деревянную лопату, которой обычно вытаскивают хлеб из печи, и дело пошло быстрее. Как было бы хорошо, если бы поблизости оказался маг воды, но на это не приходилось надеяться, так как здесь в основном жили простолюдины, которые занимались сельским хозяйством.

Практически не разгибаясь, я быстро работал как магический снегоуборщик и вскоре потушил весь огонь. Поэтому, когда Серафим вернулся в сопровождении нескольких мужчин, пожар был почти потушен. Мужчины помогли отодрать горящие доски с окон и потушили отдельные островки пожара. Вскоре я с сожалением смотрел на обугленный фасад некогда роскошного дома.

Ко мне подошел бывший управляющий Павел Васильевич и, тяжело повздыхав, обратился:

— Ваше Сиятельство, переночуйте у меня. Замерзнете здесь: дверей нет, и окна рассыпались от жара.

— Да, сейчас, пожалуй, соглашусь. Спасибо за приглашение!

— Мне только в радость, а то уже третий год, как старуху похоронил, один живу.

Я забрал из дома все документы, а Серафим наши вещи, и мы отправились в сторону деревни.

— Как думаете, кто такое учинил? — спросил управляющий.

— Не знаю. Только приехал, насолить еще никому не успел, — пожал я плечами.

Когда мы проходили по деревне, скрипнула калитка и вышла женщина, обмотанная пуховым платком:

— Василич, а что же вы поджигателя-то не ловите? Уйдет ведь!

— Меланья, ты поджигателя видела? И где же он? — спросил Павел Васильевич.

— Так только что убёг. Вона туда до лесу. Прибежал от дома и таился возле березы, покуда вы огонь тушили, а потом увидел вас и рванул, — махнула она рукой.

Я впихнул документы в руки старосте и бросился туда, куда показала Меланья. Ночь была ясная, поэтому я видел следы, оставленные поджигателем. Он плутал между деревьями, видимо, решил запутать следы, но не на того нарвался. Вскоре впереди я заметил движение и ускорился.

Человек тоже увидел меня и вдруг остановился. Я понял, что дело нечисто, и нырнул за толстую березу. Как раз вовремя, потому что рядом просвистел огненный хлыст и оставил прожженный след на стволах. Пригнувшись, я почти бесшумно подбирался к нему, прячась за деревьями и кустами. Было видно, что он меня потерял, поэтому обеспокоенно озирался. Я мог бы его убить молнией уже сотни раз, но тогда я бы не узнал, кто на этот раз организовал нападение, поэтому терпеливо подбирался.

Вскоре до поджигателя дошло, что надо делать ноги, но было уже поздно, я подобрался уже достаточно близко, в два прыжка настиг его и повалил на землю. Он оказался тоже не так прост, поэтому пару раз чуть не вырвался, но против меня у него шансов не было. Выбив ему коленную чашечку, чтобы не убежал, я достал катану из ножен и приставил к его горлу.

— Кто такой?

— Костя Безухов, — выдавил он и попытался отодвинуться от острия меча, но уперся в ствол тополя.

— Зачем поджег мой дом?

Безухов не торопился отвечать, а я заметил, как он снова приготовил руку и уже формирует заклинание. Быстрым движением я проткнул насквозь его руку и пригвоздил к дереву. Он заорал дурным голосом, отчего все ночные птицы поднялись в небо.

— Я дважды повторять не буду. Если не ответишь, то лишишься головы, — предупредил я и немного повернул лезвие.

Он снова заорал и заговорил:

— Ладно-ладно. Я все скажу, только прекрати!

— Слушаю.

— Ко мне сегодня пришел знакомый. Родион Голубинский его зовут. И сказал, что есть работенка. А я ни от какой работы не отказываюсь. Весь в долгах. Родион сказал, чтобы я приехал сюда, подпер дверь и поджог дом. А как он весь сгорит, тогда ему об этом надо доложить.

— Родион Голубинский? В первый раз слышу. А кто он такой?

— Служит при дворе. То ли секретарь, то ли документовед. Не знаю точно.

Я задумался, пытаясь вспомнить Голубинского, но среди моих знакомых такого не было.

— Он не сказал, зачем поджигать дом?

— Сказал, чтобы от хозяев избавиться.

— Значит, он знал, что я сегодня сюда приехал. Но откуда?

Я подумал, что этот Голубинский может иметь отношение к Алмазову, но почему он так неосмотрительно повел себя и выдал своего помощника? Обычно в окружении Алмазова никто не знает настоящих имен и подчиняется напрямую только бандитам, типа Зиги. Или на этот раз Алмазов не имеет отношения к покушению на меня?

— Я больше ничего не знаю. Отпусти меня, а? Я ведь честно все рассказал, ничего не утаил. А мог бы и соврать.

— Ты хотел убить меня, а врагов я не прощаю. Жизнь научила, что они имеют обыкновение возвращаться, — сухо ответил я, выдернул лезвие из ладони и без сожаления отрубил голову.

Когда вернулся в деревню, обеспокоенный управляющий и слуга подбежали ко мне.

— Ну что? Поймали? — спросил управляющий.

— Поймал. А вы случайно не знаете, кто такой Родион Голубинский?

Управляющий нахмурил брови и уставился перед собой.

— Нет, не помню такого, — наконец ответил он.

Серафим тоже решил поучаствовать в обсуждении и ответил, что имени такого не знает, но знаком с Федькой Голубинским, в доме которого служит его двоюродный брат. Я решил оставить выяснение до возвращения в Москву, а пока заняться здешними вопросами и проблемами.

Дом управляющего был крепкий и просторный, но скудно обставлен. Мне нашлось место на диване, а вот Серафиму пришлось ложиться на пол. Хорошо хоть матрас запасной был.

— Мне одному ничего не надо. Детей не нажил и родных никого не осталось, — принялся оправдываться управляющий, но я заверил, что все хорошо и нам этого хватит.

Он накормил нас свежесваренным супом из сушеных белых грибов и угостил наливкой, которую сам делал. Все было очень вкусно, поэтому мы наелись и довольные легли спать.

Утро началось в пять утра. Над деревней разносился петушиный крик. Когда проснулся, не сразу понял, где нахожусь. Но услышав снова крик петуха у самого окна, все вспомнил.

— Вот тебе и будильник, — недовольно пробурчал я и направился в уборную.

После завтрака я велел пригласить ко мне глав деревень, чтобы обсудить предстоящие изменения и налоговые выплаты.

— Во сколько будет собрание? Отправлю кого-нибудь из ребят с записками, — уточнил управляющий.

— Давайте в пять вечера. Не будем их средь бела дня отрывать от работы, — ответил я, оделся и отправился к имению.

Мне надо было оценить ущерб и подумать, что делать дальше. Я подошел к калитке