на два часа дня. В субботу освободитесь не поздно, сумеете еще отдохнуть. А в воскресенье — подольше поспать, а потом — концерт.

— Ага! Без репетиции! Молодец, хорошо придумал! — с сарказмом протянул приятель.

— А ты вот… не ерничай! В горсаду, на летней эстраде… что вы — не отработаете, что ли? Тем более — репертуар вы уже давно подготовили отлично, обкатали, как говорится.

— Все равно… ерунда какая-то… второй концерт в среду, то есть послезавтра. А потом — до субботы… дурака валять?

— Ну… если ты именуешь работу над новыми песнями — дуракавалянием, то — да. Получается так…

Калошин задумался, почесал подбородок.

— Тем более… у меня еще две песни готовы…, - протянул Косов тоном кота Матроскина — «А я еще и крестиком…».

— Вот же… Но вообще — мне это не нравится! Кто руководитель коллектива? А ты мной крутить тут начинаешь! — насупился Калошин.

— Да я-то чего? Я вообще… Как знаешь, так и делай! — открестился от обвинения Косов.

— М-да… Ладно! Согласен, завтра переговорю с этими… нехорошими людьми! Но! Косов! Ты будешь должен участвовать в концертах! Таково мое условие, понял? — с вызовом уставился на него Игорь.

— Вот-те нате, хрен в томате! — опешил Иван, — Это с хрена бы такие условия?

— Ты не хочешь выйти на сцену с Варей?

«Вот мудак!».

Иван покосился на женщину, которая ждала ответа. Вздохнул.

— Хочу! С Варей — очень хочу! С нею интересно, комфортно выступать. Она здорово ловит эмоции и хорошо подыгрывает. И вообще она — красавица! Мне все мужики завидовать будут!

— А я о чем? Ну, вот и договорились! — потер руки Калошин.

«Интересно… а сейчас был — консенсус, договор? Или меня — развели как лоха?».

— Тогда мне завтра нужно с вами репетировать?

— А как же? — вплеснул руками Игорь, — Ты неплох, как певец; хорошо держишься на сцене, отыгрываешь песню — тоже хорошо. Но… все же надо посмотреть!

— Тогда мне нужен какой-то костюм, что ли… Не в форме же я буду выступать? — задумался Косов.

— А почему бы не в форме? — удивился Калошин.

— Не… ерунда получается! То есть, я по песням должен буду играть такого распиздяя и нехорошего человека, и все это в форме РККА? Дискредитация армии?

— Вот же… с этой стороны дела я как-то не подумал! — почесал затылок приятель.

Косов подмигнул Варе и спросил:

— Игорь! А ты знаешь, почему одни люди в раздумьях чешут затылок, а другие — лоб?

Калошин вынырнул «из мыслей»:

— Нет, даже не задумывался. А почему?

— Врачи говорят, что лоб чешут — умные люди, а затылок… ну, в общем, дураки!

— Тьфу ты… я-то думал, он что серьезное скажет! — Калошин с неодобрением посмотрел на расхохотавшуюся Варю.

— Да что думать-то? Вон, у Юрки попросить можно! У него, как и тебя, Калошин, даже на гастролях два чемодана вещей. Тоже… пижон. И по размеру Ване подойдет! — предложила развеселившаяся женщина.

— Точно! — шлепнул себя в лоб Игорь, — Сейчас схожу, переговорю с Юрой. И еще, Ваня…

— Ну что еще-то… и так уже своего добился, прохиндей!

— Да нет… просьба будет вполне тебе по силам. Ты в среду займи гримерку Вари. Она, я думаю, тебя стесняться не будет. И будешь отгонять от нее… всяких.

Варя в ответ на слова Калошина кивнула.

— Что-то случилось? — посмотрел он на женщину и перевел взгляд на Игоря.

— Да это у нас через раз случается… Сегодня два каких-то… хмыря пытались влезть с цветами в ее гримерку. Поклонники, блин! И ничего же не понимают, суки! Говорю им — антракт, певице нужно отдохнуть, перевести дух. Цветы можно вручить после окончания концерта. Но — нет! Ретивое взыграло! Да и поддатые они были! Чуть до драки не дошло, честное слово.

— Кто-то из начальства? — криво усмехнулся Иван.

— Да если бы! Как раз начальство — с пониманием, вполне можно объяснить. А эти так… не простые граждане, конечно. Кто бы простых за кулисы пустил, но и не из начальства. Да и знаю я тут все начальство!

— Угу… бить можно? — со злой улыбкой спросил Косов.

Калошин поперхнулся остывшим чаем.

— Бить? Вань… а как-то без этого… никак?

— Ну-у-у… люди-то разные бывают. Иные и не понимают по-хорошему!

— Ну… Я даже не знаю. Давай так… ты парень здравый, значит — по обстоятельствам, хорошо? Я еще, кстати, предупрежу этих… деятелей из ДК, что, если им эксцессы не нужны, чтобы обеспечили покой артистов, — решил Игорь.

— А ты в каком отделении хочешь нас выпустить? — спросила Варя.

— В каком? Подумать надо… давайте завтра определимся, — отложил решение вопроса Калошин.

— Вот и хорошо! А то я уже с ног валюсь, — призналась женщина, — Вань… пошли спать, а?

Когда они поднялись к ней в комнату, а таиться после вчерашнего оба сочли — глупым, Варя, вздохнув, сказала:

— Вань! Я и правда — очень устала. Давай, я сейчас в душ, а потом — спать. Перенесем все на утро, честно-честно! Можешь меня разбудить. Хотя я этого и очень не люблю! Лаской разбудить…

Она улыбнулась и стала раздеваться, не стесняясь его.

— Тогда я пойду, прогуляюсь перед сном…

— Только недолго, хорошо? Хочу уснуть, обнимая тебя.

Косов прогулялся, покурил, подышал свежим воздухом. Но когда он вернулся, женщина еще была в ванной.

«А кто-то устал и спать хотел!».

Вышла она замотанная одним полотенцем. Вид был… Иван почувствовал, что… сна и так не было, а тут… вот это вот!

— Варь!

— М-м-м? — она упала на кровать.

— Ножки устали?

— Угу-м…

— И спина?

— Ага… и спина тоже…

— А давай… Давай я тебе массажик сделаю?

Варя удивилась и приподняла голову:

— А ты что — массаж умеешь делать?

— Сразу предупреждаю — массажист из меня хреновый, но примерно представляю, что и как… Хуже не