Отыграл-от он дьвенадцеть добрых молодцов.

Говорил тогды король-от земьли Турския:

390 «Уж ты вой еси, Михайлушко сын Иванович!

Розоставим-ко-се пешки во трете́й након.

Есьли ты как поиграшь миня, Михайлушко,

И отдам-то я тобе да как сорок тысечей,

Ишше дам тебе, Михайлушко, третьих сорок тысечей,

395 Я отдам тебе дьвенадцеть добрых молодцов;

Ишше есь-то у миня теперь-я родима дочь,

Молодыя ведь как Марфушка-королевисьня,

Ишше Марфушку я отдам тебе за тобя замуж,

Ай оставлю я тибя на сьвети королём всё слыть.

400 Ишше я как поиграю тибя, Михайлушко,

Не спушшу тибя, Михайлушко, во красен Киев-град,

Не отдам тибя, Михайлушко, со дружинушки,

Не отдам тибе, Михайлушку, сорок тысечей».

Да Михайлушку пришло тогды делать нечево,

405 Согласилсэ де Михайлушко сын да Иванович.

Срозоставили они пешки-ти во тре́тей раз.

Говорил тогды король ёму земьли Турския:

«Ай топеречи, Михайлушко, перва́ моя жа ступ,

Да твоя-та ведь, Михайлушко, вторая ступ».

410 Говорил тогды Михайлушко сын Иванович:

«Ай неправо де ты, король да земьли Турския!

Ай играют де у нас да на святой Руси

Ай во ти жа во пешки да во шахматы:

Ай игрок-от у нас ступает по перву ступ,

415 Отыгро́к у нас ступает да по втору ступ.

Есьли ты как поиграл, король земьли Турския,

Ишше сьледовало тогды тибе ступать первому;

Ишше я как поиграл тибя, король Турския,

Ишше сьледуёт ступать мне, игроку, первому».

420 Королю пришло тогды делать нечево.

Ай ступал тогды Михайлушко по перву ступ,

Ай король тогды ступал по втору ступ,

Ай Михайлушко ступал тогды по третью ступ,

Заступил-то коё место самолуцьшое,

425 На серёдки королю-ту ёму мат даёт.

Обыграл тогда Михайлушко короля земли Турския,

Ишше выиграл тогда от ёго сорок тысечей,

Отыграл-то он дьвенадцеть добрых молодцов,

Ишше выиграл у ёго верно любимую дочь.

430 Ишше по́слал он дьвенадцеть да добрых молодцов,

Ишше послал он Владимёру сорок тысечей;

Ай уехала дружинушка в красён Киев-град.

Захотелосе Михайлушку да Иванову

Посмотрить-то ёго де Марфы-королевисьни;

435 Увидал-то ведь Михайлушко сын Иванович —

Пондравилась де Марфа-королевисьня,

Ай забыл свою Овдотьюшку, лебедь белую,

Да женилсэ де на Марфы да королевисьни.

Ай живё де во городи во Турском жо.

440 Да во ту жо де во пору и во то время

Померла тогды Овдотьюшка, лебедь-та белая;

Ай Михайлушку ведь надобно во гроб живу легци́.

Говорил жа восударь тогды Илья Муромечь:

«Уж ты вой еси, Олёшинька Поповиц сын!

445 Уж ты сьезди-тко во город-от во Турския,

Ай скажи-тко-се Михайлушку Иванову,

Померла де у ёго верно молода жена,

Штобы ехал де Михайлушко в красён Киев-град».

Ишше втепоры Олёша-та не ослышалсэ,

450 Лёкко, скоро он ведь скаче на добра коня,

Ай поехал де Олёша да к городу ко Турскому,

Сам крычал тогды, зычал да зычьним голосом:

«Уж ты ѓой еси, Поты́к Михайлушко Иванович!

Померла топерь твоя у нас молода жена,

455 Ай топере нать легчи тобе к ей живу во гроб».

Услыхал тогды король-от земли Турския,

Ишше сам он говорил он таково слово:

«Уж ты сукин сын, Потык ты Михайлушко Иванович!

Натьсмеялсэ ты над моей любимой дочери,

460 Не сказал-то ты, што в Киеви поже́нилсэ!»

Говорил тогды Михайлушко сын Иванович:

«Ишше врёт-то всё Олёшенька Поповичь сын!

На другой, верно, придьмет в Киёв я понадилсэ,

Ай зовё миня Владимёр стольнё-киевской».

465 Да Михайлушку пришло ёму делать нечево,

Ишше стал он собиратьсэ-то ехать в красён Киев-град.

Обседлал он, обуздал тогды коня доброго,

Лёкко, скоро сам он скаче на добра коня,

Отправляитсэ Михайлушко в красён Киев-град:

470 Провожат да ведь ёго король земьли Турския,

Провожаёт ёго верно молода жона

Да сама-та уливаитце, сле́зно плачитце.

Ай простилсэ Михайлушко с молодой женой,

Да приехал де Михайлушко в красён Киев-град.

475 Ай стречаё восударь тогды Илья Муромець;

Говорил же восударь тогды Илья Муромець:

«Померла у тя Овдотьюшка, лебедь белая;

Ай закон тебе лёжит, как во гроб живу́ легц́и».

Да Михайлушку пришло тогды делать ёму нечево.

480 Повалили де Михалушка жива во гроб.

Ишше жалко де князё ёго Владимёру,

Ишше жалко восударю-ту Ильи Муромцу;

Ишше нечого ведь им, тогды делать нечево.

Повезьли тогды Михайлушка да на кладьбишшо,

485 Натянули ёго обручи железныя,

Положили де в колоду белодубову,

Ай зарыле де Михайлушка во сыру землю.

Да пришло тогды Илеюшку делать ёму нечево;

Ай пошол тогды Илеюшка тогды во Божью́ церьковь,

490 Ай берё де он ведь книгу всё Евангельё,

Он идё со книгой Илеюшка на могилочку;

Он читат-то он книгу-ту по перьвой раз,

Ай прочитыват ведь книгу во вто́рой раз,

Просматривал он книгу-ту во третей раз,

495 Да нашол-то он в книги таково слово:

«Слободить де как чёловека от смерти понапрасныя».

Розмышляет восударь тогды умом-разумом.

Ай во ту же де во пору и во то время

Налетела де зьмея-та бьледь-безбожница,

500 Ай зарылась у Михайлушка на могилочки.

Ишше вти́поры Илеюшка догадалса же,

Да ревё де как Михайлушко во сырой земли.

У Илеюшки тогды серьцё-то розъерилосе,

Ай сейчас-то в ём вся кровь роскипеласе;

505 Ай розрыл-то он Михайла да могилочку,

Ишше выдёрнул колоду белодубову,

Он сорвал тогды вси обручи железныя.

Овернулась де Овдотьюшка зьмеёй лютою,

Ишше жгё она Михайлушка да жигалами,

510 Ишше те́нёт изь ёго кровь горячую;

Ай едва застал — в Михайли душа полуднуёт.

Да берё тогды Овдотьюшку за белы́ руки,

Ай берё тогды Михайлушка Иванова,

Ай повёл-то их ко князю ко Владимеру.

515 Ишше стали де судить-то Михайлушка с Овдотьюшкой,

Ай не могут россудить ёго с ей законно жа;

Ишше следуё сьмерть придать Михайлушку Иванову.

Со стороны