Почему мы, люди творчества, оказались фактически вне всяких профессиональных рамок и этических норм? Почему сегодня некому сказать, что – хорошо, а что – плохо? Как так получилось, что некому больше назвать дерьмо – дерьмом, некому продолжить традицию незабвенной Фаины Георгиевны Раневской, непревзойденного мастера точных и безжалостных оценок? Актерам, которые сыграли в «Празднике», – а это действительно хорошие актеры, ко многим из которых я отношусь с большим интересом как режиссер, – я адресую многократно цитированную фразу этой великой актрисы: «Сняться в плохом фильме – все равно что плюнуть в вечность». Не плюйте в вечность, друзья.

Из знакомства с картиной я вынес один большой плюс: моя система оценок современных российских фильмов расширилась, пополнившись еще одной категорией. Если раньше почти все увиденные мною российские фильмы я относил к разряду фильмов-катастроф – ну прекрасное же название, так точно передающее смысл происходящего в отечественном кинематографе! – то теперь появилась категория фильмов-«праздников». Со слезами на глазах у зрителей и тщательно подсчитанным количеством «лайков» и «комментов» в соцсетях – у создателей.

При всем этом я берусь утверждать, что «Праздник» – очень ценный опыт. Фильм ценен именно тем, что наглядно показывает, как живет сегодняшнее российское кино. Оно сегодня сползло к двум полюсам. У одного из них плещется море полноводного официального кинематографа. На кисельных берегах этого молочного водохранилища для творческих пикников удобно расположились небольшими компаниями работники Фонда кино, «придворные» режиссеры и остальная почтенная публика. У противоположного, на мелководье, сбилась в кучку «альтернативная» творческая интеллигенция, которая считает (или создает вид), что она пребывает в художественном подполье, что вокруг – враги и гонители, желающие одного: ее, интеллигенции, гибели. А между этими полюсами – безбрежная пустота до горизонта.

Пусть редко, но и в этом океане пустоты все же встречаются достойные работы. Один-два хороших фильма в год – таков уровень российского кино сегодня. И я рад уже тому, что они есть, эти картины. У меня для них нет подходящей категории. Я не хочу смешивать их с остальными. Они другие. Пусть такими и остаются.

Когда в 2017 году министерство культуры отозвало прокатное удостоверение у фильма «Смерть Сталина», в среде социально активных граждан снова пошли разговоры о том, что хорошо бы создать «министерство совести» или «комитет по нравственности». Получается, мы с вами для подобных «нравственных активистов» – как малые дети, которым нужен родительский присмотр, чтобы мы не наступили в кошачьи какашки во дворе или не потянули в рот грязную палку. Но мы-то вроде бы взрослые люди, у многих из нас уже у самих есть дети, а то и внуки. Почему нам отказали в возможности самим составить свое представление о фильме?

Создатели фильма, насколько я понял, так и не посмотрев его, издеваются над Сталиным и его окружением. Ладно. Мы понимаем, что Сталин – упырь и убийца. Те, кто был с ним рядом, – тоже далеко не ангелы. На что мы обижаемся? Что, фильм пошлый? Эка невидаль для российского кинематографа. Уважаемые общественники при Минкульте, видимо, пропустили тогда премьеру очередного отечественного шедевра «Зомбоящик», в котором Сталин предстал перед зрителем в образе Рэмбо: усатый «качок» с обнаженным торсом и пулеметом наперевес курил свою фирменную трубку с «Герцеговиной флор». Те, кто увидели в «Смерти Сталина» какую-то идеологическую диверсию против России и пугали граждан угрозой для нашей нравственности и даже безопасности (прозвучало и такое), видимо, просто мало знакомы с историей кино. Процент пошлости примерно одинаков во всем мировом кинематографе.

Кстати, тогда все позабыли одну вещь: изначально прокатное удостоверение «Смерти Сталина» Минкульт ведь выдал. То есть подтвердил, что фильм смотреть можно. О компетентности чиновников, которые выносили это решение, судить не берусь. Меня интересует другое: вот, когда более нравственно чуткие члены Общественного совета при Минкульте забили тревогу и фильм запретили к показу, – кто-нибудь подумал про возмещение убытков компании-прокатчика? Кинопрокат – одна из разновидностей бизнеса, который, как заявляют с самых высоких трибун, государство всячески поддерживает и поощряет. И что? Где ответственность «разрешателей»? Почему чиновники Минкульта не отвечают за все свои «переобувания в полете»? Врачи за свои профессиональные ошибки отвечают по полной программе – вплоть до реальных сроков; ошибки чиновников министерства культуры влекут за собой вполне ощутимые последствия в серьезных масштабах – пусть отвечают за это!

Отечественный Минкульт в очередной раз выступил в роли рекламного агентства. После истории с «Матильдой» это стало неизбежно. Но если раньше таким экзотическим способом подогревали интерес к отечественной картине, то в случае со «Смертью Сталина» российские чиновники решили поработать на прибыль зарубежных прокатчиков. С подачи уважаемых экспертов и членов Общественного совета при министерстве культуры на всех афишах этого фильма за границей аршинными буквами значилось: «Фильм запрещен в России!» То, что создатели фильма на этом прилично заработали, – ладно; главное – наш запрет мгновенно превратил трешевую комедию в серьезное кино, и иностранный зритель пошел в кинотеатры для того, чтобы вдумчиво искать в картине причины: за что запретили-то, что не понравилось русским? И вот ответы, которые он для себя нашел, – они-то как раз и могут нанести настоящий ущерб престижу страны.

Если чиновники от культуры действительно считают, что мы – малые дети по разуму, и они больше понимают и лучше разбираются в нравственных вопросах, все равно, незачем изобретать велосипед: в той же Америке с помощью прокатного рейтинга прекрасно раскладывают по полочкам любые фильмы, от эстетских шедевров, идущих огромным числом копий во всех кинотеатрах страны, до порнографии, спрятанной от посторонних глаз в специальных кинозалах. Но что-то мне подсказывает, что такое заимствование покажется нашим активистам-общественникам полумерой, да еще и слишком непатриотичной. Уж слишком серьезны намерения «запретителей». Тем более что предводитель этого «нравственного дворянства», глава Общественного совета при Минкульте, Юрий Поляков, в последнее время пребывает в каком-то особенном возбуждении – стоит только вспомнить его давешний демарш в отношении театра Вахтангова и его худрука Римаса Туминаса: тут и Евросоюз, и обвинения в непатриотизме – в общем, «Это все придумал Черчилль в восемнадцатом году».

В связи с этим я все больше склоняюсь к тому, чтобы поддержать планы самопровозглашенных радетелей о нашей нравственности: Бог с вами, учредите уже наконец в России Министерство совести! Соберитесь туда, все самые активные нраво-защитники, пусть вам дадут прямой эфир на телевидении – и спасайте нас, неразумных. Расскажите нам, как думать, оградите нас от коварных происков врагов, научите Родину любить. Пусть ваша нравственность распространится на сопредельные государства, на весь мир! Главное – пусть только вы будете на виду. Все лучше, чем если бы вы где-то в укромном месте втихую вынашивали свои планы спасения Отечества и выскакивали из полутьмы, бросаясь на простых граждан со своими идеями. Развернитесь во всю мощь. А мы уж как-нибудь придумаем, что нам со всем этим делать.