прежде, чем начинаешь врать, ставь щиты. Или научись «играть лицом», что ли, чтобы хотя бы выглядеть честно, - пожурил Старший Принц.

- Вот так? - я преданно заглянула ему в глаза и захлопала ресницами.

- Нет. Попробуй перед зеркалом потренироваться, - рассмеялся он.

- Знаете что, Ваше Высочество?! - я насупилась, лихорадочно перебирая в уме варианты достойного ответа.

- Нет, Наше Высочество не знает, - ехидно подначил эльф и посерьезнел:

- Что тебя все же так расстроило?

- Неважно, - отмахнулась я.

- Иногда имеет смысл поделиться своими сомнениями с близкими. Может быть, твои переживания того не стоят?

- Да, пожалуй... только близких нет, - пробормотала я, возвращаясь мыслями к Волку и Нике. Ника сейчас переживает свои собственные трудности, и довольно четко дала мне понять, что я к ее «близким» не отношусь...

А Натан»ниэль почему-то погрустнел... Ну не думает же он, в самом деле, что может быть «моей маленькой подружкой»? Под понятие «близкие» он никак не подходил. Вообще все это «шапошное родство» внезапно получившееся в результате проведения фиктивного Обряда, выглядело нелепо. И чем дальше - тем больше я в этом убеждалась. Что-то нас, почти по-человечески сближало, связывало, но какие-то моменты определяли огромную разницу, и глупо было бы надеяться, что из союза эльфа и человека может выйти что-либо стоящее.

- Ты замерзла, - спохватился Старший Принц, скидывая свою куртку, и, завернув меня в нее, долго-долго поправлял воротник и болтающиеся рукава, укутывая меня на свой вкус - мне от такого тесного контакта стало жарко очень быстро, но я помалкивала, радуясь, что на улице начало смеркаться, и не так заметен румянец на моих вспыхнувших щеках.

Складывалось впечатление, что ему наши беседы и такие вот моменты странной заботы, были приятны и зачем-то нужны...

Да и мне было приятно находиться в его объятиях, которые «не помышляли» о какой-либо пошлости. Мне хотелось прижаться к сильной груди мужчины, ощутить тепло и вдохнуть аромат его парфюма - (не могут же эльфы иметь настолько приятный аромат собственного тела?) или у них, действительно все, вплоть до «фиалковых» экскрементов должно обладать эстетической индивидуальностью?...

Шеридан

- Детка, я все равно не понимаю, почему? - я смотрел на Веронику, понравившуюся мне сразу, в отличии от человечки, о которой был наслышан, и в которую, по словам Валери, втрескался наш Котенок. - Ну, объясни, что я сделал не так, отчего ты заставляешь меня чувствовать себя уродом? Разве ты не хотела того же сама?

- Я не твоя «детка», Шер! И я не хотела!

- Ты это можешь рассказать своей подружке, или Волку, но не мне. Я, в отличии от малолеток, чувствую, когда женщина хочет.

Орчанка, до этих слов старавшаяся не смотреть мне в глаза, возмущенно вскинулась. Вообще складывалось впечатление, что ей не хотелось меня видеть. Обидно, между прочим, особенно после вчерашнего.

Вчера у нас обоих словно сорвало крышу, смело все преграды, которые она тщательно воздвигала между нами. Ей нравилось мое внимание, она слегка увлеклась - флиртовать у нее получалось красиво, и я так же увлекся ею, жалея лишь о том, что не могу воспользоваться. Честно сказать, она для меня была еще маловата, я предпочел бы девочку постарше. Одна давно искала встречи, и я попросил Светлого уступить мне комнату на вечер. Совершеннолетняя девица наобещала мне кучу сюрпризов, (забегая немного вперед - сюрприз мне понравился. Конечно, не такая уж «тигрица» оказалась искушенная, но энтузиазм, с которым она взялась сделать для меня эту ночь незабываемой, с лихвой перекрыл все шероховатости занятий любовью с четверокурсницей. Похоже было, что личного опыта у нее все же маловато, а вот специфической литературы, написанной такими же «мечтательницами-теоретиками», а не «практикантками», перечитала девчонка немало). Мы нарезвились так, что нечаянно вырубились и проспали почти до утра. Где эту ночь коротал Светлый, я не спрашивал, но рожа у него была, когда он приперся утром - не передать, словно я ему что-то должен. Подумаешь, мог бы раньше разбудить. Придется и мне как-нибудь оставить ему «хатку» на вечерок, чтоб не зыркал так. Эти синие по-девчачьи красивые глазки с таким презрением смотрели на меня, словно он сам праведник и никогда не спал, как подстреленный, после хорошего секса.

Вчера мы с орчанкой были у водопада. Очень красивое место, создающее неповторимую атмосферу тайны и обещающее волнующее приключение. Я смотрел, как Вероника, дурачась, перепрыгивала с камня на камень. Сдается мне, девчонка специально провоцировала меня, пугая, что поскользнется на скользких камнях быстрой речушки, омываемых водяными брызгами. Я был рядом. Я все пытался представить, что если бы Ника была хоть чуточку старше, я бы осуществил свое желание. Эта девчонка мне нравилась настолько, что я забывал, что она орчанка, а не Тигрица, о том, что меня уже «просватали», опасаясь моей слишком нежной привязанности к ребенку. Валери, кажется, мне сочувствовала, а вот отец прямо сказал, что среди Белых Тигров никогда не было подобного беспутства, и он не допустит позора в своем Клане. Как он догадался? Я всегда очень глубоко прятал свои чувства, испытываемые к младшему брату, во всем поддерживая его, никогда не отказывая в помощи... даже если и поддразнивал иногда - не зло, просто, чтобы расшевелить. Чаще приходилось брать на себя его вину - он у нас та еще шпана и кого хочешь может довести до предела... Бывало, ему от меня и перепадало незаслуженно, но чуть позже, остыв, я первый шел мириться, и он всегда прощал меня, так трогательно обещая мне, что больше постарается не доводить до такого, что я готов был провалиться от стыда за то, что обидел этого «ангелочка» - общего любимчика, но разве в других семьях настолько по-другому? Разве только тычки, затрещины и взаимные пакости друг другу могут служить доказательством родства и считаться «нормальным» для определения ролей в семейной иерархии братьев?

Значит, все-таки я был недостаточно скрытен... Они и Криса-то отправили от греха подальше. Только зря. Я никогда не причинил бы ребенку вреда. Он и не догадывается, глупый наш Котенок, что моя забота и опека не только братская.

Когда это началось? Валери я принял сразу. Мама погибла, отцу нужна была женщина, ну и что, что Кошка - зато какая! И когда родился Кристиан, я вполне нормально воспринял это событие. Тем более, что наследую отцу все равно я. Кому рассказать, не поверят: если бы мне пообещали возможность остаться с Котенком, я бы уступил ему