в сторону Арружа. Латиф со своей маленькой группой вышли в путь через три сойи после восхода. Он рассчитывал, что в это время на дороге уже не будет путников, однако просчитался. Через каждую стадию или две им по пути встречались путники с пустыми или полными повозками и телегами. Были и одинокие путники на лошадях и целые группы. Чтобы не вызвать у людей подозрений, Латиф и его спутники, скрыли свои короткие мечи широкими платками, которые были у них на поясах. Сами они были одеты в одинаковую одежду — белые льняные туники с коричневой тесьмой по краям, тёмно-голубые шаровары и бежевые безрукавки с плотной кожей изнутри. Латиф решил, что они послужат им достаточной защитой, если Азим окажет сопротивление. На самом деле, он всё ещё думал, как поступить с юношей?

— Что мы будем делать, если столкнёмся с Азимом? — спросил в очередной раз Шавкат46. — Не сдастся же он нам добровольно.

Шавкат задавал этот вопрос и негодовал по этому поводу с первого дня пути. Он выжидательно смотрел на командира, но тот не мог дать ясного ответа.

— Мы вежливо его попросим, — подшутил Аваз, покачав короткий меч на левом бедре.

— Увидев нас с мечами в руках, он тут же убежит, — возразил Шавкат. — Говорят, его чёрный жеребец быстрее ветра.

— Жаль, мы не взяли с собой копья. Я бы точно метнул в него копьём и поглядели бы, кто быстрее, — беспечно пожал плечами Аваз.

— Думаю, это плохая идея, — засомневался Шавкат.

— Это приказ падишаха. Мы должны подчиниться, а не сомневаться, — встрял Дилшод, у которого всё это время был суровый вид.

— Как бы это подчинение не привело к войне, — проговорил Латиф. — Нам нужно поговорить с ним.

— С кем? — переспросил Шавкат.

— С Азимом, — ответил Латиф. — Нужно выяснить, что именно от него нужно падишаху? Расим говорит, что Азим может навлечь на нас гнев стража, но я ему не верю, — он задумчиво посмотрел вдаль.

— Как вообще колдун мог стать падишахом? — не понимал Шавкат.

— С помощью колдовства, — съязвил Аваз.

— Я имею в виду, неужели никто не заметил, что он колдун, — покосился Шавкат. Он хотел дать подзатыльник Авазу, но тот увернулся и отъехал, скорчив насмешливую гримасу.

— Видимо, он это хорошо скрывал, — предположил Дилшод.

— Я наводил справки о Расиме, — сказал Латиф. — О нём практически ничего не известно. Единственное, что мне поведал главный писарь, Расим родился в Джоду и жил там до девяти лет с отцом. Однажды они внезапно исчезли. Никто их больше не видел, пока Расим не появился в Расулабаде. Он был учеником Нигоры, пока не поступил на службу во дворец. Что с ним стало дальше, вам и так ясно.

— А дальше он стал нашим падишахом, Латиф, — сказал Дилшод. — Ты сам говорил, что он сделал многое для Зебистана. Это действительно так. Сейчас люди боятся его, но, когда он был послом или премьер-министром, они уважали его. Думаю, так и должно быть. Мы должны подчиняться, кем бы он ни был.

Латиф кивал с бесцельным взглядом. С одной стороны, Дилшод прав — Расим единственный, кто во дворце думает о народе. С другой стороны, каковы его настоящие мотивы? Что он собирается делать с этими птенцами?

— Он не внушает мне доверия, — заявил Латиф. — Ты прав, он думает о благе народа, но он также задумал что-то неладное… Я в этом уверен.

— Если падишах приказал доставить ему Азима, давайте просто сделаем это, — призвал Дилшод. — Возможно, у падишаха на это есть веские причины.

— Ты веришь его обвинениям? — спросил Шавкат.

Дилшод неуверенно посмотрел на Шавката. Он не знал, что ответить. Мнения по этому поводу расходились. Одни верили словам падишаха, другие задавались вопросами, на которые никто не мог ответить. Потому Дилшод всё больше склонялся к первым.

— Всё может быть, — тихо проговорил он.

— Нужно устроить привал, — сказал Латиф.

— Но ведь ещё только полдень, — возразил Дилшод.

— Слишком жарко. Солнце печёт прямо в спину, — сказал Латиф. — Отдохнём две сойи, а затем поскачем галопом. К вечеру мы будем у северо-западной опушки корявого леса. Там и придумаем, как поступить с Азимом.

Соратники согласились с Латифом, и они устроили не большой привал под дубом у западной опушки Корявого леса. Они привязали лошадей к низкой ветке и перекусили копчёным мясом с хлебом и курутом.

Сделав пару глотков воды, Латиф встал и вгляделся вглубь леса. Несмотря на кривизну стволов, кроны деревьев были пышными и свет, пробивавшийся сквозь густую листву, едва разгонял царивший там мрак.

— Удивительно, правда? — к нему подошёл Аваз. — В этом лесу даже сосны кривые.

— У меня мурашки от этого места, — признался присоединившийся к ним Шавкат.

— Здесь можно стать лёгкой добычей медведя или другого хищника, — сказал Латиф.

— Если они тут водятся, — добавил Дилшод.

— Вот именно, — поддержал Шавкат.

— Почему бы тебе не сходить и узнать? — подразнил Аваз.

— А самому слабо? — Шавкат шутливо толкнул Аваза в сторону леса.

— Ладно, поехали дальше, — скомандовал Латиф.

Солнце не стало прохладнее через две сойи после полудня.

На небе не было ни одного облачка. Латиф с соратниками сели на своих лошадей и погнали на север. Некоторое время спустя Латиф ощутил странное чувство. Он остановил лошадь и повернулся к лесу. Вдруг ему показалось, что он заметил нечто и хорошо присмотрелся…

Заметив остановку командира, Шавкат развернул лошадь и подъехал к нему.

— Что случилось? Ты увидел кого-то? — поинтересовался он.

Латиф странно посмотрел на Шавката и снова бросил взгляд на лес.

— Скачите дальше, — сказал он, когда вернулись Аваз с Дилшодом.

— В чём дело? — спросил Дилшод.

— Разведайте обстановку, — Латиф оставил его вопрос без ответа. — Узнайте, не возвращался ли Азим на Тропу мёртвых.

— А ты что будешь делать, — спросил Аваз.

— Я пойду в лес, — ответил Латиф и спешился. — Скачите! — велел он недоумевающим спутникам.

Они развернулись и снова поскакали на север. Латиф же привязал лошадь у дерева и с осторожностью вступил в лес. Чем дальше он шёл, тем больше сгущался сумрак. Опыт охотника подсказывал Латифу прислушаться к звукам. В лесу стоял лёгкий шелест листвы. Однако был и другой звук. Он доходил откуда-то справа. Пригнувшись, Латиф прошёл под косым стволом бука и пошёл на этот едва слышный звук. Иногда этот звук пропадал, и Латиф замирал на месте и получше прислушивался… Вот он снова услышал этот звук, похожий на хруст, где-то в ста шагах слева от себя.

Латиф пошёл в этом направлении и вскоре заметил некий силуэт. Он был таким же косым и корявым, как деревья вокруг. Кому бы ни