еси, да семь станичьников!

И зашьто миня хочите убить, ограбити

Да с конём-животом миня розлучити хотите́?

60 Да именьиця в собой у мня не лучилосе,

Золотой у мня казны-то не пригодилосе;

Только есь у мня у старого одна суночька,

Да во суночьки есь у мня три стрелочьки:

Ише перьва-та стрелочька во семьсот рублей,

65 А втора-та стрелочька в ц́елу тысечю,

Уж как тре́тьёй-то стрелочьки ц́ены ей нет».

Ише тут-то станичьников призарило;

Они хочют старо́го убить, ограбити

Да с конём-животом ёго розлучити хотят.

70 Да росправил тут старой как арка́ньцик-от

Да накинул на всих станичьников,

Да напустил-то своёго коня доброго,

Ише сам-то ведь стал-то ездить по чисту́ полю;

Рострепал-то, розьде́ргал всих станичьников.

75 Он очистил дорожку прямоезжую.

98. ИЛЬЯ МУРОМЕЦ НА ЗАСТАВЕ

Да межу Киёвым было, меж Черниговым,

Да стояла заставушка — семь[391] бога́тырей:

Атаманом государь наш Илья Муромець,

Втору голову Добрынюшка Микитиць-от,

5 В третью голову Самсон да Колывановиць,

Во-цетвёртых[392] Гаврюша-та Долгополыя,

Да во-пятых Потанюшко был Хроменькой,

Во-шестых-то были братьиця Збродо́вици,

Во-седьмых-то был Олёшенька Поповиць-от.

10 Да от той-то от заставушки — семь бога́тырей

Да не конному, не пешому проходу нет,

Да не ясному-ту соколу проле́ту нет.

Да на ту жа на славушку на великую

Приежаёт дородён доброй молодець

15 Да из той жо из земьли-то из Задоньския.

Да кричял молоде́ць своим громким голосом:

«Уж ты гой еси, заставушка — семь бога́тырей!

Ты давай-ко мне, заставушка, поединьшика;

А не дашь ты мне, да-ка, поединщика,

20 Я убью-то ведь вас всех за единого».

Говорил государь тогды таковы речи:

«Да послать мне-ка Самсона-та Колыбанова, —

Он ведь силой-то силен, да неухватист был;

Через то он потерят свою буйну голову.

25 Да послать мне-ка Гаврюнку-то Долгополого, —

Он ведь силой-то силен, дак полы́ долги́;

Да церез то он потерят свою буйну голову.

Да послать мне-ка Потанюшка-та Хроменького, —

Он ведь силой-то силен, как в ногах хромой;

30 Через то он потерят свою буйну голову.

Да послать мне двух братьиц́ей Збродо́вицей, —

Они силой-то сильни, сами забродятце;

Через то они потеряют да буйны головы.

Да послать мне-ка Олёшеньку Поповичя, —

35 Он ведь силой-то не си́лён, тольке напу́ском смел;

Церез то он потеряет свою буйну голову.

Да послать мне-ка веть брателка назва́ного,

Молодыя Добрынюшку Микитиця, —

Он ведь силой-то силён да как здело есь».[393]

40 Да недолго наш Добрынюшка разговаривал,[394]

Лёкко, скоро скакал-то да на добра́ коня,

Ише сам поехал он-то да во чисто полё;

Выезжаёт на шо́ломя на окатисто,

Он ведь здрил-смотрил на вси чётыре сто́роны,

45 Увидал-то — под одной да под стороночькой

Уж как езьдит-то молодець, потеха́итце,

Из рецей-то да молоде́ць да похваляитце:

«Мне наехать бы руського могучёго бога́тыря —

Я убил бы ёго да ’место овода».

50 Да скричял тогды Добрынюшка громким голосом:

«Уж ты, полно те езьдить да потехатисе,

Из речей-то тебе-ка да похвалятисе!

Уж мы станём-ко на́ поли сьезжатисе».

Не два ясного сокола слетаитце,

55 Два дородьнёго добра молодця сьезжаитце.

Под Добрынюшкой конь-от потыкаитце;

Говорил тогды Добрынюшка таковы речи:

«Уж ты конь жа, конь ты да Воронеюшко!

Разве слышишь ты надо мной да незгодушку?»

60 Да гледел тогды Добрыня на доброго молодця, —

Да сидит-то молоде́ць да как сенна́ кучя,

Голова-та у ёго-то да как пивной котёл,

Да глаза-ти у ёго да как пивны́ чяши,

Ише нос-от у ёго как палка дровокольняя.

65 Говорил тогды Добрынюшка таковы речи:

«Уж ты конь, ты мой конь да Воронеюшко!

Уносил от пурги́ и от па́дёры

Да уде́рьгивал от пулечьки от свинцёвыя;

Унеси миня от смерьти-то от напрасныя».

70 Ише конь-от от земьли-то де отделяитьсе,

Выше лесу стоячёго поднимаитьце,

Да унёс он к заставушки — семь бога́тырей.

Ницёго-то государь наш у Добрынюшки не спрашивал,

Да лёкко, скоро скакал-то да на добра́ коня,

75 Ише сам он поехал-то во чисто́ полё.

Выежаёт на шо́ломя на окатисто,

Он смотрил-то на вси цётыре стороны;

Увидал под одной он под стороночькой

Уж как ездит-то молодець, потехаитьце,

80 Из речей-то ведь молодець похваляитьце:

«Мне наехать бы руського бога́тыря, —

Я убил бы ёго ’место о́вада».

Да крицял государь тогды громким голосом:

«Уж как полно те ездить да потехатисе,

85 Из речей-то тебе да выхвалятисе!

Уж как станём мы на́ поли сьежжатисе».

Не два ясного сокола сьлетаитьце,

Два дородьнёго молодця сьезжаютсе.

Да ударили бога́тыри саблеми вострыма;

90 У их сабельки-ти да пошербалисе,

Сами друг-то ведь друга они не ранили.

Да ударились тут палецьми тяжолыма;

У их палици-ти да поломалисе,

Сами друг-то ведь друга они не ранили.

95 А ударились тогда да ко́пьеми вострыма;

У их копьиця по яблучькам сломилисе,

Сами друг друга они-то ведь не ранили,

Они не́ дали ведь раны к ретиву́ серцу.

Да скакали через гривы-ти лошадиныя,

100 Да большим-то боем да рукопашкою

Да водились бога́тыри трои суточки,

Они ноги втоптали да по колен в земьлю.

Государя-та ножоцька подломиласе,

Ише права-та ручюшка окатиласе,

105 Да упал-то государь тогды на сыру земьлю;

Да садилсэ молоде́ць ему на белы́ груди,

Он ведь хочет спороть ёму белы́ груди.

Да змолилсэ государь да Спасу пречистому,

Пресвятой-то матери Божьёй Богородици;

110 У ёго прибыло силы, втроё больше стало жо.

Он спехнул-то бога́тыря как овсяной сноп,

Ише сам он садилсэ да на белы́ груди,

Да не спрашивал не родины, не вотчины,

Да спорол у бога́тыря белы́ груди,

115 А потому шьто государю-ту