сопровождали оба клеврета. Ох, не нравится мне это. Может, действительно проблемы в бизнесе, потребовавшие его непосредственного участия. Но ведь может же быть и такое, что мужика окончательно загрызла совесть, и он свалил куда подальше, чтобы хоть как-то ее задобрить… не, бред. Мало ли что мне ночью могло показаться. Доказательств-то никаких. Так что работаем, Антон. Работаем.

– Решающий эксперимент? – Тинка, хоть все еще и позевывала периодически, умудрилась вычленить ключевое слово раньше меня. Старею, походу. – У нас что-то за ночь изменилось?

Франка угрюмо кивнула (таки серьезно ее хахаль задел!) и молча ткнула пальцем в объемистый ребристый кофр из алюминия, который опять же самолично доволокла до научного отсека. Тут одно из двух – либо решила, что мне такую ценность доверять не стоит, либо я все еще дико туплю спросонок, потому что даже не попытался предложить помощь.

Мы с Альбертиной обменялись недоуменными взглядами, и только после этого наша научная руководительница соизволила пояснить:

– Это специализированный измерительный комплекс, изготовлен по моему заказу на Новой Гренаде. Я таким пользовалась, когда там работала. Да и когда сюда перебралась, он мне сильно помог. Вот только утопила я его, так что пришлось ждать новый.

– Так мы за этим на Санта-Доминго плавали? – догадалась Тинка. – А я все голову ломала, чего мы на главном контрабандистском перекрестке забыли.

– Ничего не забыли, – подтвердила Франсин. – Наоборот, ждали посылку. Если позволите так выразиться.

– А посмотреть можно?..

Ха-ха три раза. Не устаю я все же бабам поражаться. Вот взять ту же Альбертину Монтанари. Не далее как десять минут назад она была самой настоящей фурией, а теперь превратилась в пай-девочку, скромную и даже местами робкую. Насчет скромной и робкой я ничуть не преувеличиваю – памятуя о масленых взглядах клевретов и отсутствии Майка, Тинка даже оделась, можно сказать, прилично – натянула закрытый бирюзовый купальник, подвязала волосы веселенькой розовой косынкой и довершила ансамбль парео пастельных тонов. Обувью пренебрегла, зато надела здоровенные солнечные очки, а на самом деле всего лишь регистрирующий комплекс, правда, в дорогущем заказном исполнении. И все лишь для того, чтобы потешить собственное любопытство. Ну-ну. Со мной бы прокатило, однозначно, хотя, на мой же взгляд, она только прибавила в обольстительности и сексуальности. А вот насчет Франки не уверен – во-первых, раздражена, во-вторых, если кто и являл сейчас образец скромности, так это как раз она, затянутая в синий тропический гидрокостюм, дополненный лишь поясом с походным набором научных прибамбасов. Завершали образ прическа «конский хвост» и наистандартнейший регистратор. В общем, сегодня Франсин была мало похожа на себя прежнюю, что только подчеркивало важность предстоящего эксперимента. Или это она просто без Агеластоса расслабилась? По примеру тех же клевретов, наконец-то отошедших от стиля «телохранитель в отпуске» и влезших в гавайки с чиносами?

– Нельзя, – отрезала доктор Моро. – Оборудование нежное и хрупкое, требует сноровки и умения. Потом посмотришь, издалека. Когда я работать с ним буду. И еще – не пытайся снимать. Это мое ноу-хау, я его еще не запатентовала. Так что выходи в эфир, говори, что сегодня прямой трансляции не будет. И вечернего отчета тоже. Все заинтересованные лица потом в нашей статье результаты найдут. Ты меня поняла, милочка? Ты ведь не хочешь платить штрафы с неустойкой? Вот и договорились. Если позволишь так выразиться.

– А куда идем, собственно? – поспешил я отвлечь внимание начальницы от зарозовевшей Тинки. – Какой примерно квадрат?

– По плану, – отмахнулась Франка, окинув меня недовольным взглядом. Интересно, я-то чем ее раздражаю? Внешним видом? Вполне может быть – помят, небрит, заношенные чуть ли не до дыр (зато самые любимые и удобные!) шорты да майка со зверским принтом – такое не во всяком кошмаре привидится. – Возвращаться в обследованные точки нет смысла.

– Понял.

– А раз понял, то марш за руль! А ты, Альбертина, за пульт!

Вот так. Но ничего не поделаешь – научный руководитель есть научный руководитель. Пусть и временный.

– Кстати, а вы ничего подозрительного ночью не слышали? – предпринял я последнюю попытку прояснить ситуацию.

Хотелось решить, стоит ли раскрывать подробности ночного происшествия начальству, или погодить. Получилось, что погодить – Франка одарила меня таким красноречивым взглядом (недоумение, недовольство, досада – и это лишь на поверхности!), что я поспешил заткнуться и свалить в ходовую рубку. От греха, как говорится.

В пилотском кресле я почти задремал – а как вы хотели? Тут дел-то – задал маршрут автопилоту, и дрыхни. И даже вырубился, похоже, но ненадолго, минут на пятнадцать. А потом принялся мучить КПК – хоть какое-то занятие. Уж не знаю почему, видать, по вине разыгравшейся паранойи, но я вспомнил слова то ли папеньки, то ли Зевса о некоем расширенном функционале приблуды и сейчас пытался разобраться в многочисленных настройках. В конце концов плюнул, поставив галочку в квадратик напротив строки «Расширенный диапазон сканирования». Нехай будет. Возможно, потом мне кое-кто спасибо скажет. Не будем показывать пальцем, но я имею в виду одного престарелого охотника за чужими технологиями. Да и самому интересно, чем это таким Франка вознамерилась нас сегодня поразить, а стандартным бортовым комплексом слежения пользоваться палевно. А что поразить собирается, это к гадалке не ходи. Иначе не поперлись бы в малоперспективный район, в котором раньше даже буи не пропадали, хотя активность шепчущих китов была замечена. Из этих двух фактиков можно было сделать вывод, что именно такая глухомань нашей руководительнице и нужна. То есть она не рассчитывает обнаружить там аномалию. Скорее, она собирается спровоцировать ее возникновение. И вот это уже очень интересно, очень. И даже вяжется с ее собственными недавними злоключениями. Короче, война план покажет.

Папенька на моем месте уже давно бы изошел слюной, как хороший охотничий пес, я же откровенно забил на все и вернулся к праздному ничегонеделанию, плавно перетекшему в чуткий сон. И продрых так больше часа, пока экраноплан на экономном ходу добирался в означенный квадрат, единственной интересной особенностью которого была равноудаленность от берегов. Мы оказались даже не в проливе, а по факту в лагуне почти правильной квадратной формы, в углах которой торчали острова, а стороны образовывали отмели и песчаные косы, проход в которых для судна с осадкой хотя бы в метр найти было бы проблематично. А нам хоть бы что – в режиме аквапланирования миновали стремное место и оказались в укромной заводи. Тут ведь даже шторма можно не бояться, волнам не