Разумеется, прежняя Оливия Силвердейл никак не могла бы познакомиться с таким человеком, как Лукас Синклер, начисто лишенным скромности. Разумеется, она и не мечтала тем или иным способом заставить его делать то, чего он не хочет. Лорд Синклер принадлежит к числу тех людей, которых невозможно к чему-либо принудить. И все же… Хотя ей казалось, что лорд Синклер сжег за собой все мосты, ей совсем не хотелось возвращаться в безопасное убежище в Гилфорде.

Она решила, что будет сама себе хозяйкой. Нельзя допускать, чтобы у нее из рук снова вырвали бразды правления.

– Улыбайтесь! – шепнула Элспет. – К нам идут леди Уэстерби со старшим сыном…

Вернувшись на диван после танца, Оливия услышала возбужденный гул голосов и замерла.

– Подумать только, Синклер! – полушепотом произнес лорд Уэстерби. – Должно быть, графиня применила орудия пытки, чтобы заставить его прийти к ней! О, я забыл, вы ведь не из Лондона. Лорд Синклер. Он дружит с Ливенами, но вы едва ли знакомы с ним.

– Почему вы так считаете?

Ее прямой вопрос заставил его нахмуриться.

– Ну, он не совсем… вы понимаете? Во всяком случае, порядочные молодые женщины его не интересуют. Мне бы не хотелось знакомить его со своими сестрами, хотя они наверняка были бы не против. – Лорд Уэстерби хихикнул. – Он принадлежит к клану Синклеров-Соблазнителей. Странное семейство! Они всегда в центре того или иного скандала. Дед и дядя погибли при невыясненных обстоятельствах, а его отца убили на дуэли из-за… о подобных вещах, знаете ли, не принято говорить в приличном обществе. Одним словом, лорд Синклер и его брат, достопочтенный Чарльз Синклер, редко посещают светские мероприятия. Они почти все время проводят в континентальной Европе… – Он замолчал, увидев, что хозяйка, графиня Ливен, манит их к себе.

Доротея Ливен улыбнулась:

– Добрый вечер, лорд Уэстерби. Мисс Силвердейл… Как вам нравится ваш первый лондонский бал?

– Очень нравится. Все здесь добры ко мне, – ответила она, как подобает, мельком взглянув на стоящего рядом Лукаса.

Впрочем, тот смерил ее довольно равнодушным взглядом, как будто они никогда раньше не встречались.

– Значит, вам повезло, мисс Силвердейл, – сказал он после того, как их официально представили друг другу. – В Лондоне нечасто можно встретить доброту.

– Возможно, дело не только в везении, лорд Синклер, – ответила она, глядя на него смелее, чем было принято.

Графиня Ливен томно обмахивалась веером; ее красиво очерченные губы, казалось, вот-вот растянутся в улыбке. Лорд Синклер поклонился.

– Мне придется решаться. Доротея, мисс Силвердейл получила от вас разрешение на вальс?

– Нет, Синклер. Вы должны вначале спросить леди Фелпс. Возможно, она посоветует своей подопечной отказать вам. А теперь давайте разыщем Христофора; он обрадуется вашему приходу… и желанию вальсировать.

– Вы, наверное, шутите! Я ни за что не одобрю такой просьбы. Этот человек… – Леди Фелпс понизила голос и сквозь зубы процедила: – Настоящий распутник! Он – глава клана Синклеров-Соблазнителей.

– Да, дорогая Элспет, я знаю. Однако, если он в самом деле исполнит свою угрозу и пригласит меня на танец, вы улыбнетесь и дадите свое согласие.

– Оливия, здесь я вам вместо матери…

– Элспет, вы, надеюсь, помните, что моя родительница не может служить примером идеальной матери. Я полагаюсь на ваши суждения куда больше, чем на суждения моих предков. И все же в данном случае вам придется довериться мне.

– Оливия, я понимаю, что такие мужчины, как Синклер, могут показаться притягательными, но есть немало причин для того, чтобы не считать его хорошей партией, несмотря на его титул и владения. Тем более девице вроде вас, не имеющей никакого опыта светской жизни и, простите меня за прямоту, не обладающей ни сверхъестественной красотой, ни ловкостью, которая позволила бы привязать его к себе.

– Я вовсе не желаю привязывать его к себе – как, кстати, и кого-либо другого. Речь идет просто о танце.

– Нет, речь идет не о каком-то танце, а о вальсе! Если уж вам так хочется повальсировать, примите лучше приглашение лорда Уэстерби или лорда Барнстабла.

– Они меня не приглашали. А лорд Синклер пригласил.

– Вы хоть умеете вальсировать?

– Я училась вальсировать с Фиби, а потом со всеми братьями по очереди. Я вальсировала до того, как уехала из Джиллингема. По крайней мере, я научилась не допускать того, чтобы мне наступали на ноги. Будем надеяться, что я не опозорюсь. А почему вы так разволновались? Ну что он может со мной сделать посреди бальной залы?

– Надеюсь, вам не придется это выяснить. Ах, вон он идет! А я-то надеялась, что вы все неправильно поняли!

Судя по тому, что разговоры вокруг них тут же стихли, сменившись взволнованным перешептыванием, стало ясно: все заметили, как лорд Синклер направился в ту часть зала, где расположились почтенные матроны и дебютантки. Смутившись от всеобщего внимания, Оливия устремила взгляд на своего кавалера. Его лицо оставалось непроницаемым; впрочем, он улыбнулся, обратившись к Элспет за разрешением пригласить Оливию на танец. Заметив явное неодобрение леди Фелпс, он сразу же посерьезнел.

Дождавшись, когда они выйдут на середину зала, она заговорила:

– Лорд Синклер, вы меня удивляете! Вы вполне недвусмысленно дали понять, что умываете руки. Довольно странный способ расстаться со мной.

Оркестр заиграл вальс. Он взял ее за руку, а другую руку положил ей на талию.

– Я недвусмысленно дал понять, что больше не желаю участвовать в ваших поисках. А это разные вещи.

– Вы лишь подтвердили мое убеждение, что у вас имелся скрытый мотив для того, чтобы пригласить меня на танец. Позвольте узнать, что вы задумали? Тогда я решу, одобрить ли ваш замысел!

– Замыслы и заговоры оставляю вам, мисс Силвердейл. Как вы изволили верно заметить, любопытство служит одним из главных моих грехов. Я думал, что у вас нет времени для светского общества, и что же я вижу? Вы вращаетесь в самых избранных кругах, к тому же очаровали графиню Ливен, что я считаю выдающимся достижением! Не сердитесь, но мне любопытно, что вам здесь понадобилось.

– Я думала, вам понравится, что меня занимают и другие вещи, помимо заговоров.

– В самом деле? И в вашем внезапном решении войти в лондонское светское общество нет никакого скрытого мотива?

– Никакого. Знаете, вы могли бы спросить меня о том же, не трудясь приглашать меня на танец и не рискуя своей репутацией.

– Моей репутацией?!

– Репутацией нераскаявшегося повесы. Если все увидят, как вы танцуете с немодной богатой наследницей с севера, ваша репутация безусловно пострадает.

– Дорогая моя, невозможно назвать немодной девицу, облаченную в один из шедевров Фаншо!