотом, а краешки губ приподнялись в сардонической ухмылке.

– Я непременно буду иметь это в виду, – проскрипел его голос, нарушив тишину спальни. Склонив голову набок, он коротко бросил: – Раздевайся.

Валентина дернулась, словно ее ударило током. Горячая волна захлестнула все ее существо.

– С-сама? – пролепетала она, заикаясь от неловкости. Она уже сделала сегодня один смелый шаг, надев джинсы, что никак не соответствовало образу принцессы, а снимать их в присутствии мужчины казалось ей верхом неприличия.

А ведь это не просто мужчина, а Ахилл Касилиерис.

Он жесток и неумолим.

– Ты слышала, что я сказал?

И Валентина скрепя сердце подчинилась. Сев на кровати, она сначала стянула с себя футболку. Затем слегка дрожащими пальцами начала неловко расстегивать пуговицы на ширинке джинсов. Она долго возилась с застежкой – руки так тряслись от волнения, что совсем ее не слушались.

Чем дольше она сражалась с джинсами, тем громче и прерывистее становилось ее дыхание. Она ужаснулась при мысли, что Ахилл все это видит и слышит, и покраснела от смущения. Справившись наконец с застежкой, Валентина стащила неподатливый деним с бедер. Ей казалось, что жар, полыхающий внутри, вырвался наружу, выдав ее с головой.

Она украдкой взглянула на Ахилла, сама не зная, что хочет увидеть. Когда их глаза встретились, она на какое-то мгновение оцепенела, но тут же успокоилась. Его взгляд был горячим и требовательным, но одновременно и ласкающим. Она будто почувствовала на себе его руки, хотя он пока до нее еще не дотронулся. Он словно помогал ей раздеваться с помощью взгляда.

Валентине пришло в голову, что он специально так ведет себя, снова предоставив ей право выбора. Он отдавал ей ситуацию на откуп. С одной стороны, это ее раздражало, ей хотелось, чтобы Ахилл взял все в свои руки, а с другой – ей было лестно, что он ждет ее решения. Поддаться искушению и подарить ему свою девственность – решать самой Валентине.

Ахилл хотел еще раз удостовериться, что она выбирает именно его.

Валентина тоже хотела выбрать Ахилла и никого другого. Она не переставала удивляться силе своего желания.

Какое сейчас имеет значение, что она никогда не раздевалась в присутствии мужчины? В конце концов, она принцесса. Она всю жизнь переодевалась в своих покоях при слугах. Ахилл, конечно, не слуга, но смущаться не стоит, пыталась успокоить себя она. Нечего краснеть и суетиться, словно она не может спокойно снять джинсы.

«Помни, кто ты такая», – пожурила она себя.

Она принцесса Валентина. И не важно, что встреча с матерью потрясла ее, выбив из привычной колеи. Эта встреча ничего не изменила и не имеет никакого отношения к тому, кем она является. Она принцесса, несмотря на то, что мать бросила ее, сделав свой выбор. Валентина тоже вольна сделать выбор. И она его сделала, выбрав Ахилла Касилиериса.

Все случится здесь и сейчас.

Ей абсолютно нечего стыдиться.

Валентина была уверена, что прочитала в глазах Ахилла одобрение, когда освободилась от джинсов, представ перед его взором в бюстгальтере и трусиках. Валентина слегка тряхнула головой, и тяжелая медная грива каскадом рассыпалась по обнаженным плечам.

– Продолжай! – ворчливо скомандовал он.

– Звучит как приказ, – пробормотала Валентина, заведя руки за спину, чтобы расстегнуть застежку бюстгальтера.

– Это и есть приказ, – согласился Ахилл. – И впредь подчиняйся мне поживее.

– А не то что? – подначила она его, расстегнув бюстгальтер и придерживая чашки руками. – Дадите мне плохую характеристику при увольнении?

– Это открытый бунт? – проворчал он беззлобно. Но было в его голосе еще что-такое, о чем ей сейчас не хотелось задумываться. Острота ее желания причиняла Валентине почти физическую боль.

– Берите меня, – тихо сказала она.

Валентина опустила руки, открывая роскошную упругую грудь. Розовые бутоны сосков напряглись и затвердели. Темные глаза Ахилла сверкнули золотым огнем, а губы сжались в тонкую полоску. Издав горловой стон и пробормотав нечто похожее на греческие ругательства, которых Валентина не знала, но догадалась, Ахилл рывком стащил с себя белоснежную футболку, обнажив мощный смуглый торс. Валентина смотрела на него словно завороженная. В следующее мгновение она почувствовала тело Ахилла, опустившееся на нее сверху. Они идеально подходили друг другу. Валентина инстинктивно раздвинула ноги, и Ахилл удобно устроился между ними. Она не могла оторвать взгляд от его широкой груди с рельефными мускулами. Валентина легонько провела ладонями по его груди, обведя кончиками пальцев плоские соски. Ахилл застонал, и она почувствовала всю силу его эрекции.

Он накрыл ее рот жадным поцелуем, в котором сквозила сила отчаянного желания.

Валентину охватила дикая первобытная страсть. Ей захотелось немедленно ему отдаться. Безумное желание пронзило ее, как стрела. Ахилл зарылся руками в ее густые волосы, продолжая неистово терзать ее губы. Он накрыл ладонями нежные полушария, и под настойчивыми ласками губ и пальцев бутоны сосков налились и затвердели. От невероятных ощущений Валентина не могла лежать спокойно. Она целиком подчинилась жадной страсти Ахилла и ответным импульсам собственного тела. Она непроизвольно приподняла бедра, царапая ногтями его спину: пульсация влажного лона становилась невыносимой, но Ахилл продолжал дразнить ее изощренными ласками.