— Самуэле…

— Все будет хорошо, поверь мне. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, но будь осторожна и не упади. — Он знал, какой ущерб может нанести самка кабана, защищая своих детенышей.

У нее нет клыков, как у самца, но она стремительно двигается и может порвать Майю зубами.

Один из кабанчиков бросился к Майе, и Самуэле стиснул зубы, чтобы не застонать, когда кабаниха злобно завизжала.

Не сводя глаз со зверя, он потянулся к упавшей ветке, на которую опирался ступней.

— Майя?

Ее трясло, на бледном как полотно лице выступили капельки холодного пота. Она была буквально парализована страхом.

— Ты меня слышишь?

— Да, — прошептала она.

— Делай то, что тебе скажу, но только тогда, когда я скажу, а не раньше. Ты меня понимаешь?

Она кивнула:

— Да.

— Умница. У тебя за спиной слева — тропа, она идет в гору. Ты побежишь по ней, когда я скажу.

Беги, не оглядывайся и не останавливайся, пока не доберешься до обсерватории.

— Что?

— Ты поймешь, что это, когда увидишь здание.

— А как же ты?

— Со мной все будет в порядке, если ты сделаешь то, о чем я тебя прошу. — Как только он зашуршал веткой, злобные красные глаза кабанихи уставились на него, и она начала отдаляться от Майи. — Иди сюда, кабаниха. А теперь приготовься, Майя.

Он поднял ветку, ударил ею по земле и завопил. Разъяренный зверь рванул в его сторону.

— Беги, Майя! Беги, дорогая! — Он увидел, как она побежала прочь и снова заорал, привлекая внимание кабанихи.

Майя бежала, ее сердце бешено колотилось, а инстинкт самосохранения окрылял. Задыхаясь от слез, катившихся по ее щекам, она неслась в гору, спотыкаясь о корни, но зная, что не упадет. Она едва обратила внимание, как нависшая ветка хлестнула ей по щеке. Слезы затуманили ее глаза, но она запрещала себя оглядываться.

Ей казалось, что легкие вот-вот взорвутся, когда деревья резко расступились, и она увидела свою цель. Небольшое квадратное каменное здание со стеклянной куполообразной крышей казалось нелепым, но она не спрашивала, зачем оно здесь. Она думала только о том, чтобы спрятаться за металлическими дверями.

Двойные двери открылись без каких-либо усилий, и она проскользнула внутрь святилища и быстро закрыла за собой дверь. Прислонившись к ней спиной, она закрыла глаза. Дрожа, постаралась выровнять дыхание.

А где же Самуэле?

Округлив глаза, Майя повернулась и снова распахнула двери, которые только что закрыла. Она бросила его. Если он пострадает, она никогда себя не простит.

Презирая саму себя, она вглядывалась в лес, ожидая что-нибудь увидеть или услышать. Самуэле может лежать там, раненый, истекая кровью, и ему нужна помощь. Зловещие образы настолько убедили ее, что она уже решила пойти к нему, как вдруг Самуэле появился из-за деревьев.

Облегчение было настолько сильным, что она чуть не упала в обморок, но потом поняла: она едва не потеряла сознание из-за того, что нахваталась ртом воздуха.

Майя шагнула к нему:

— Ты живой!

Его глаза ярко сверкали, брючина была разорвана от щиколотки до бедра, обнажая оливковую кожу на мускулистой ноге, покрытую волосками. На его лице были царапины, из которых немного сочилась кровь, но он выглядел совершенно расслабленным, и даже не тяжело дышал.

— А почему я должен умереть? — Он рассмеялся и покачал головой. — Кабаны редко убивают, но могут сильно покалечить и оставить уродливые шрамы. Некоторые охотники говорят, что кабаны опаснее медведей, хотя у нас их нет. — Он белозубо улыбнулся. — У нас водятся только волки.

Самуэле оглядел ее лицо и заметил царапину на щеке. Его подбородок дрогнул, у него сдавило грудь от непонятного нежного чувства.

— Ты все верно сделала, — резко произнес Самуэле, отпуская ее.

— Да, — согласилась Майя, затаив дыхание.

Она широко раскрыла глаза и вздрогнула, когда он снова протянул к ней руку. Майя стояла неподвижно как статуя, пристально глядя ему в глаза.

Она едва заметно покачнулась, когда он запустил пальцы в ее волосы, слегка задевая кожу головы.

Самуэле чувствовал ее дрожь и видел, как расширяются ее зрачки, а в глазах появляется желание. Трудно не заметить опасность, которая буквально смотрит тебе в лицо. Он ликовал, обнаружив ее целой и невредимой после того, как в его мозгу пронеслась сотня кошмарных сценариев. Ему самому пришлось сидеть на дереве, пока эта проклятая кабаниха не ушла.

То есть у него были веские причины, чтобы оттаять и уступить эмоциям, однако он не должен искать себе оправдания. Он обязан контролировать свои чувства.

— Ты когда-нибудь видела подобное сооружение в лесу? — спросил Самуэле, вынул веточку из ее волос и бросил себе под ноги. Он опустил ресницы, скрывая жгучее желание в глазах.

Его вопрос показался Майе шокирующим и напоминал пощечину. Она не была готова к такой резкой перемене темы разговора. Ей снова захотелось плакать, и слезы в самом деле наполнили ее глаза. Она убеждала себя, что просто отходит от шока.

Самуэле посмотрел мимо нее, и она равнодушно повернула голову. Ее взгляд скользнул через открытые двери обсерватории внутрь. Она впервые увидела обшитые кедром стены внутри, книжные шкафы и роскошный диван справа от винтовой лестницы. С того места, где они стояли, она разглядела стеклянный купол над телескопом, установленным на смотровой площадке на антресоли.

— Мой дед был весьма уважаемым астрономом-любителем, поэтому построил обсерваторию и…

— Тебе понравилось, да? — резко прервала его Майя. Она чувствовала, как ее переполняют эмоции, у нее пульсировало в висках, она почти потеряла самообладание.

Заметив воинственность, сияющую в ее глазах, Самуэле не совсем понял ее. Ему не очень понравилось, когда он несся сюда, терзаемый неведением и страхом из-за того, что Майя могла быть ранена. Каждая секунда, проведенная на том чертовом дереве, казалась ему столетием, поэтому, увидев Майю невредимой, он… По правде говоря, ему не с чем было сравнить это чувство. Наверное, это можно назвать абсолютным восторгом, который испытываешь, выныривая из ледяной воды после долгого плавания.

— Ну, всегда приятно одолеть кабана, — спокойно ответил он, опираясь на факты, а не на чувства. — Запомни, невозможно убежать от зверя, поэтому даже не пытайся. Лучше всего залезть на дерево. — Он запрещал себе целовать ее, хотя ему очень хотелось. — Кабаны очень опасны. Они могут посеять настоящий хаос. В прошлом году они уничтожили более тысячи виноградных лоз, и удержать их было практически невозможно. Мы огородили виноградники заборами под электрическим током, но кабаны просто перепрыгивают через них. Кроме того, самки кабана намного опаснее самцов.