свои светло-серые кожаные штаны. Понятия не имею, почему она разговаривает со мной так, будто знает меня, – обращается как с каким-то дерзким мальчишкой, который заслуживает того, чтобы его хорошенько отругали. Так или иначе, она так и напрашивается на встречу с одним из моих клинков.

– Нет, правда, кто ты? – спрашиваю я, и Бева закатывает глаза, а после смотрит на меня с раздражением.

– О, оставь это! Твои чары тут никого не обманут. Лютин не мог сделать их получше или ты специально оставила свое лицо, чтобы заманить в кровать этих троих? – Она жестом указывает на «скорпионов» и смотрит на них так, будто только что разглядела пятно грязи на своей накидке.

– Все в порядке, мы не хотели никому доставить неприятностей, – вмешивается Тарек, прервав мою растерянную реплику.

Я с недоумением перевожу взгляд с Бевы на него. Тарек – само очарование, но он так внимательно смотрит на трех Айджиинов, что я понимаю: он разрабатывает план. Хотя им может показаться, что он выглядит игриво. Его взгляд останавливается на мне: Тарек беззвучно просит позволить вести беседу ему.

– Если тебе нужно уйти, – он обращается исключительно ко мне, и слово «уйти» звучит на его губах особенно мягко, – мы не будем держать на тебя зла. – Тарек подмигивает мне, жест сальный, но многозначительный.

Наконец, до меня доходит, что он имеет в виду, и сердце начинает колотиться в груди. Беспокойство поливает рагу в моем желудке, а мысли вихрем кружатся в голове.

Тарек хочет, чтобы я подыграла Айджиинам в том, что здесь происходит. И либо я по собственной воле шагну в ловушку, либо воспользуюсь чудом, которое заставило этих троих принять меня за кого-то другого. Это, конечно, безумие, но все же три незнакомца смотрят на меня и чего-то от меня ждут.

Неужели мои чары делают меня похожей на кого-то из их знакомых?

Но как это возможно, ведь это мое лицо?

Мои мысли устремляются к Верусу, к тому моменту, когда он узнал меня. Но его реакция сильно отличалась от той, что продемонстрировали Бева и двое фейри в капюшонах у нее за спиной. Хатус назвал Айджиин призраками, но Верус смотрел на меня так, словно я действительно была призраком. Бева же выглядит обеспокоенной моим присутствием в таверне и злится, что я все еще сижу здесь, вместо того чтобы делать то, что, по ее мнению, я должна делать.

Во имя королей, что за игру они затеяли?

В попытке потянуть время я отодвигаю пустой стул у кучи наших накидок.

– Почему бы вам не присесть ненадолго. Выпейте чего-нибудь. Снимите напряжение, – предлагаю я, но в моем тоне звучат ядовитые нотки, которые, я надеюсь, чуть подсобьют с Бевы спесь.

Один из фейри, стоящих за спиной Бевы, делает шаг вперед, словно собираясь принять мое предложение, но Бева со скоростью молнии выбрасывает руку вперед и бьет таинственную фигуру в накидке в грудь. Фейри замирает на месте, и, клянусь, я улавливаю тихий раздраженный вздох.

– Хорошая попытка, но я не Лютин, Осет. Пойдем, пока кто-нибудь еще не заметил твоего отсутствия и Полумесяцы не устроили сбор.

Воздух застывает в моих легких.

В ушах стоит гул и звон.

Я упираю кулаки в бедра, чтобы руки не дрожали.

Откуда, черт возьми, она знает мое имя?

Я чувствую вкус смятения и паники во рту – похоже, будто съела ложку соли. Это невозможно выплюнуть или попытаться спастись от резкого вкуса. Но я не могу и проглотить эту горечь или утопить ее в чем-то другом. Все, что я могу сделать, – это просто подождать, пока соленый вкус и жжение исчезнут самостоятельно, пока в голове у меня проносятся ужасающие сценарии. Мне нужно все осмыслить.

Эта Бева, кем бы она ни была, каким-то образом узнала меня. Она знает мое имя. Она хочет забрать меня с собой, потому что как-то ответственна за меня. Ее манера поведения напоминает мне охранника, но это…

Что-то щелкает в моей голове, и меня потрясает шокирующее осознание.

Принцесса? – шепчет голос Веруса в моем сознании, и я вижу его серое от ужаса лицо. А потом его голос звучит так, будто он увидел призрака.

Ты мертва.

Я перевожу взгляд с Бевы на «скорпионов», и у меня внутри закипает ярость.

Королевства побери, неужели это правда? Неужели я действительно гребаная принцесса? Кто-то задумал избавиться от меня, а потом… занять мое место?

В моей груди нарастает буря: изумление и гнев захлестывают меня, а грохот пульса отдается в ушах.

Так вот что все это значит? Какая-то другая фейри использует мое имя и носит мое лицо, и никто не догадывается об этом… или догадывается?

Я сглатываю истерический смех, который пытается вырваться из моего горла. Из всех возможных вариантов, произошедшего со мной, которые я обдумывала с тех пор, как Верус использовал туру и воткнул кинжал в собственное горло, я никогда не думала ни о чем подобном. Может быть, никто никогда не искал меня, потому что никто и не знал, что меня похитили? Если это так, то кто же тогда притворялся мной все это время?

Мне мгновенно хочется взять Беву и ее маленький вооруженный контингент в заложники. Я хочу запереть двери этой таверны и разрисовать ее стены кровью, если никто мне не объяснит, что за хрень тут происходит.

Я стараюсь дышать ровно, несмотря на гнев, и думать, прорываясь сквозь туман жажды насилия. Эта жажда поет во мне, словно сирена, призывая заставить всех в этой комнате заплатить за все то зло, что мне сделали.

Но я знаю, что не могу.

То, что произошло с Верусом, послужило для меня ценным уроком: сила – не всегда выигрышная стратегия. Но как же невероятно трудно держать голову прямо, а свою ярость скрывать под маской беспечности и легкого раздражения! Мне не нужна сила, когда ответ смотрит мне в лицо, нетерпеливо постукивая ногой в ожидании, когда я по ее команде встану и последую за ней.

Какая-то часть меня думает, что следовать за этой Бевой, куда бы она меня ни отвела, – это плохая идея. Но эта часть заглушается невообразимой реальностью того, что передо мной – шанс. Такой шанс, вероятно, больше не представится, а значит, я не могу упустить его. Особенно когда мы уже слишком долго ищем ответы или хотя бы намек на то, что мы на правильном пути.

Этот намек не мог бы светиться ярче, даже если бы горел, как само солнце.

Что бы это ни было, второго шанса у нас не будет. Если я облажаюсь,