– Ты откуда такая бесстрашная взялась?

– Род-Айленд, – растерянно заморгала Мег.

«Она девочка», – Роа напомнил себе, а то руки уже зачесались, – «Девочек бить нельзя… Разве что… отшлепать», – мужчина облизал нижнюю губу, на которой по-прежнему оставался вкус птахи.

Глаза вновь начало затягивать дымкой желания.

«Точно ведьма. Соблазнительная, дурманящая ведьма. С несносным характером», – Роа подошел к девушке и подхватил на руки. Одним движением он перекинул ее через плечо и направился к озеру.

– Ты что… – Мег заколотила кулаками по спине здоровяка, стараясь ударить посильнее. – Куда ты меня тащишь?

Роа наградил девушку звонким шлепком по заднице.

«Это прекрасно», – звук ласкал слух, – «хоть какая-то отдушина», – ягуар довольно улыбнулся, слушая возмущенный возглас птахи.

«И ничуть не сексуально… Просто ее задница прямо у твоего лица… Извивается…Да еще эти стоны…Твою мать, да что же это такое?!»

Роа злился. После секса его должно было отпустить. Железное оправдание собственной беспечности – «жажда охотника», постепенно рушилось. Охота закончилась, зверь получил удовлетворение, но сексуальный голод уже разгорался в нем с новой силой. И стоит думать о том, как Руту все рассказать и объяснить, как Ирида отреагирует, если узнает… А в голове так и мелькали картинки, как бы уложить птаху на обе лопатке и повторить все, чем они только что занимались. Только на этот раз подольше и с большей фантазией.

– Кошак перекаченный…

Роа задумался, и минут на пятнадцать выпал из реальности, пока двигался к озеру.

Мег еще раз лягнула мерзавца.

– Варвар… Отпусти меня!

– Ты вообще не умеешь вовремя замолчать, да? – рыкнул мужчина. – Просто помолчи, пока я…

«Не трахнул тебя еще раз»

– Что? Что ты? – Мег злилась. Мало ей приключений и унижений за последние сутки. Так теперь ее еще и тащат словно мешок картошки. Уперев локти в спину Роа, девушка зафиксировала голову ладонями, пока ее окончательно не укачало от тряски. – Опять заколдуешь, чтобы переспать? О, или отшлепаешь? Большой страшный кот! – Мег передразнивала ягуара, как могла.

– Всё. Надоела.

Одним движением оборотень спихнул девушку с себя.

Мир перед глазами Мег закружился. А через секунду она с головой провалилась под воду.

Роа не гордился своим поступком, но испытывал облегчение. Ему был жизненно необходим глоток свежего воздуха.

Без птахи.

Оставаясь на берегу, он наблюдал, как девушка всплывает, яростно оглядываясь по сторонам. Белая футболка, намокнув, стала совсем прозрачной, так что мужчина заметил затвердевшие от холода соски. А ведь он так и не видел птаху полностью голой…

– Ты в своем уме? – Мег чувствовала себя какой-то истеричкой, которая только и кричит. – А если бы я не умела плавать?!

– У меня бы осталось намного меньше проблем, – протянул ягуар, мысленно сжимая эти маленькие сосочки и покручивая их между пальцами.. – И сейчас не так сильно болела бы голова.

«Голова у него болит», – девушка хмыкнула и еще раз нырнула с головой. Стоило чуть привыкнуть и расслабиться, как вода больше не казалась такой холодной. Да и помыться Мег мечтала с тех пор, как потерялась в джунглях.

– Не затягивай, – недовольно подал голос Роа. Вместе с навязчивым запахом секса должно было отступить и бессильное раздражение, но чем дольше Мег пребывала в воде, чем меньше на ее теле оставалось душистого аромата их связи, тем больше Роа испытывал волнение. – Нам еще возвращаться. Так что давай живее.

– Не понимаю, – буркнула Мег в ответ. – Почему нельзя просто меня отпустить?

– Потому что я не люблю, когда меня шантажируют, – спокойно ответил мужчина. Что-то все равно было не так. Сердце в груди болезненно щемило. Роа старался представить, какой разговор у него состоится с Рутом, когда он вернет Мег в племя. И от этого становилось дурно.

Неправильно.

– Я могу попросить вежливо, – промурлыкала птаха.

«Хватит себе придумывать», – Роа одернул себя, запрещая думать о девушке, как о кошке, – «Она просто пытается выкрутиться».

– Подумай, здоровяк. Это выгодно нам обоим, – из воды Мег вылезать не хотела. Она любила плавать. И не любила оборотней. Особенно голых и необузданных.

– Это выгодно тебе, – поправил птаху Роа. – Я могу заставить тебя молчать. И могу скрыть след того, чем мы с тобой занимались. Но я не в состоянии замести следы нашего передвижения до трассы. Даже если захочу. Здесь не меньше сорока километров до шоссе, – мужчины был готов загибать пальцы, почему «сбежать» не вариант.

«Надо было сразу объяснить птахе все перспективы. Сейчас бы не мучался», – ягуар поджал губы.

– А еще я не собираюсь возвращаться в племя и говорить, что упустил человечку.

Самый серьезный аргумент. Такую охоту никто не провалит.

– Не говори никому, – пожала плечами Мег. – Ты же любишь хранить тайны.

– Вылезай.

– Не-а.

– Как только остальные увидят, что тебя нет – начнется охота, – пояснил Роа.

«Она больше не пахнет тобой», – абсолютно лишняя мысль, которая мешала сосредоточиться.

– От племени ты не уйдешь. Вылезай.

– Ты понимаешь, как это все неправильно?  Мне твой брат не нужен. Ты уже повеселился, и это нечестно, что ты пытаешься выйти сухим из воды, а мне потом мучаться. В тебе же должно быть что-то человеческое…

– С чего ты взяла?

В первую очередь он ягуар. Оборотень. А это другие законы, другие нормы морали.

А птаху все равно было жалко.

«Она не хочет к Руту…»

– Давай руку, – зная, что берег здесь крутой, мужчина протянул руку, собираясь помочь Мег выбраться. Рывок, и девушка стоит рядом с ним, прохладная вода стекает с ее одежды и волос.

– Будешь нюхать?

«Птаха смущается?» – ягуар заметил, как она прикрыла грудь руками, ее плечи совсем поникли, взгляд Мег прятала, не отрывая от земли.

– Буду.

И зачем он это сказал? Девушку передернуло от ответа.

– Я все равно сбегу.

– Не в мою смену, – пообещал Роа, осторожно втягивая вязкий воздух ноздрями. Боялся, что вместе с сочным ароматом птахи начнет снова думать о том, чтобы уложить ее на землю и как следует поиметь.

«Ты и не переставал об этом думать», – внутренний голос сообщил гадкую правду. Не совесть брала верх над сознанием, не чувство вины перед братом. А едкая, разгоняющая кровь мысль, что не хочет отдавать птаху. Никому.

«Она больше не пахнет тобой», – еще одно неприятное понимание, вызывающее отторжение.