прилетел шар молнию, но она не достигла цели. Между тем копии перестали бегать в хаотичном порядке и принялись водить вокруг меня хоровод.

Я понимал, что он может прятаться как среди копий, так и косить под снег. И вдруг до меня дошло. Снег! Он не летает над землей, поэтому оставляет следы. Я внимательно пригляделся и увидел, как одна из копий старательно наступает на свои же следы, но при этом снег все равно задевает и он слегка обваливается.

— Попался! — усмехнулся я и выпустил небольшую молнию ему под ноги.

Сапсанов испуганно отскочил в сторону, одновременно бросив в меня шар на длинной тонкой цепочке. Я увернулся и пожурил пальцем:

— Ну что же ты, нарушаешь правила дуэли? Ведь мы договаривались о том, что она будет магическая. А это значит, что оружие запрещено. Мне снова заставить тебя обделаться в штаны?

Я видел, как налились глаза Сапсанова кровью, и как исказилось лицо. Он был оскорблён и унижен, поэтому не собирался прощать мне это. А брат всего лишь был предлогом.

— Умри, тварь! — он вытащил револьвер и прицелился.

— Нет! Эдик! Это не по правилам, тебя могут посадить, — к нему бросился брат и схватился за руку с револьвером.

Сапсанов хотел оттолкнуть брата, но тот не успокоился, пока не отобрал оружие.

— Отец сильно болен, он скоро умрет, поэтому главой рода станешь ты. А вот мне нечего терять, — сказал Никон, повернулся ко мне и выстрелил.

Я ждал чего-то подобного, поэтому начал уворачиваться еще, когда парень только поднимал руку с револьвером. Поэтому я успел увернуться, одновременно выпуская мощную молнию. Она угодила в парня, тот замертво упал на землю и вспыхнул.

— НЕ-Е-Е-Е! Никон! Ты убил его! — Сапсанов и телохранители потушили огонь, но помочь Никону было уже нельзя. Я сделал это инстинктивно, поэтому не проконтролировал мощь своего заклинания. И вот результат.

Я с сожалением посмотрел на него, развернулся и пошел к машине, ожидающей нас на дороге. Я не хотел убивать Никона и не имел ничего против него, но он сам оборвал свою жизнь, выстрелив в меня.

Влад и Денис пошли за мной. Всю дорогу до дома мы молчали. Никто не ожидал, что пострадает тот, кто даже не участвовал в дуэли. Я развез товарищей по домам и попросил водителя прокатить меня по городу. Я смотрел в окно и с улыбкой провожал взглядом места, в которых любил бывать. Пару раз попросил остановиться у магазинов и накупил подарков для матушки, Евы и Софьи. Мне хотелось отвлечься от того, что произошло на поле для гольфа.

Домой я вернулся только к ужину и застал матушку за раскладыванием пасьянса. Я подарил ей теплый пушистый платок и увидел на ее шее подвеску-щит, которую купил у мага-артефактора и отправил ей.

— Почти не снимаю. Такая милая вещица, — сказала она и с любовью провела по подвеске рукой. О том, что это магический щит, она не знала.

На ужин к нам пришли подруги матери. Некоторые привели с собой дочерей на выданье. Наверняка матушка мне невесту присматривает. Однако я не желал в этом участвовать поэтому, наскоро перекусив и сославшись на срочные дела рода, поднялся в свою комнату. Позже, когда все разошлись, матушка постучалась и зашла ко мне.

— Что ж ты так быстро убежал? Надо было составить компанию девушкам, а то они скучали, — покачала она головой.

— Голова с обеда раскалывается. Захотелось прилечь, — сорвал я.

— Попрошу Глашу принести артефакт от головной боли. Но ты отоспись хорошенько, чтобы завтра ничего не болело. Потому что на завтрашний ужин я снова позвала гостей.

— Кого? — заинтересовался я.

— Кирилла Васильевича с дочерью, Агнессу Михайловну с дочерью, Светлану Акакиевну с дочерью, — принялась перечислять она.

Как представил, что будет твориться во время этого ужина, мне действительно дурно стало. Но тут мне в голову пришла замечательная мысль, которую я тут же озвучил:

— Мне надо посетить имение и посмотреть фронт работ. А то отец вернется и будет недоволен, что мы его так запустили. Так что завтра после обеда я туда поеду.

Матушка сначала возразила, но подумав, согласилась.

— Ты так же, как и я, веришь, что отец рано или поздно вернется к нам? — тихо спросила она.

— Я уверен, что он вернется.

Наутро я проснулся в прекрасном расположении духа. Во-первых, я был дома. А, во-вторых, собирался поехать в имение, в котором не был уже несколько лет. Мне всегда там нравилось. В любое время года.

— Но ты же вернешься до новогоднего праздника? — спросила матушка во время завтрака.

— Конечно, вернусь. Мне только надо посмотреть, что там творится и примерно прикинуть во сколько обойдется восстановление, — я взял треугольник поджаренного хлеба, намазал вишневым вареньем и с наслаждением начал есть. Как же хорошо дома!

После завтрака я задался вопросом кого же взять с собой, ведь в имении никто не жил, поэтому там надо было прибраться и растопить печи. Сначала хотел позвать Семена, но передумал, увидев его счастливое лицо, когда он помогал Глаше натирать столовое серебро. Пусть отдохнет и восстановится в родном доме, все-таки уже не молод. Глашу тоже не хотел отрывать от хозяйства, поэтому обратился с этим вопросом к матушке.

— Серафима с собой возьми, — предложила она.

— Что за Серафим?

— Ты что же еще не видел его? На кухне поварихе помогает. Очень расторопный и головастый юноша. Только второй месяц у нас работает, но мы на него нарадоваться не можем. К тому же ответственный и безотказный.

— Хорошо. Возьму Серафима.

Я попросил Семена привести ко мне в кабинет юношу.

Вскоре в дверь постучали, и вошел парень лет шестнадцати. Он был худой, но жилистый.

— Вызывали, Ваше Сиятельство? — он поклонился так низко, что я подумал, что он ударится лбом об пол.

— Вызывал, Серафим. После обеда мы с тобой поедем в наше имение. Завтра вечером вернемся обратно. Так что собирайся.

— Все понял, Ваше Сиятельство, — кивнул он, попятился к двери и мигом выбежал из кабинета.

В это время зазвонил мобилет. Это была управляющая Клавдия Борисовна. Она рассказала о том, что сегодня утром каторжники вместе с новой техникой отбыли в шахты.

— Хорошо. Надеюсь, все изменения пойдут на пользу, и добыча кристаллов увеличится.

— Можете не сомневаться. Еще никогда они с таким энтузиазмом