1942 г. от Анастасии Артемьевны Носовой, 67 л., Усть-Цилемский р-н, д. Трусовская (река Цильма).

1. Илья Муромец. Печорские варианты: Онч., 2, 19, 26, 53; Аст., I, 48, 69, 80, 93, 95; Леонт., 1, 4, 6.

Публикуемый вариант представляет сводный текст. Основной сюжет «Илья Муромец и Соловей-разбойник», осложненный мотивом трех дорог, контаминируется с сюжетами: «Илья Муромец и разбойники», «Ссора с князем Владимиром», «Илья Муромец и Калин-царь».

В традиционное развитие действия сказительница вносит ряд изменений: Илью Муромца у подворья Соловья встречают не жена и дочери разбойника, а мать; эпизод столкновения Ильи Муромца с дочерьми Соловья-разбойника выпущен; при нашествии врага князь Владимир сам вспоминает об Илье Муромце и посылает к нему слугу, обычно это предлагает сделать Апраксия. Описание расправы над Соловьем-разбойником приближается к описанию в былине сборника Астаховой, т. I, 69: «...привязал Соловья за хвост коню и пустил в чистое поле». Но в былине Носовой расправа изображена подробнее (стихи 134—139). Ссора с князем Владимиром социально насыщена: наговор «бояр толстобрюхих», испуг князя, неподчинение Ильи слугам князя Владимира, ироническая концовка (когда князь Владимир благодарит победителя, Илья Муромец отвечает: «Не надо мне ваши подарочки, меня храните да в темницу не садите»). Содержание наговора иное, чем обычно в текстах о ссоре, оно искусно связано с победой над Соловьем.

Былина отличается полнотой и художественной разработанностью. Сказительница всегда выдерживает былинную обрядность, дополняя ее иногда формулами и оборотами плачевой поэзии (мать Соловья названа «мать родимая, гроза великая», княгиня Апраксия называет Илью «защитой великой», «обороной надейной»).

2. Добрыня и Алеша. Печорские варианты: Онч., 95; ср. также начальную часть: Онч., 21, 59, 63.

Текст А. А. Носовой представляет контаминацию сюжетов, связанных именем одного героя: «Добрыня и паленица», «Добрыня и Алеша». Кроме того, просьба юного Добрыни к матери отпустить его на богатырскую заставу восходит к печорским былинам на другие сюжеты о Добрыне («Добрыня и Змей», «Добрыня и Маринка»), в которых говорится о рождении и детстве богатыря (ср. в особенности: Онч., 59, но там рассказ о рождении и детстве более развернут).

Сюжет «Добрыня и паленица» ранее не был записан на Печоре. В публикуемом варианте он занимает место, равноценное второму сюжету. На оформлении этой части сказалось влияние былины «Илья Муромец и Сокольник», одной из самых распространенных на Печоре (см. наблюдение в «трубочку подзорную», насмешку паленицы над богатырской заставой, бой Добрыни с паленицей).

Второй сюжет — популярная былина-новелла о неудачной попытке Алеши Поповича жениться — на Печоре был, по-видимому, мало распространен: Ончуковым он был зафиксирован лишь в одном варианте с нижней Печоры, Астаховой и Леонтьевым совсем не записан. По одной записи нельзя судить о характере местной традиции, тем более по записи Ончукова, о которой сам собиратель говорит как о случайной: «П. И. (Парасковья Ивановна Шевелева, — Ред.) совсем не поет старины и спела мне женитьбу Олеши после усиленной моей просьбы, спела, кажется, в первый раз в жизни, и потому очень плохо» (Онч., стр. 389). Тем больший интерес представляют все записанные в 40—50-е годы варианты, среди которых и публикуемый; (см. настоящее издание, №№ 2, 8 (пр.), 62, 75, 82).

Звеном, соединяющим первый сюжет со вторым, является мотив неожиданного нападения неверного врага и прекращения мирной жизни Добрыни с молодой женой, довольно искусно введенный в былину. В отличие от варианта Онч., 95, где причины длительного отсутствия героя не указаны, отъезд Добрыни не только мотивируется внешними событиями, но и обставляется реалистическими бытовыми подробностями: Добрыня объясняет, что он едет «битьце-ратитьце с силой неверноей», сам он служит молебен «чтобы мог побить врага неверного».

В варианте Носовой отсутствует роль князя Владимира как одного из виновников семейной драмы Добрыни. Вся вина падает на Алешу Поповича. Оригинально выражено отношение сказительницы к сватовству Алеши и к расстройству его свадьбы — через общее сочувствие народа Добрыне и осуждение Алеши Поповича и его сватов (стихи 123—131 и 173—177).

3. Дюк Степанович. Печорские варианты: Онч., 24; Аст., I, 71, 90; Леонт., 10.

Текст представляет интерес как единственная запись сюжета о Дюке из района реки Цильма. Отличается от ранее записанных печорских вариантов тем, что все внимание сосредоточивает на столкновение с князем Владимиром. Князь сам вызывает Дюка на хвастовство, хотя последний «в разговор с Солнышком не вяжется». В пренебрежительном отношении к киевскому угощению укоряют Дюка вместо Чурилы Васенька Буслаевич и Алеша Попович, но традиционного состязания с киевским богатырем нет. Один из постоянных эпизодов этого состязания — скачка через реку — переоформлен в случай с Алешей Поповичем: он по дороге не мог перескочить Днепр, и его Дюк вытаскивает из воды за волосы.

Своеобразными деталями текста являются бой Дюка по дороге со «змеей лютой» (вариация «трех застав» прионежских вариантов, см., например, Гильф., I, 9; II, 85 и др.) и необычное для былин, но характерное для сказки заключительное упоминание о дальнейшей судьбе героя (стихи 194—196). Связь этих стихов со сказкой особенно подчеркивается чисто сказочной концовкой.

Среди всех записанных в 1942 г. на Печоре былин о Дюке Степановиче данный текст выделяется стройной и четкой композицией, хорошей сохранностью эпического стиха и выдержанной былинной фразеологией.

4. [Чурила и неверная жена]. Печорские варианты: Онч., 25, 69; Аст., I, 55, 75, 97.

Публикуемый вариант — первая запись в районе реки Цильма. В основном восходит к печорской редакции, представленной в сборниках Ончукова и Астаховой. Отличия незначительны: жена Пермяты не выходит встречать Чурилу; в эпизоде попыток Чурилы подкупить служанку, пообещав ей дорогой подарок, отсутствует троекратное повышение цены подарков.

В художественном отношении былина Носовой отличается сохранением сюжетных подробностей. Отдельные детали носят творческий характер, например оригинальное сравнение в словах служанки (стихи 25—27), обращение Пермяты к неверной жене и др.

Начало былины сказительница пела.

5. Фатенко. Печорские варианты: Онч. 9, 46; Аст. I, 98.

Публикуемый текст представляет интерес как новая полная запись сюжета о Хотене среди немногочисленных вариантов с Печоры и первая запись из района реки Цильма.

Начальная часть былины — описание сватовства на пиру и ссоры двух вдов — близка к соответствующей части варианта с реки Пижма из сборника Ончукова (№ 9). Как и в этом варианте, не упоминается князь Владимир, но здесь не указано и место пира (у Ончукова — Киев). Изображение ссоры дополняется выразительной деталью — расплескиванием Чусовой вдовой поднесенной чары с вином, в вариантах с Пижмы и из Усть-Цильмы (записи Ончукова) этой детали нет. Конец былины разработан оригинально: Фатенко не требует поединщиков, как во всех указанных вариантах, где это требование является важным сюжетным компонентом, определяющим последующее развитие фабулы: Маринка