медленно, поиск выхода у него занял больше десяти минут, но тем не менее тот был найден, ну или по крайней мере так подумал Феликс. Идя вдоль стены, он наткнулся на большую витражную дверь, сделанную из разноцветного стекла, которое изображало белое дерево на фоне звездной ночи, в корнях которого покоился город. Не трудно было догадаться, что это был именно этот город, Шальнумал, в котором и находился сейчас Феликс. Но вот беда — ручка у двери была, а замочная скважина отсутствовала, и дверь не поддавалась ни в ту, ни в другую сторону. К счастью, бывавший во многих королевствах Феликс уже был знаком с подобными механизмами, а поэтому стал водить рукой у стены рядом с дверью, чтобы найти замок. Но долго искать и не пришлось, и спустя минуту он обнаружил золотую фигурку птички, сидящей в круглом проеме. Потянув ее на себя, словно гири на часах, он стал наблюдать как та медленно заползает обратно в свое золотое дупло, влекомая драгоценными цепями. Тут дверь перед ним наполнилась ярким светом, звездная ночь на витражном стекле растаяла, заменившись восходящим солнцем, щелкнул замок, и проем открылся.

— Ну хоть сейчас-то нам должно повезти, а? — спросил Феликс у Соли, просовывая голову в открывшийся проход.

Вопреки всем его желаниям, того, что он ожидал и что надеялся увидеть, за дверью не оказалось. Перед ним открылась совершенно немыслимая картина, которая никак не могла уместиться в рамки здравого смысла.

За дверью оказался зимний сад, с белыми, как кость, тоненькими деревьями. Света здесь было гораздо больше, чем где-либо еще в этом королевстве, но он был холодный, похожий на свет зимней луны. И опять же, было непонятно, откуда он идет, так как потолок был полностью укрыт тьмой, из которой медленно, не переставая, падали ленивые снежинки. Помимо деревьев, тут было великое множество винтовых лестниц, спускающихся с потолка и ведущих в никуда. Застигнутый внезапным холодом, Феликс, подрагивая, уже подумал найти другой путь, но потом почувствовал, как Соль сзади легонько толкнула его головой в спину.

— Думаешь, нам туда? — пробормотал Феликс, выпустив изо рта струйку бледного пара. — Ну, по крайней мере, мы сможем растопить снег, чтобы добыть воду. — ободрил он сам себя, пнув ногой маленький снежный холмик.

Порывшись в вещах, он отыскал одеяло, которое тут же накинул на Соль, а себе взял второй плащ и перчатки. Когда все приготовления были закончены, он осторожно начал ступать по нетронутому снегу, держа путь вперед, и затушив лампу, так как света тут было предостаточно, а масло нужно было беречь. Ненадолго задержавшись перед незнакомым ему деревцем, он попытался отломить маленькую ветку, но та оказалась невероятно прочной, и Феликс быстро бросил эту затею.

— Можно было и не надеяться, что в этом проклятом месте хоть что-то будет нормальным. — поворчал Феликс, осматриваясь вокруг, и прикидывая, сможет ли он провести Соль по этим винтовым лестницам, что свисали с потолка.

Осознав, что для Соли эти странные проходы станут непреодолимой преградой, Феликс решил найти другой выход. Идя вперед, он без конца вертел головой, стараясь отыскать хоть какой-нибудь выход в этом покрытом сонной пеленой месте. И хоть впереди клубился бесконечный мрак, холодный свет, казалось, сопровождал Феликса, рассеивая перед ним тени, и замыкая их далеко у него за спиной. Маленький никс был благодарен тому, что тут есть снег, так как по своим следам он сможет отыскать дорогу обратно, если не найдет другой выход. Время от времени ему встречались укутанные снегом беседки, тонкие и нарядные, украшенные ювелирной резьбой. В одной из них он даже обнаружил кувшин, а в нем намертво замерзший мед.

— А вот и наша награда за героические труды, подруга. — утерев красный нос, проговорил Феликс.

Потыкав кинжалом в застывшую массу, он бросил это дело, и, обвязав горлышко кувшина кусочком тряпочки, засунул его в одну из седельных сумок. Но только он собрался идти дальше, как его взгляд выхватил из тени застывший человеческий силуэт. От неожиданности чуть не выронив свое оружие, Феликс все же совладал с руками, решив, что это обыкновенная статуя. Но приблизившись, он с ужасом обнаружил, что это был настоящий человек. Судя по одежде и подносу, валяющемся неподалеку, это была служанка, которая, упав на колени, в безвольной позе глядела куда-то наверх, а на ее скорбящем лице застыли, поблескивая в холодном лунном свете, дорожки от слез. Ни на что, толком, не надеясь, Феликс снял перчатку и приблизил ладонь к ее лицу, но дыхания не было. Грустно взглянув на нее, Феликс все же приметил, что хоть лицо женщины и выражало невыносимую скорбь, оно все же оставалось красивым, вытянутым и с большими глазами волшебной лани, очень схожим с прекрасными лицами шалаль. Правда сам наряд был другим, а в длинных волосах были заплетены ювелирные украшения в виде тонко выполненных янтарных перьев.

Теперь Феликс стал еще более осторожным. Продвигаясь вперед, он начал натыкаться на все новые тела обитателей замка, которые, все, как один, застыли в скорбящих позах. Кто-то, как и служанка, стоял на коленях, иные же безвольно свисали со скамеек, или обнимались, зарываясь лицами друг другу в волосы. В них не было жизни, но тела их оставались нетронуты смертью, как будто они спали непробудным сном. Феликсу, жителю северных земель, несколько раз доводилось видеть замерзших насмерть людей, и поэтому он с уверенностью мог сказать, что этих людей погубил не холод. Да и погубил ли? Кожа их, хоть и была бледной от окутавшего их света, все же не выглядела мертвой.

Вскоре на его пути стали попадаться целые группы, по пять и более человек, и все их взгляды были направленны в одну и ту же сторону. А еще через несколько минут Феликс достиг противоположной стены, у которой застыли несколько десятков людей. Все они стояли на коленях, обратив свои скорбные лица на круглое отверстие в стене. Сначала Феликс подумал, что это отверстие служит стоком для пресной воды, но затем обнаружил, что поперек него стоят балки, а к ним прикреплена натянутая посередине цепь, уходившая в глубь темного тоннеля. Так же он заметил рычаг, а рядом с ним ведро. И тут до него дошло, что это был не тоннель, а просто очень большой колодец. Только почему на стене? И как это цепь может быть такой натянутой в этом положении? Разве что другой ее конец тоже к чему-нибудь был прикреплен. Но тут Феликс вспомнил поставленные с ног на голову улицы города, и всадников,