– Это все Владимир Федорович. Он сразу условие ставил, когда нас на работу принимал – заниматься наукой. И я бы быстрее защитилась, но у меня все-таки семья. А Машка быстро все сделала.

– Да, а как Полина? – из вежливости спросил Иван. Она это сразу поняла.

– Спасибо, хорошо, – так же вежливо ответила она, – Алексей ею много занимается, и она его очень любит.

– Это понятно, – грустно сказал Иван, – такого трудно не любить, даже я повелся.

Он помолчал и перевел разговор:

– Скажи, пожалуйста, а тебя завтра пригласили в милицию?

– Конечно, пригласили, мне же интересно, кто всех убил. Не зря же я на конспиративной квартире почти три недели скучала.

– Ага, ну хорошо, завтра увидимся. – До свидания, Иван.

– До завтра, Наташенька.

Ну и ладно, кажется, объяснились. Не дурак же он, в самом деле, наверное, все понял. И с этой мыслью Наталья уснула.

А Иван не мог спать. Он смотрел телевизор, перещелкал все каналы, ничего интересного не нашел и стал смотреть какую-то мутную аналитическую программу. Почему-то его все раздражало: и ведущий, который к месту и не к месту употреблял иностранные слова, и выступающие политики, которые были как бы против друг друга, но на самом деле защищали одну и ту же концепцию, только разными словами, и навязчивая реклама, длящаяся три минуты. За время рекламы, кстати, среднестатистический обыватель мог вполне забыть, о чем говорил предыдущий оппонент. Он смотрел на экран и видел перед собой Наталью: с тележкой в супермаркете, в длинном платье в театре, в строгом костюме на защите, в домашней одежде, когда она спускалась с лестницы в своей квартире, и они с Алексеем уставились на нее, открыв рты. Как давно это было! Кажется, прошла целая вечность, а всего-то полгода!

Алексей тоже не спал, он радовался. Откуда-то появились силы, и он взял гантели и стал наверстывать сегодняшний прогул тренировки. Каждый раз, поднимая гантели, он говорил: «Наташа, я тебя люблю», а кода опускал: «И ты меня тоже».

Следователь Константин Петрович был пунктуален и бесконечно галантен. Он поцеловал Наталье ручку и прищелкнул каблуками. Только после этого он прошел к торцу стола и устроился рядом с полковником Сухомлиным. Собрались все приглашенные, но когото еще ждали. Оперативники сидели плечом к плечу и казались монолитом. Алексей на своем обычном месте что-то чертил в блокноте. Наталье, когда та вошла в кабинет, он только кивнул. Открытие совещания задерживалось. Минуты через две на столе полковника зазвонил местный телефон, он послушал и сказал: «Проводите их в мой кабинет».

Иван с удивлением увидел вошедших – Татьяну и начальника отдела безопасности холдинга Масленникова.

– Присаживайтесь, господа, – предложил полковник Сухомлин.

Иван встал и отодвинул стул для Татьяны. Татьяна оглядела присутствующих и дружески кивнула Наталье.

– Позвольте представить: директор холдинга Татьяна Петровна Семенова и начальник службы безопасности Масленников Григорий Владимирович, – сказал полковник и продолжил, – наверное, мы можем начать. Пожалуйста, Константин Петрович.

Константин Петрович откашлялся:

– Собственно, мы решили вас всех сегодня собрать, чтобы, простите за бедность речи, собрать воедино все эпизоды убийств, которые произошли в известный вам промежуток времени и раздать всем сестрам по серьгам. Я намеренно не рассказывал ничего ни вам, уважаемый Алексей Николаевич, ни вам, Иван Ильич. Следствие шло своим чередом, сейчас оно закончено, через неделю состоится суд, и я думаю, все участники этого действа получат по заслугам. Начну по порядку.

