Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Элена вышла из здания на улице Рамсай в слезах, и, когда она села в машину, Роберто Альмада спросил: что случилось, Элена, почему вы плачете? Со мной обошлись по-доброму, сынок… – и больше она не смогла выговорить ни слова.
Когда Элене выдали справку, Ритины бои со страховой потихоньку сошли на нет: им больше не отказывали в лечении, платило-то все равно государство, и потому у Риты больше не было поводов выказать им свое недовольство. До тех пор, пока она не попыталась получить сразу две упаковки мадопара: доктор Бенегас должен был уехать на конференцию, и Рита не хотела, чтобы Элена осталась без таблеток. Она протянула рецепт девушке, которая обычно ее обслуживала. Здесь не написано «длительное лечение». И? И я не могу вам подтвердить сразу две упаковки, если не написано «длительное лечение». Рецепт на две упаковки. Да-да, на две, но там не написано «длительное лечение». Но ведь Паркинсон неизлечим, естественно, тут нужно длительное лечение. Вам нужно, чтобы доктор написал черным по белому: «Длительное лечение». Я тебе сейчас на лбу это напишу, если будешь мне еще совать палки в колеса. Я просто делаю свою работу. Ты мне эти сказки не рассказывай, если тебе начальник дает идиотское поручение, а ты его слушаешься, значит, ты и сама идиотка, а идиотизм, извини уж, тоже неизлечим, тут тоже нужно «длительное лечение», хоть это нигде и не записано черным по белому. Тут Рита вырвала у нее рецепт и выбежала за дверь, совершенно позабыв, что ее мать сидит тут же, в кресле в приемной, и ждет ее. Никто не осмеливался произнести ни слова. Так они и сидели втроем: две работницы страховой за столом, а напротив – Элена, скособоченная, с опущенной головой, слюна капает на футболку из модала, которую она купила себе с последней пенсии. Элена подумала, что этим девушкам, должно быть, неловко, что она сидит тут перед ними, она попыталась было встать, но не смогла. Зазвонил телефон, но ни одна из девушек не взяла трубку. Элена сделала еще одну попытку и с усилием поднялась, ухватившись за спинку стула. Стул покачнулся, Элена пошатнулась вместе с ним, одна из девушек вышла из ступора и кинулась на помощь. В этот момент дверь открылась, и в приемную, будто смерч, влетела Рита. Даже не вздумай ее трогать, сказала она работнице страховой, та убрала руки, и Элена снова зашаталась. Пошли, скомандовала ей дочь. Да если б я могла, ответила Элена.
5
Пожалуй, она нарушит правила. Примет таблетку на несколько минут раньше. Элена знает, что может себе это позволить: в пику этой суке-болезни она может сама распоряжаться своим временем при помощи таблеток – пусть недолго, но может. Она открывает сумку, шарит внутри и вытаскивает бутерброд с сыром, который положила туда утром. Элена знает: таблетку легче проглотить вместе с разжеванным мякишем, – поэтому она взяла с собой кусок хлеба с сыром и положила его рядом с кошельком и ключами от дома. Она жует бутерброд, глотает, несколько крошек падает на пол машины, и Элена торопливо заметает их под бумажный коврик, чтобы водитель не увидел. Покончив с бутербродом, она снова лезет в сумку, достает таблетницу и пакетик сока, неловко распаковывает соломинку, вытаскивает таблетку, зажав между большим и указательным пальцами, и кладет ее в рот, на язык. Втыкает в пакетик соломинку и делает глоток, но таблетка не проскальзывает в горло, не проходит под язычком. Элена делает еще один глоток. Таксист что-то говорит, но она его не слушает, только глубоко дышит носом, чтобы не подавиться. Вдруг раздается гудок, потом еще один. Да что ж такое, бормочет водитель. Если б Элена могла взглянуть в окно, она бы увидела, что какой-то мужчина не успел перейти дорогу на зеленый свет, уже зажегся красный. А главное – если я его перееду, мне же еще и штраф впаяют. Элена отпивает еще, сжав пакетик, чтобы сок поступал быстрее, и таблетка, хоть и не проходит в горло, начинает потихоньку растворяться в жидкости. Если б она могла хотя бы запрокинуть голову назад, все бы получилось, но она не может, ее телу не дозволено это крошечное движение, которое делает каждый, когда принимает, к примеру, аспирин. И тогда она слегка сползает вбок, чтобы таблетка все-таки проскользнула куда следует, и в этот раз ей удается, таблетка слегка скребет ей горло и исчезает внутри. Элена, расслабившись, опирается на руку, которая все еще держит пакетик сока, пытается вытянуть руку, чтобы сок не разлился, заваливается набок. Выжидает. Чья-то рука снаружи принимается мыть переднее стекло, Элена видит ее в пространстве между двумя передними сиденьями, но водитель снова нажимает на гудок и сигналит до тех пор, пока рука не исчезает, предварительно смыв жидкость со стекла. Элена не знает, кому эта рука принадлежит, должно быть, хозяин ее юн,