Подарок Бекки был приятным, но с пугающими последствиями. Ожерелье с кольцом, на котором было написано ее имя. Я надел его, и она показала мне такое же, как у нее. Я предположил, что на нем написано мое имя. Она знала, что я не надену кольцо. Это был ее способ попытаться найти компромисс. Я бы хотел, чтобы она спросила.

Я был уверен, что она знала, если я начну носить кольцо на пальце, это будет сигналом, что я принадлежу ей так, как я не готов принадлежать никому. Ну, разве что Биргит. Но даже там это было обещание будущего, а не реальность настоящего. Но я не чувствовал, что у меня действительно есть выбор, поэтому я надел его на шею.

После ужина мы играли в «Монополию». Ларри выиграл. Потом мы играли в «Червы», и выиграла Бекки. Около девяти вечера приехала мама Ларри, чтобы отвезти его домой. Они подвезли Мэри, потому что это было прямо по дороге к дому Ларри. Когда они уходили, Ларри передал мне конверт, а Мэри обняла меня всем телом и очень мило поцеловала. Я даже не хотел смотреть на реакцию Бекки. Я знал, что это было.

Я был прав. Больше взглядов. Она становилась все более собственницей. Если я не смогу сдвинуть ее с этого пути, все пойдет кувырком. Я объявил, что мы идем на прогулку, а потом посидим на задней веранде. Я помог ей надеть куртку, взял ее за руку и вывел через парадную дверь.

Как только мы оказались на улице, она начала.

«Что это был за поцелуй с Мэри? Я думала, вы с этим покончили!»

«Бекки, успокойся. Я уверен, что она ничего такого не имела в виду. Ты знаешь о наших прошлых отношениях. Но они закончились. Сейчас она встречается с Беном. Я не буду ей мешать. Если я не сделал этого с Мелани, почему я должен делать это с Мэри? Она просто развлекалась».

«Но ты бы занялся с ней сексом, если бы она не встречалась с Беном?»

«Наверное, да. Мы говорили об этом».

«Мне это не нравится. Я хочу, чтобы ты остановился».

«Бекки, прежде чем я занялся с тобой любовью в тот первый раз, мы говорили об этом. Мы говорили об этом и до этого. Ты сказала мне, что у тебя нет никаких условий. Ты бы взяла все, что сможешь».

«Я знаю. Но я больше не могу так поступать».

«Ты ставишь мне ультиматум?»

Теперь она плакала.

«Я не хочу терять тебя, Стив. Но я не могу так поступить. Я не знаю, что делать».

«Ты должна решить. Я могу дать тебе только то, что в моих силах. Ты единственная девушка, с которой я занимаюсь любовью. Я вижу тебя почти каждое воскресенье, я разговариваю с тобой несколько раз в неделю. Я люблю тебя».

«Но ты не можешь взять на себя обязательства. И я знаю почему. Я слышала, как ты говорил своей шведской девушке, что любишь ее. Я видела, с какой радостью ты с ней разговаривал. Она — то, что удерживает тебя от меня».

«Мне жаль, что я причинил тебе боль. Правда. Но ты знаешь ситуацию. Ты знаешь это со Дня благодарения, когда мы впервые встретились. И на самом деле, причина не в ней. Она была бы не против, если бы у меня были эксклюзивные отношения с тобой. В конце концов, она встречается только с Йонасом примерно столько же, сколько мы с тобой знаем друг друга».

«У нее есть парень?»

«Да. Я знаю, что объяснил это, но я вижу, что это сбивает с толку. Она настаивает на том, что мы должны жить так, как будто наше будущее никогда не наступит, чтобы мы выросли и получили все переживания в подростковом возрасте. Затем, когда мы станем взрослыми, мы сможем взять на себя обязательства, если мы оба будем готовы к этому».

«Я никогда не смогу этого сделать. Это слишком рискованно. Что если ты найдешь кого-то другого?»

«Как я нашел тебя?»

«Да».

«Вот почему я думаю, что она такая умная. Если я буду с тобой и пойму, что мне лучше быть с тобой, разве не лучше знать это сейчас, чем не иметь никаких отношений и не иметь ничего, что могло бы нас направлять?».

«Но это было бы так страшно».

«Ты имеешь в виду, как сейчас? Когда ты боишься потерять меня? Почему ты хочешь крепко привязать меня к себе именно сейчас? Навсегда. Когда мне всего пятнадцать».

«Да.»

«А что будет, если я соглашусь, а в будущем передумаю? Ты будешь зависеть от моих обязательств, а я их нарушу. Если мы поступим по-моему, точнее, по-Биргит, мы будем жить так, как считаем нужным, и учиться тому, что умеем. Если ты действительно думаешь, что нам суждено быть вместе, что судьба говорит, что я твой, а ты моя, тогда ты должна верить, что все получится».

«Значит, дело не только в том, чтобы переспать с таким количеством девушек, с каким сможешь?»

«Я, конечно, признаю, что это часть этого. В конце концов, я парень. Но это не главное. Это приятное преимущество, но не главное. Главное — встречаться с людьми, видеть, с кем я лучше всего схожусь, с кем мне нравится быть вместе, получать новый опыт, проверять свою способность ладить с людьми и так далее. Если я ограничусь только тобой, сейчас, в пятнадцать лет, как я буду расти? Как я буду учиться? Можешь ли ты быть уверена, что у меня никогда не возникнет сомнений? Вот почему Биргит хочет, чтобы мы были такими, какие мы есть. Чтобы быть уверенными».

«Я не Биргит», — сказала она угрюмо.

«Я знаю, но это то место, где я нахожусь. С тобой я лажу лучше всего. Это так. Но сейчас я не могу взять на себя обязательства».

Она тихо всхлипывала. Я притянул ее к себе и обнял. Я отпустил ее и провел по подъездной дорожке, через ворота и на нашу террасу. Мы сели на скамейку у перил, и я обнял ее. Мы сидели, пока она плакала. Я позволил ей выплеснуть это из ее организма.

«И что теперь?» — спросила она.

«Это зависит от тебя. Хочешь, я приду завтра на ужин?».

«А ты хочешь?»

«Конечно. Я люблю тебя. Правда люблю.»

«ОК.»

Я просто сидел, обнимая ее, пока не пришло время идти в дом. Я поцеловал ее на ночь и пошел