однажды он решает-таки, поменяв тактику, ускорить дело. Мышьяк убивал слишком медленно. Поэтому с марта 1821 года пациенту для опорожнения желудка дается рвотный камень; лекарство для облегчения неприятных ощущений запивается лимонадом. Состояние Бонапарта между тем заметно ухудшалось. У постели больного по ночам дежурит преданный Монтолон.

7 апреля Луи Маршан делает в дневнике одну незначительную на первый взгляд запись о том, что Наполеону доктором Арноттом было предложено новое вино, которое на вкус камердинеру показалось несколько горьковатым. То было не вино. С этого времени император для «утоления жажды» будет принимать напиток, заменивший лимонад: так называемый оршад. Будучи уверенным, что оршад готовится из ячменя, Бонапарт пил его безбоязненно. Важная деталь: в Средние века этот напиток действительно готовился из ячменя; однако в восемнадцатом веке ячмень стали заменять на сладкий миндаль, а потом и вовсе «усовершенствовали», добавляя в него сок апельсина и… горький миндаль. 3 мая 1821 года умирающему Наполеону доктор Арнотт пропишет каломель. Запредельную дозу в десять гран (вместо двух). Каломель – сильное слабительное, назначаемое для опорожнения кишечника.

Таким образом, лечение Наполеона заключалось в следующем: рвотный камень (двойная калийно-сурьмяная соль виннокаменной кислоты, для опорожнения желудка), каломель (монохлорид ртути, помогал при запорах); все это «снадобье» запивалось оршадом. По мнению Бена Уайдера и Стена Форсхувуда, подобная терапия явилась настоящей «гремучей смесью». Даже небольшая доза рвотного камня повреждает слизистую оболочку желудка и снижает рвотную реакцию организма. И вот когда на этом фоне в организме оказывается каломель и оршад, шансов остаться в живых у пациента практически не остается. В желудке каломель (HgCl) реагирует с синильной кислотой (HCN) из состава горького миндаля, содержащегося в оршаде, и желудочной соляной кислотой (HCl); как результат реакции образуются: сулема (HgCl2), цианид ртути (Hg(CN)2) и ртуть (Hg) в виде взвешенной суспензии. Это и есть «гремучая смесь».

Сулема способна разъедать слизистые оболочки желудочно-кишечного тракта, ну а цианид ртути – сильный нейротропный яд. Так что не рак убил Наполеона, взывали к мировому сообществу канадец Уайдер и швед Форсхувуд: его просто-напросто отравили! И не англичане, а свой же, француз, граф де Монтолон – наиболее приближенный к императору человек, который сначала убивал запредельными дозами мышьяка, а потом добил более изощренным способом, подсунув смертоносный для больного императора напиток под зловещим названием «оршад».

И на этом, судя по всему, следовало ставить жирную точку.

* * *

Если бы! Скоро сказка сказывается, да нескоро точка ставится. Ведь согласиться с исследователями можно только частично. Например, с утверждением о том, что хроническое отравление Наполеона действительно имело место. Впрочем, как и несовместимое с его состоянием здоровья никудышное лечение. Не говоря уж о качестве еды на острове, которое оставляло желать лучшего. Что еще? Ах да, между людьми из ближайшего окружения Бонапарта шла настоящая грызня за влияние на патрона и, следовательно, за «место под солнцем». Каждый из них мечтал стать если не первым, то, по крайней мере, вторым на шаткой иерархической лестнице близ покорителя Европы. Потому что опоздавшим – кости! Именно граф де Монтолон оказался тем счастливчиком, которому удалось после смерти Хозяина урвать самый большой кусок пирога в два с половиной миллиона франков золотом с богатого императорского стола. Весьма солидный кусочек на фоне остальных, сумевших ущипнуть значительно меньше.

Но есть в доказательствах исследователей положения, с которыми можно поспорить. Причина, на мой взгляд, в недостаточной компетентности в области медицины дантиста и спортсмена. Врач отличается от пациента именно компетентностью. Так, почувствовав в животе дискомфорт, современный человек открывает медицинскую энциклопедию или какой-нибудь Яндекс и понимает: все прочитанное – это про него! И аппендицит, и холецистит, и даже, страшно сказать, рак! Лишь настоящий доктор способен отличить зерна от плевел.

Подобная картина наблюдается и в доводах авторов «Убийства на Святой Елене», пытавшихся убедить читателей в том, что Наполеон был отравлен. Боли в животе, уверяют они, бывают именно при отравлении мышьяком; сильная потливость и потеря аппетита – от того же. Частая смена настроения и редкое покашливание – виноват мышьяк; бессонница – он же, будь неладен! Подогнать можно все и вся, было бы желание. Но нельзя забывать, что на каждую жалобу пациента всегда найдется сотня-другая причин, ее вызвавших: от банальной простуды до тяжелого недуга. Нередко встречается обратное: даже приступ острого аппендицита может быть практически бессимптомным!

Поэтому будем объективны. Клиническая картина отравления Наполеона мышьяком, как правило, оказывалась сильно смазанной. Тем более что император ко всему прочему страдал тяжелой формой язвы желудка, симптомы которой чрезвычайно коварны. Хотя кое-что явно указывало на признаки хронической арсеникумной интоксикации: распухшие ноги и «тяжелые» стопы, болезненность в суставах при ходьбе; симптом «мерзнущих стоп». Это происходит из-за поражения артерий нижних конечностей, часто возникает опасность нарастающей ишемии тканей (вплоть до гангрены стоп). По сути, то же самое встречается при сахарном диабете, частота которого резко повышается при хроническом воздействии на организм мышьяка. Нет никакого сомнения, что Наполеон, помимо прочего, страдал еще и сахарным диабетом – с его постоянной жаждой, быстрой утомляемостью и расчесами на теле. К слову, диагностика отравления мышьяком даже в наши дни почти полностью основывается на данных лабораторных исследований.

О том, что рядом с высокопоставленным пациентом находились бездарные доктора, говорить не будем. Не так уж они были бездарны. По крайней мере личный врач Бонапарта Антоммарки за несколько месяцев до смерти пациента сообщил ему об обнаруженном раке желудка. Другое дело, что уровень оказания медицинской помощи два столетия назад сильно отличался от нынешнего, с его антибиотиками и сульфаниламидами, не говоря уж о диагностических возможностях.

Вот, к примеру, что было прописано доктором Арноттом, прибывшим для консультации к постели больного Наполеона: 1. На живот наложить вытяжной пластырь. 2. Дать больному слабительное. 3. Следует смазывать лоб уксусом.

Комментарии, как говорится, излишни. Тем не менее вытяжной пластырь и слабительные долгие годы считались достаточно эффективными средствами при ряде заболеваний, в частности при непроходимости кишечника, сопровождавшейся интоксикацией[258].

Но повторюсь, настораживает другое: недостаточная компетентность исследователей. В частности, их слабое знание механизмов, происходящих в организме человека при возникновении того или иного патологического процесса. Например, толкование о «спасительной» роли печени при появлении «дырки» в желудке, которая была ею закрыта. Ссылка на отчет доктора-анатома Антоммарки («…в центре этого образования желудок имел отверстие, выход которого закрывала левая часть печени») якобы полностью это подтверждает.

Все не совсем так. Воспринимать строчку анатома буквально позволительно лишь несведущему в медицине человеку. И объясню почему. В брюшной полости имеется собственный страж, имя которому – сальник. Это часть (листок) брюшины –