Во время пребывания в Лондоне ‘Али ибн Насир кое чего от англичан все же добился. Они пообещали ему суда правителя Омана, занимавшиеся перевозками рабов в водах между портами и островами в его африканских доминионах, не задерживать и досмотру не подвергать. И это – еще один пример двойных стандартов англичан.

Важным пунктом трафика работорговли, пролегавшего из Занзибарра в Оман, рассказывет такой авторитетный исследователь истории Омана как полковник С. Майлс, выступал оманский остров Махут. Наряду с Сухаром, Эль-Асхаром и Шихром, он служил одним из четырех главных мест содержания невольников, откуда их партиями отправляли затем в Адам, Низву и Зикки, а также в Ра’с-эль-Хайму, Дубай и Диббу. Завозили рабов на этот остров, пишет он, не только работорговцы-оптовики, на специально оборудованных судах, но и все другие желавшие подзаработать на этом деле торговцы, человек по десеть в трюме, не больше.

Повествуя об острове Махут, С. Майлс подчеркивает, что он выступал главной, можно сказать, торговой площадкой того района оманского побережья. Оттуда вывозили соленую рыбу, акульи плавники, плавательные пузыри и панцири черепах, уходившие через Бомбей в Китай. Вместе с тем, англичанам он был известен мало, и их сторожевые суда появлялись там редко. В начале столетия на острове том жительствовало 400–500 человек, включая мужчин, женщин и детей[610].

Весомое место в коммерции Омана вообще и Маската в частности занимала торговля оружием. Российские дипломаты называли Маскат «оружейным депо Аравии».

«Главным центром торговли оружием в Персидском заливе», докладывал послу в Константинополе Николаю Валерьевичу Чарыкову (31.03.1910) консул в Басре Сергей Владимирович Тухолка, являлся Маскат. Покровительствовал «оружейной коммерции» сам султан. «С каждого ружья, ввозимого в Маскат», он взимал «в свою пользу известную пошлину»[611].

В Маскат, информировали русские дипломаты, оружие доставлялось британскими судами, из Англии и из Индии. Затем с торговыми караванами перевозилось в земли Внутренней Аравии, а судами перебрасывалось в Персию и порты Аравийского побережья Оманского и Персидского заливов. Часть оружия складировалась на Бахрейне и в Кувейте, откуда на парусных лодках (бутрах) оно ввозилось в Месопотамию. Оружие из Маската – транзитом через Кувейт и Бахрейн – уходило также в Неджд и Хиджаз[612].

Основными площадками сбыта оружия, поступавшего из Омана в Месопотамию, выступали Басра и Зубайр. В последнем из них, как следует из донесений российского консула в Багдаде, «арабские скупщики открыли правильно организованное агентство», из учетных книг коего усматривалось, что «ружья сбывались там на десятки тысяч кранов [иранская денежная единица в период с 1825 по 1932 гг.] единовременно»[613].

Одними из крупнейших посредников-оптовиков в торговле контрабандным оружием в Басре являлись, по мнению русских дипломатов, «агенты английского Торгового дома “Дерби и Эндрюс”, арестованные за это турецкими властями, а также французский консульский агент Асфарь»[614].

Англичане, «строго, – по выражению русского консула в Багдаде, – оберегавшие свои колониальные владения от ввоза в них огнестрельного оружия, хотя бы то было и … охотничье, в то же самое время усердно снабжали им племена в интересовавших их провинциях» в Турецкой Аравии и в Месопотамии[615].

Особенно активно, как видно из отчетов российских консульских постов в Персидском заливе, англичане снабжали оружием шейха Катара Джасима, «издавна питавшего недружелюбные чувства к туркам»[616]. Рынок оружия в Катаре, регулярно пополняемый из Маската, сообщал в сентябре 1901 г. консул в Багдаде Алексей Федорович Круглов, не только не вызывал протестов английских политических агентов в том крае, но, наоборот, даже «поощрялся» британским вице-консулом на Бахрейне[617].

По оценке Николая Помпеевича Пассека, генерального консула Российской империи в Бендер-Бушире, «в 1902 г. ввоз оружия и амуниции в Маскат составил 471 104 руб., в том числе Англией – 380 078 руб.». Вторым по количеству оружия, ввезенного в Аравию через Маскат, являлась Франция[618].

В период с 1898 по 1904 гг., уведомлял консул Российской империи в Джидде Владимир Владимирович фон Циммерман (21.07.1904), через Джидду, в том числе транзитом из Маската, «прошло более 70 тысяч скорострельных ружей». Посредником в контрабанде оружия выступал тесно сотрудничавший со старейшиной местных лодочников английский торговый дом “Gellatly Hankey & Co”. Ружья индийской работы продавались «по баснословно низкой цене – от 3 до 5 серебряных меджидие (4 руб. 80 коп. – 8 кредитных руб.)»[619].

По мнению российских дипломатов, Англия, вооружая через подконтрольный ей Маскат племена Прибрежной и Внутренней Аравии, «как и раньше племена Йемена», преследовала конкретную цель – «подготовку арабского населения к восстанию против турецкой власти»[620]. «Значение систематического», находившегося «под особым покровительством английских консульских властей» снабжения прилегавших к Персидскому заливу турецких и персидских провинций «усовершенствованным огнестрельным оружием», говорится в документах МИД Российской империи за 1896 г., определить было нетрудно. Если и при тогдашнем вооружении пребывавших «в постоянном брожении арабских племен» авторитет турецкого и персидского правительств нельзя было признать удовлетворительным, то «с улучшением вооружения кочевников положение названных правительств в этих краях» становилось еще более затруднительным, что, несомненно, согласовывалось «с видами англичан»[621].