Страшный переворот потряс народ и всю землю больше, чемсамые разрушительные войны. Староверы, что не могли смириться с приходом новыхбогов, оседлали коней, и… могучая лавина племен хлынула через земли и страны.Перебрались даже через морской пролив на огромную землю-остров, там выстроилисвятилище древней богине воды, Дане-Лели.

– Колоксай и стал нашим Сварогом, – объяснил Рамас такой ненавистью, словно переворот был вчера и на улицах все еще лежали трупыневинно убиенных волхвов. – Коло – круг, а ксай – царь по-нашему. Потомумы, волхвы старой веры, не признаем Сварога нашим богом. Он подло захватилвласть, оттеснив и старших братьев: Арпоксая и Липоксая…

– Вы поклоняетесь Таргитаю?

– Таргитай всего лишь царь, к тому же не очень умелый.Мы поклоняемся Дане, богине воды. Она – древний символ наших кочевых племен.Это было очень-очень давно, Борис. Даже эллины, что кичились древностью, и тосамых древних своих богов, Аполлона и Артемиду, взяли у нас. Они сами признают,что те пришли на их остров Делос из страны гипербореев, что отец Аполлона –гиперборей Опис. Аполлон и теперь у греков каждые полгода улетает на лебедях вродную страну гипербореев. К нам то есть.

– А Артемида…

– Это Дана. Ее сопровождали две наши девушки: Агра иОпида, их могилы и теперь священны на Делосе. До сих пор каждый год посылаемдары в храм Артемиды на Делосе. Но из-за того, что эллины всякий раз оставлялинаших девушек служить при храме, мы отныне шлем дары без ведуний… Дарыоборачиваем пшеничной соломой, как и встарь, а сейчас по тому же обряду в лесахтайно справляем таинства в честь Купайло… Артемидой же стали звать Дану потому,что взяли ее из Арты, стольного града одного из трех царств тогдашней Руси – Артании.Артания – царство ратаев, продавала эллинам мечи, а также хлеб, который эллиныстали звать артосом, так как хлеб у них раньше был в диковинку, впервые поелииз наших рук…

Борис спросил осторожно:

– Но ведь у греков Артемида стала богиней охоты?

– Не везде. В старых городах и землях, в Аркадии иЭтолии, она по-прежнему богиня воды и рек. Ты не спеши, узнавай больше. Вникайв самую суть, допытывайся глубже.

– Трудно разбирать старые знаки, – пожаловалсяБорис. – Как будто и не наш народ тот вовсе!

Рама взглянул остро, словно ножом полоснул. Голос сталнедобрым, подозрительным:

– Наш! И не смей думать иначе. Язык стал другим, обычаипоменялись, веру нам навязали другую, но мы должны помнить, что это мы вышли изария… который сейчас чаще зовут вирием, это мы, арии, арийцы, когда-то пронеслипо всем диким землям знание богов!

Борис поспешно поклонился. Он чувствовал холод в спине,будто туда уже уперлись острия копий. Похоже, нечаянно коснулся одного избольных мест старого учения!

Император Василий слал послов за послами. Кроме расширенияторговли, мол, империя нуждается в русских мехах, шкурах, меде, воске, пеньке,хлебе, он постоянно просил военную помощь. Владимир выделил, да и то без особойохоты, только отборную тысячу для личной охраны императора. Помнил, что своимимператоры не доверяют, их можно подкупить, у них корни в той или другой семье,клане. А для русов все чужие, кроме императора, который им платит. К тому жерусы неприхотливы, а воины из них надежные.

Последнее посольство, прибывшее вчера, слезно просило десятьтысяч войска для защиты от восставшего Варда Фоки. Тот объявил себяимператором, захватил, начиная с окраин, уже половину империи. В обмен базилевспредлагал злато, драгоценности из казны, богатые товары для всей Руси.

Пока Владимир раздумывал, кого поддержать, ибо Вард Фока,если станет императором с помощью войска русов, будет вечным должником Руси,уступит какие-то земли, как во дворе раздался конский топот. Запыхавшийся гонецвбежал в зал, крикнул с порога:

– Казачьи заставы доносят! Неведомое племя вторглось внаши земли!

– Откуда? – спросил Владимир быстро. –Печенеги?

– Нет! С востока…

– Поднимай дружину!

– Войдан… уже…

Владимир, на ходу одеваясь, выбежал во двор. Там уже цариласуета, гридни вскакивали на коней, уносились. Войдан покрикивал, глаза былисуровыми, но без тревоги.

Когда малая дружина выехала за ворота Киева, Войдан вскинулруку. Отряд остановился.

Далеко клубилась пыль, тускло поблескивали искры. Так моглоблестеть только оружие, да еще начищенные железные бляхи на конской сбруе. Аподобные бляхи встречались на боевых конях, в селах и весях такое не по карманудаже войтам.

– Ждем, – распорядился Войдан. Он покосился нахмурого Владимира. – Их не много, едут открыто.

Вскоре всадники приблизились, пыль отнесло в сторону. Ихбыло всего шестеро. Изможденные, на худых изнуренных конях, почерневшие отнещадного солнца и степных ветров, они остановились, завидев загородившуюдорогу стену вооруженных воинов. Вперед медленно выехал человек на низкорослойлошади со странной короткой гривой торчком. Копыта без подков, лошадь обычнаястепнячка, на каких ездят торки, берендеи, печенеги.

– Мир вам, – сказал всадник с сильнымакцентом. – Мы идем с миром.

Владимир спросил:

– Вы шестеро с миром? Или и то племя, что идет следом?

Гонец, который на свежей лошади ехал рядом, добавилуслужливо:

– Три сотни подвод с женщинами и детьми, а вокруг тысячпять мужчин на конях. И все при оружии!

Владимир обратил вопрошающий взор на измученного всадника.Тот сказал хриплым от усталости голосом:

– Меня зовут Иштван, я послан впереди племени. Онипозади нас на два дня пути. Мы идем с миром… мы вообще не в силах сражаться.Мужчины едва держатся в седлах, многих свалили болезни, многие погибли надолгом и трудном пути. Если не позволишь нам пройти через твои земли, князь, мыобойдем. Правда, погибнет еще половина моего народа… но мы понимаем, что еслистанем сражаться, то погибнем все.

Владимир холодно смотрел в суровое худое лицо всадника:

– Что вы за народ? Что ищете?

Голос всадника был ровным от усталости:

– Что и все люди… Зеленой травы для своих коней,будущего – для своих детей. Зовемся уграми, но соседи звали нас венграми. Запоследние пятьсот лет мы четырежды покидали обжитые земли и уходили на новыеместа… Старые записи потеряны, никто не помнит нашу прародину.

– Что за могучие враги согнали?

– Их звали разными именами.

– А в последний раз?

Всадник поколебался, нехотя махнул рукой:

– Не было врагов… Земли были обильны, травы сочные, а вреках и ручьях хватало чистой воды. Но что-то сильнее нас заставило сесть наконей, а женщин и детей усадить в повозки. Ибо на тучных землях мы быстротеряли боевой дух, мужчины сами стали тучными и ленивыми, а женщины утратилиживой блеск глаз…