это за дьявольское место? — пробормотал Феликс, нащупывая на груди медальон Силестии.

Пока он в полном недоумении пялился по сторонам, Соль неслышно пробралась за ним. Оказалось, что проход распологался в небольшой скале, которая, как одинокий маяк, находилась в центре этого бесконечного серого моря. Когда же Феликс наклонился, чтобы получше рассмотреть, что это за песок такой, то не смог сдержать нервный смешок.

— Смотри-ка Соль, да для тебя тут настоящий рай.

Лошадь медленно подошла к нему и слизнула с ладони маленькие кристаллики соли.

— Много не пируй, а то еще сильнее пить захочется. — предостерег ее Феликс. — У нас есть еще кувшин с медом, но вряд ли его надолго хватит. Может быть вернуться назад? Еще не поздно, пока мы окончательно тут не затерялись.

Соль снова дернула гривой, что Феликс расценил как отрицательный знак. И что эта лошадь от него хочет? В своих снах он так и не отыскал выхода из этой унылой пустыни, и вряд ли будет хорошей идеей отправиться в путь неизвестно куда, без воды, да еще и по разбросанной соли, которая рано или поздно испортит его сапоги. Раздумывая, Феликс приметил на горизонте пики гор, которых не было в его сне. Может быть это место не такое уж и большое, и всего лишь иллюзия, как призрачное небо в Подзвездном Городе? Пока он соображал, Соль побрела вперед, виляя своим длинным белым хвостом.

— Постой, дуреха. — всполошился Феликс, ринувшись за лошадью. — Тебя что, демоны ада гонят, что ты все не уймешься? В этом гиблом месте мы оставим если не жизни, то сапоги уж точно.

Соль что-то фыркнула, не поворачивая головы.

— Тебе хорошо говорить, с подковами-то. — проворчал Феликс, поспевая за лошадью. — А мои подошвы такого путешествия могут не пережить.

Он еще долго сетовал на соль под его ногами, и на ту, что вела его неизвестно куда. Серые дюны вздымались и падали, а гора все больше нависала над ними своими лишенными выразительности пиками. В бледном свете, которым была окутана пустыня, даже кожа Феликса потеряла свой привычный цвет, и теперь была такой же серой и невзрачной. Пробираясь к горе, он вдруг вспомнил о таинственной женщине в черной одежде и длинными волосами, которую он видел в своем сне. Ему резко стало не по себе, вспоминая, что произошло потом. Феликс сильнее сжал в руках кинжал, готовясь в любой момент дать отпор мертвецким рукам, которые, как во сне, могли выползти из-под земли и утащить его за собой в ад.

Но время шло, а ничего не происходило, и сердце Феликса постепенно успокоилось. Гора становилась все ближе, и вот он уже смог разглядеть ее подножие, темное и каменистое, скрытое в тенях высоких пиков. Путешествие по соленой пустыне еще сильнее разожгло в нем жажду, и Феликсу пришлось развязать кувшин с каирнальским медом, который за это время успел оттаять. Чуть хмельной, с пряными травами и горчинкой, он приятно согрел нутро маленького никса. Убирая полупустой кувшин обратно, Феликс заметил, что Соль совсем не выглядит уставшей, и все так же бодро шагает к горе. Интересно, сколько лошади могут обходиться без воды? Или, может, она полизала снег, перед тем как отправиться за ним в колодец?

Вскоре они добрались до подножия гор, которое было сплошь усеяно крупными булыжниками и обвалившимися серыми громадинами скал. Феликс не видел ни прохода, ни чего-либо еще похожего на дорогу. Даже горных ручейков не водилось. Местность выглядела нетронутой и одинокой, но в то же время было в этом пейзаже нечто настораживающее взгляд. Прямо посередине Феликс заметил какие-то неяркие огоньки, похожие на далекое пламя свечей. Прошагав еще несколько минут по бурьянам из соли, он убедился в том, что у подножия и вправду горели свечи. Они стояли вразнобой на камнях и скалах, и будто бы окружали какую-то странную вещь, правильной геометрической формы. Подойдя еще ближе, Феликс понял, что этой вещью была большая и старинная картина. Она покоилась на алой ткани, очень плотной и в тоже время невесомой, струящейся по камням, словно вода. Все это напомнило Феликсу какой-то древний алтарь, на котором проводят запретные ритуалы в честь первобытных богов. На самой же картине были изображены стеклянные ворота, окутанные теплым золотистым свечением, и тропинка, которая тянулась к ним из нижней части полотна. Все остальное пространство картины было погружено во мрак.

— Ну и что нам… ТЫ КУДА?!

Феликс ошарашено смотрел, как Соль преспокойно зашла прямо на холст, перешагнув через покрытую золотом рамку. Картина вовсе не была картиной, а самым что ни на есть проходом в другое место, словно дверь в погреб. Совершенно сбитый с толку таким поворотом событий, Феликс посмотрел сбоку на рамку, и увидел позади нее деревянную стенку. Сглотнув образовавшийся в горле ком липкого страха, он медленно сунул руку в проем, все еще глядя на заднюю часть холста. Рука провалилась внутрь, а задняя стенка так и осталась нетронутой.

— Безумная, безумная Дочь. — шептал Феликс, пролезая всем телом в волшебный холст. — Прости нам наши грехи… и что мы только творим? Ходим по дьявольским лабиринтам.

Оказавшись внутри «картины», Феликс сразу почувствовал, что воздух стал намного свежее, будто бы он стоял у просторной заводи, где гулял легкий весенний ветерок. Вот только ничего такого он не видел. Единственное, что было перед его глазами — это протоптанная в траве дорожка и прозрачные золотистые ворота, ну и Соль, упрямо шагающая к ним. Все остальное было погружено в кромешный мрак. Феликс стал бояться, что если он случайно сойдет с этой светлой тропинки, то тут же полетит в глубокую бездну. Но к счастью путь до ворот не занял долгого времени, и за ними виднелось куда более осветленное пространство, напоминающее…

— Неужто кладбище? — проговорил Феликс севшим голосом.

За воротами бугрились небольшие холмики, и у края каждого холмика росло по маленькому, необычной формы, деревцу. Или это были вовсе не деревья? Феликс еще ни разу не встречал таких чудных растений. Ветки их загадочным образом завивались в симметричные узоры, у каждого свои, но в тоже время имеющие общие примечательные черты. Листья тоже имели на себе золотистые завитушки, как будто кто-то специально нарисовал их блестящей краской. Все это больше походило на какие-то языческие идолы, которые природа сама создала невесть для чего.

Феликс и сам не заметил, как завороженный этим необычным зрелищем, толкнул ворота и прошел внутрь. Поляна оказалась довольно просторной, и по ее бокам тоже клубился мрак. Но Феликс был впечатлен этим местом, и больше всего