История эта закрутилась очень давно. Жили-были три брата, известные в Москве, Горчаковы. Старший брат быстро сделал научную карьеру в области физики, получил всемирное призвание и грант на пребывание в американской лаборатории высоких энергий. Я, может быть, что-то напутал, но суть понятна. С личной жизнью у него случился казус. Он женился «на спор» на сестре своего бывшего однокурсника. Какой там произошел спор, почему он был вынужден жениться, я не знаю. Алиса Семеновна молчит, однокурсники ничего об этом не рассказывают, а старший брат Алисы Семеновны в прошлом году скончался. В общем, свадьбы никакой не было, просто расписались и начали жить вместе. Надо сказать, что Глеб Иванович жену не любил, через месяц попытался развестись, но это сделать, опять же я не знаю, по какой причине, не удалось. Вообще, история странная. Кажется, развестись – и все. Свободная жизнь, столько девушек вокруг! Мог бы влюбиться, женился бы повторно и был счастлив. Не знаю, почему так не произошло.

– Я знаю, – сказал Иван, – разрешите? – Да, пожалуйста.

– Дядя Глеб серьезно занимался наукой, был талантлив. Он женился как раз тогда, когда решался вопрос о его стажировке за рубежом. Собственно, для того, чтобы поехать за границу в научную командировку, нужно было быть женатым. И еще было условие: чтобы жена оставалась дома – как гарантия возвращения ученого на Родину. Он и женился тогда потому так скоропостижно, а не только на спор.

– Ну ладно, примем это как версию, – согласно кивнул Константин Петрович и продолжил. – Его жена Алиса Семеновна, видимо, была в него влюблена, но он не обращал на нее внимания. Она не стала знакомиться ни с родственниками мужа, ни с его друзьями. Собственно, ей не о чем было с ними разговаривать – образование не позволяло, она с трудом окончила среднюю школу. А в семьях других братьев царили любовь и взаимопонимание. У Ильи Ивановича подрастал сын Иван, которого любили и баловали все родственники. У Алисы Семеновны детей не было. С ее слов, Глеб Иванович предлагал ей познакомиться с семьей и вместе со всеми заниматься с племянником, но она гордо отказалась. Ну, похоже, Глеб Иванович, в силу своей интеллигентности и порядочности, пытался установить со своей женой дружеские отношения, но ей, видимо, хотелось большего. В общем, в их семье все было непросто. Хотя они вместе выходили в театры, в частности, в Большой, где блистала мама Ивана – Мария Грачева. Однажды они с Алисой Семеновной зашли в ее гримерку, и Глеб Иванович увидел костюмершу – Марию Геннадьевну Машкову. Нельзя сказать, что он сразу влюбился, но что-то такое почувствовал. На другой день он позвонил своей родственнице Марии Александровне и попросил устроить встречу с Марией Машковой. Я думаю, он изобрел какой-нибудь предлог, чтобы объяснить, для чего ему понадобилась эта встреча. В общем, завязался роман. Через некоторое время Мария Машкова призналась Глебу Ивановичу, что беременна. Он прекрасно знал, что бесплоден, и сразу сказал ей об этом. Но она продолжала настаивать. Родилась Лидия. Глеб Иванович, как известно из дневников Анны Дмитриевны, решился на усыновление Лидии и развод с Алисой Семеновной, но тут его посылают в командировку за рубеж. Мария Машкова подает на алименты в суд. Чтобы защитить репутацию и, все-таки, поехать в эту командировку, он заказывает тест на ДНК, который на сто процентов отвергает его отцовство. Надо сказать, что Алиса Семеновна почти с самого начала знала о связи своего мужа с гражданкой Машковой и во всем винила Марию Грачеву, которая, по ее мнению, занималась сводничеством. Она даже звонила ей и угрожала разоблачением. В общем, нарастала семейная ссора. Но в это время Глеб Иванович уезжает в США и прекращает всяческие контакты с семьей. Я не знаю, почему он порвал эти отношения. Может быть, его отец настаивал на женитьбе на гражданке Машковой, может быть, семья осудила его любовную связь. В общем, как бы то ни было, контакты семьи со старшим братом прекращаются.