Вэл вздохнула и тут же кивнула, все так же не разнимая рук. Сфайрат держал ее за бедро одной рукой, другой придерживая за талию.

— Ты можешь отказать мне на этом треклятом балу, но я тебя разочарую прямо сейчас и, может быть, частично, но спасу твою гордость. Твой отец на следующее же утро отправился к королю и сообщил о том, что твоя рука и сердце и прочие части тела уже заняты мной. Король уже послал ответ в Молендиум, или же он дождется бала и даст свой ответ на нем же, может быть, перед ним, а может, после него, все зависит от того, насколько сильно его неприятие к фаэдир. Я бы предпочёл второй вариант, и не потому что я хочу насладиться их позором. Я хочу увидеть их реакцию, ты и без меня знаешь, что первые эмоции они о многом говорят, даже если этот кто-то прекрасно владеет собой. Они не ждут, что твоим избранником будет дракон, даже такой безродный, как я.

Вэлиан закатила глаза, но сдержалась и ничего не сказала, терпеливо ожидая, когда он закончит.

— Эти существа, при всем своем впечатляющем виде, очень опасны. Уверяю тебя, что никто не будет разговаривать с тобой, также, как и я, терпеливо уговаривая и выслушивая твои претензии, которые имеют большое значение для меня и не будут иметь никакого смысла для них. На их стороне куда больше инструментов для принуждения, в том числе и те, что действуют как законы на территории их государства. Вот так все несправедливо. Ты ведь наслышана об их законах, традициях и укладе жизни? Рихаррд говорил, что о многом рассказывал тебе.

Девушка дернулась, чтобы встать с его колен, но он удержал ее на месте. Ее глаза загорелись, словно отразили пламя от двух маленьких свечей.

— Рихаррду следовало для начала рассказать все мне, а не тебе, и наверняка не после того, как ты сделал это свое бесценное предложение.

— Вэл, за кого ты меня принимаешь? Я сделал предложение о помолвке, когда уже знал все. Никто никого не обманывал и не продавал кота в мешке. Прекрати злится.

Она молчала, смаргивая горящий взгляд, и, прерывисто вздохнув, кивнула, подняв при этом руку и посмотрев на часы.

— Продолжай, пожалуйста. Это ведь не все. Сейчас последует признание в пылких чувствах?

— Да, Вэлиан, последует. Я не хочу смотреть на это все. И давай уже признаем, что не ради влюбленности в прекрасные острова ты просишь меня отменить помолвку! Ты, как и я, мы оба видим, что здесь дело нечисто, но только ты хочешь засунуть свой нос и отправить свой прекрасный зад в эту чудесную страну, а я не желаю смотреть на это. И, да, ты мне не безразлична, даже несмотря на то, что мы знакомы столь короткий промежуток времени.

— О, Боги! Отпусти меня. Я выслушала тебя, так как ты хотел, а теперь ты выслушай меня, так этого хочу я.

Сфайрат покачал головой, перехватывая покрепче и двигая к себе.

— Нет. Я предчувствую, что ты сейчас начнешь говорить мне гадости, а я воспринимаю их куда легче, когда ты в таком положении, тем более, зная о твоих весьма удачных попытках побега, я предпочту, чтобы ты оставалась в моих объятьях.

Вэлиан неожиданно улыбнулась, согласившись.

— Хорошо. Но гадостей не будет, я хотела всего лишь встать и пойти собираться на работу, но перед этим умыться и позавтракать, обдумать твои слова, но спросив, что это за законы, и касаются ли они только чужаков или всех подряд. Но раз ты предпочитаешь не завтракать и видеть меня вот в таком виде…

Вэлиан уселась поудобнее, обнимая коленями его бедра. Выражения ее лица было самое невинное, а взгляд таким чистым, так что у Сфайрата не осталось сомнений в том, что она издевается. Пожалел ли он об этом? Нет. Скорее задумался над тем, чтобы пропустить все утренние планы и занятия, но быстро откинул эти мысли и попытался представить что-то очень и очень омерзительное. Хотя бы неприятное.

— Я не вижу пока другого выхода, Сфайрат, но я не смогу оставить все так, как есть. Я уверена, что будь ты на моем месте, поступил бы также, но, видимо, ты видишь какой-то другой выход, который не вижу я, — она отвлеклась от своих пальцев, что вышагивали по его груди, словно ножки маленького человечка, — тогда я хочу услышать это. Я читала то, что мне дал Трист, и поняла, что тогда ты был бессилен. Чем ты можешь помочь мне в моей ситуации, если, конечно, ты хотел этого? В самом-то деле, ты же не думаешь, что всерьез можешь удержать меня какой-то помолвкой? Не смотри на меня так, у тебя очень красивые глаза, но у дракона лучше.

Сообщила она «сладко», коварно блеснув при этом темными глазами. Думать о чем-то неприятном получалось с трудом, но пока терпимо.

— Так-то мы одно целое, Вэлиан, прекрати дразнить меня.

— Так-то он больше, — возразила она и поджала губы на мгновение, явно для того, чтобы не улыбнуться, — Может, я не вижу этого решения?

— Наши ситуации с тобой отличаются. Но тогда у меня не было сегодняшнего себя, я был куда более вспыльчив и эмоционален. Да. Не смотри на меня так.

Вэлиан кивнула, вновь сдержав улыбку, «человечек» продолжил взбираться наверх к вороту рубашки, огибая ее воротничок, проходя на кожу, лишенную такого сомнительного барьера, как тонкая хлопковая ткань. Не сказать, что ему не нравилось происходящее, но резкая смена курса в поведении девушки настораживала.

— Я ничего не говорила.

— Ты быстро отошла. Я ждал…

— Что я буду рыдать три дня и три ночи, пока не нареву мешки под глазами и красные глаза, как у самого настоящего вампира?

— Что-то типа того.

— Смирись с этим, дракон, сегодня я реветь не буду.

Он кивнул — это хорошо, что она не собирается давать волю слезам.

— Я понимаю, что делает ваш король, и не без раздражения, но понимаю манипуляции этого Триста. Я был бы взбешен раньше, пытайся кто-то крутить мной и втягивать в свои интриги, но сейчас хочу этого. То, что ты сказала, что благодаря помолвке с тобой я поквитаюсь с Молендиумом, правда лишь отчасти. Мы встретились до того, как что-то стало известно о тебе. Раньше Рэндалл подозревал тебя, а теперь ты меня, так?

— Он уже поздравил тебя с помолвкой?

Ее пальцы легли ему на подбородок, погладив, цепляясь за шершавую поверхность кожи, очерчивая и едва задевая губы. Сфайрат наблюдал за ней, и ему нравилось, что она делает. Весьма неожиданно получилось, понес ее в комнату, чтобы уложить в постель, а теперь она сидит на нем, даже не представляя, о чем он сейчас думает. Нет, он думал вовсе не о ее прикосновениях и о том, что она сидит на нем, даже не о том, что видит в вырезе блузы с ослабленными пуговичками. Он думал не о самых мерзких вещах в этом мире. Он думал о каждом встреченном им за всю его жизнь мужчине, лишь бы только не думать о женщине на своих коленях. Опрометчиво было решить, что он справится с притяжением к ней и ничего не случится. Все-таки она не из тех женщин, которые вызывают у него лишь сдержанный интерес. Она волнует его и перманентно бесит. Это гремучая смесь, что обязательно сдетонирует.

— Нет, все еще впереди. Обрадую его на балу или чуть раньше, когда созвонимся, раз ты так ждешь поздравлений.