Восстанавливающая настойка имелась лишь у Акургаля, но тот берег ее так ревностно, что не использовал ни в одном из боев ни одной из реальностей. К сожалению, ценность людей в этой крепости явно ставили ниже ценности некоторых вещей или продуктов.

— Хватит вертеть головой, Саргон. А то стражники подумают, что ты решил свистнуть пару амфор. Сам понимаешь, они даже разбираться не станут: просто свистнут цзянем по твоей цыплячьей шее. Тебя, Камей, это тоже касается. Я вижу, как ты пялишься на бутыль с байцзы. Поверь мне, то что в тебя вольют после допрос, будет совсем не горячительным напиток. И вам уже достаточно приключений по пьяни.

— Да понял я, понял. Ты уже говорил, — Пробурчал бывший бандит, морщась от боли в отбитых куратором ребрах.

— И повторю еще раз. А то у вас в ухо влетит, и с газами выйдет, — Командир взялся за потрескавшееся от времени дерево, отодвинул массивную дверь в сторону. Сразу за ней оказалась небольшая площадка, от которой вниз вела длинная винтовая лестница. Узкие, потемневшие от времени ступени, полное отсутствие перил, тревожный полумрак внизу.

Десятник лениво осмотрелся, зевнул, поскреб щетину на своем подбородке, после чего двинулся вниз. Камей с Саргоном, неуверенно переглянувшись, тоже начали спуск вслед за своим начальником. Никто не заметил, как невольница позади них согнулась пополам и едва сдержала рвотный позыв, а затем схватилась за голову и закатила глаза так глубоко, что виднелись одни белки. Впрочем, приступ прошел также быстро, как и начался, после чего Айра кое-как догнала хозяев на середине пути.

Было холодно. Мрачные, покрытые изморозью стены, редкие факелы, чадящие едким дымом несмотря на свою магическую природу, калейдоскоп теней, пляшущих от фигур идущей троицы. Двум новобранцам стало откровенно не по себе от этого неприятного места. И хлопнувшая позади них дверь совершенно не прибавила им храбрости и душевного комфорта.

Саргон зябко поежился, слушая как отдается тоскливым эхом каждый их шаг по старой, сделанной из дрянного железа лестнице. От наледи на ступенях скользили ноги, поэтому приходилось двигаться осторожно, тщательно нащупывая дорогу. Опираться на стену, как Камей, попаданец не рискнул — крупный, сверкающий льдинками мох, что рос на камнях, не внушал ему никакого доверия.

— Ну и местечко, — Угрюмо бросил бывший бандит, обхватив себя за плечи. После каждого слова из его рта вырывалось облачко пара, — Навернешься отсюда — и не найдет никто. И зачем я только согласился?

— За надом, — Отрезал Акургаль, — Если Саргону не хватит собственной выручки — добавишь со своей доли. Хотя по уму нужно было на тебя долг и повесить, — Бурчал он, — Как будто я не знаю, кто подбил парня на такие подвиги.

И вообще, не хочешь упасть — смотри под ноги. С умершего на лестнице кретина будет справедливо ржать вся крепость. Как и с его десятника. Мне за это еще и довольствие урежут. Так что если кто-то из вас, оглоедов, захочет вдруг спрыгнуть вниз, пусть лучше сразу готовит свою шею — я засранца и на том свете найду. Да и на Запад такого болвана никто не пустит.

Акургаль вдруг замолк, и попаданец с трудом успел остановится, едва не врезавшись в широкую спину провожатого. Толкать замершего на ступеньке десятника было чревато. Еще подумает, что неблагодарный мальчишка испугался угроз и решил сам спихнуть командира вниз. Однако, разглядев ЧТО скрывалось в просторном зале, бывший житель Земли и сам застыл на месте.

Тела. Десятки, даже сотни тел разной степени сохранности. На каких-то грубых холщовых полотнищах вповалку лежали люди вперемешку с хорнами, и неверный свет факелов отражался в их пустых, стеклянных глазах. Лица искаженные отчаянием, страхом, удивлением, обреченностью. Застывшие в свирепой гримасе морды демонов. И те и другие несли печать вечности. Смерть уравняла их.

Единственное, что сделали неведомые носильщики — это избавили трупы от всякой одежды. Мертвые тела оказались ничем не прикрыты, так что попаданец легко мог увидеть раны с черной, давно свернувшейся кровью, стесанные лица, отсутствующие конечности или даже головы.

Иногда, впрочем, на подстилках, вместо целых мертвецов, лежали какие-то куски или обрубки, собранные в гротескные, лишенные всякого смысла фигуры. И в одной такой сборке, среди мешанины тел, Саргон с содроганием узнал Сяня. Его голова вместе с фрагментом торса валялась у края стены, совсем недалеко от впавшего в ступор новобранца.

— Пошли, — Тихим голосом скомандовал Акургаль, мягко тронув за плечо оцепеневшего попаданца, — Нечего вам пялиться… на всякое. Трофеи нашей команды вон в том квадрате.

Попаданец повернул голову и только сейчас заметил какую-то систему в расположении тел. Помимо основной массы коченеющих трупов, валяющихся кто где, на полу выделялись и относительно ровные участки, где умерших хотя бы попытались сложить ровно. Над такими квадратами висели мелкие таблички с выцарапанными на них цифрами. Номер отряда и количество "трофеев". Людей в таких вот кучах не было — только демоны.

Зато люди имелись на другой стороне. Там организовали нечто среднее между стрельбищем и моргом прошлого мира: не меньше сотни метров пустого пространства, на конце которого стояли ржавые железные колья, висели крючья и даже виднелась пара крестов. У входа на площадку с правой стороны оказался свален целый штабель промороженных тел, людей и монстров в перемешку.

С левой стороны, наоборот, стояло несколько столов, каких-то неизвестных приспособлений и странных, не предназначенных для подобного места предметов, вроде коврика для медитации или набора игл. Там тоже имелись тела, но уже другой температуры, отчего в огромном помещении довольно сильно воняло мертвечиной.

— Подожди! Куда мы… А как же Сянь? — Каким-то потерянным голосом спросил десятника Саргон. Он на секунду остановился перед тем, что когда-то было живым человеком, — Мы так и оставим его здесь? Как свиную тушу в лавке мясника?! И почему он вообще здесь? Я думал, трупы выбрасывают в Бездну!

— Выбрасывают. Но не все. Ты вообще в курсе, сколько в Форте погибает человек каждую волну? — Мрачно отозвался Акургаль. По нему было видно, насколько тяжела и неприятна эта тема, однако попаданец не собирался ее отпускать.

— Что он здесь делает?

— Они собирают тела. На опыты. Откуда-то же должны брать ингредиенты и тела для опытов культивации. На животных особо не потренируешься, а вот бить техниками по трупу и смотреть на повреждения — за милую душу. И не надо так на меня смотреть, практикам нужно не так уж много, но если они таким образом станут сильнее — ты первый побежишь кланяться им и благодарить.

— Не побегу..!

Таким образом они препирались еще несколько минут. Камей, в кои-то веки молчал. Лишь мрачно оглядывал комнату с трупами, да зябко дергал плечами. Акургаль же мягким, понимающим тоном постепенно увещевал Саргона. Тот не хотел принимать такую реальность, где их товарищ лежит, не то как манекен, не то как учебное пособие, но…

В прошлом мире медики тоже учились на трупах. А у умирающих людей забирали органы, чтобы отдать их еще живым. Ему мерзко было видеть такую сторону, но это извечная моральная дилемма. Здесь, в Форте, по крайней мере он мог видеть насущную необходимость подобных мер.